Рафаэль Михайлов - Тайной владеет пеон

• Название: Тайной владеет пеон
• Автор: Рафаэль Михайлов
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1960

В 1957 году в Детгизе вышла повесть Р. Михайлова «Держись, Гватемала!» В ней рассказывалось о трагических событиях в жизни маленькой республики Центральной Америки, о юных гватемальцах, которых читатель вновь встретит в этой книге.

---

Кто-то из них двоих ударил по столу; что, не вышло, сеньоры?

— Ты говоришь, что пробыл там?..

— Полтора года.

— Превосходно, — Фоджер точно стрелял словами. — Ты жил с лесорубами, видел их жизнь, многому научил­ся. Рассказывай.

Вот он — самый трудный экзамен.

— О чем, сеньор?

— Что сплавляют по Усумасинте?

— Много чего, сеньор. Наши рабочие гонят по реке...

Только бы не перепутать название!

— ...огромные стволы маогони. Лучшей породы красного дерева не сыскать.

— Метка Орральде?

Попался! Росита не говорила о метках. Что ему ска­зать? А что, если он сам не знает! Молнией сверкнуло воспоминание: табакерка, которую ему показывал пол­ковник, — подарок Орральде, — с вензелем «О-О»: Ор-ральде-отец, Орральде-сын.

— В пути у тебя отшибло память, Хусто?

Издевается!

— Что вы, сеньор, наши стволы знает вся Гватема­ла... Выжженное клеймо с двумя буквами «О». Отец звал меня: «младший компаньон».

«Сейчас скажет медовым голосом: «Вспомни лучше». И тогда — крышка. И тогда выручайте меня, дядя Карлос, Роб, Хосе...»

Молчат! Неужели угадал? Два «о», два «о»! Как это замечательно, что «о» есть в испанском алфавите!

— Отец, верно, держит там большую охрану? — не­винно спрашивает полковник.

Не смешите меня, полковник. Это я знаю из газет.

— Господи, да ведь оттуда можно сбежать только на самолете, дон Леон. Я сам нанимал с управляющим ра­бочих за десятки миль от выработок — в Чиапас, и мы сажали их в самолеты. Сбежать в болото или непроходи­мый лес — кому это охота?

Фоджер идет в атаку:

— Как же ты ушел оттуда?

Кажется, Мигэль немножко увяз в болоте.

— За мной прилетел управляющий.

— Где управляющий?

— Самолет попал в аварию. Дон Ильдефонсо раз­бился. Я чудом уцелел.

— Где это было?

— Под Кобаном.

Шепот. Полковник выходит. Ясно, — Фоджер послал его навести справку.

— Ну, а теперь Хусто, — грубо говорит Фоджер и стаскивает Мигэля с кровати, — когда мы с тобой одни, выкладывай свое настоящее имя.

— Хусто Мариа Орральде-и-Лопес, — быстро отве­чает мальчик.

Это был блестящий контрудар. Мигэль сделал вид, что Фоджер интересуется его полным именем. Фоджер растерялся. От мальчишки такого притворства ожидать трудно.

— У тебя звучное имя, — сказал он, чтобы скрыть за­мешательство.

— Наш род идет от первых испанских переселенцев, сеньор, — гордо говорит Мигэль. — А дед матери...

Но Фоджер его останавливает:

— Черта мне до твоего деда. Слушай, Хусто, ты хо­тел бы расправиться с теми, кто захватил сеньора Ор­ральде?

Что он еще говорит? Неужели допрос никогда не кон­чится!

— Это мое самое большое желание, сеньор.

— Сейчас мы тебе это устроим, — с усмешкой гово­рит Фоджер.

Стремительно входит полковник.

— Мальчик мой... Мы заставили тебя пережить не­приятные минуты. Это подлинный Хусто, Генри. Я только что звонил в аэропорт. Авария под Кобаном зарегистри­рована. Среди жертв есть и дон Ильдефонсо.

«Спасибо, дядя Карлос. Вы угадали, они и об этом спросили. Но что от меня хочет Фоджер?»

Полковник подходит к Мигэлю с распростертыми объятиями.

— Одну минуту, полковник, — останавливает его Фоджер. — Хусто желает отомстить за отца. Удобный случай. Девка, что вчера пела, связана с партизанами. Держи пистолет, Хусто. Он заряжен. Сейчас мы пригла­сим ее... У тебя не дрогнет рука?

У Мигэля дрожит рука, дрожит шея, дрожит голос.

— Н... нет, сеньор, не дрогнет.

Фоджер дергает за шнурок звонка и впивается своим скользящим взглядом в лицо Мигэля.

Выдержи взгляд этого удава, Мигэль. Вспомни, что твои товарищи сидят у костра и доедают последние кро­хи. Вспомни, что их хотят поймать в ловушку. Вспомни Руфино. И что ты самый храбрый мальчишка в Пуэрто, — тоже вспомни. И тогда маленький пистолет не покажется тебе пудовой гирей. И тогда взгляд удава не пригвоздит тебя к месту.

«Но ты, Росита? Как ты попала в их лапы? Или это я виноват в провале?.. Что бы вы сделали на моем ме­сте, команданте? Сослались на усталость? Отбросили пистолет? Выстрелили в удава? Все плохо. Но ведь мож­но выстрелить в Роситу и не попасть... С пяти шагов? Не поверят. Но я вас заставлю поверить, пусть вас со­жрут москиты!»

И, когда распахнулась дверь и Фоджер громко за­кричал: «Пали!» — Мигель выстрелил в закрытую поло­вину двери и, не слыша щелкающего звука курка, не слыша хохота Фоджера, отшвырнул пистолет, яростно набросился на стоящую в дверях напуганную горнич­ную, заменившую Роситу, втащил ее в комнату и при­нялся нещадно колотить руками и ногами. Как ему хоте­лось петь и кричать, и смеяться! И умолять девушку о прощении! И сказать ей, как это хорошо, что она не Росита!

И, когда его оттащили, он продолжал выкрикивать... не ласковые слова, нет — ругательства, оскорбления, размахивать руками, топать...

— Красная зараза! — кричал он. — Вы вернете мне отца, или я подожгу все ваши ранчо. Скотская порода!

Горничную вытолкнули.

— Успокойте мальчика, — сказал Фоджер, подбирая пистолет с пола. — Я ошибся.

Он ударил Мигеля по плечу:

— Чудак! Пистолет был не заряжен. Но я тебе дам возможность отомстить за отца. Ты поедешь с нами, Хусто!

И, насвистывая, он вышел из номера.

Мигэль бросился на кровать и уткнулся в подушку.

— Дон Леон, — простонал он, — мы вырвем отца из их рук. Вы поможете это сделать?

Полковник погладил мальчика. — Успокойся, Хусто. Что бы ни случилось, я заменю тебе отца. Отныне мой дом в столице — твой дом.

«Очень мне это нужно, вешатель!» — хотелось ска­зать Мигэлю, но вместо этого он сказал очень вежливо, как и подобает потомку старинного испанского рода:

— Благодарю вас, полковник Леон. Вы настоящий рыцарь.

А когда Мигэль остался один, в первый раз за мно­гие годы он по-настоящему разревелся.

Не будем судить его строго. Не каждого мальчишку Пуэрто подвергают такому суровому экзамену.

6. СТАНЬ СВОИМ В ДОМЕ ПОЛКОВНИКА

Мигэлю разрешили свободно разгуливать по отелю, но к Фоджеру больше не приглашали. Полковник при­ходил от Фоджера хмурым и к бутылке прикладывался реже.

— Они пощипали нас в Ливингстоне, — сказал он как-то со злостью. — Тем хуже для них. Значит, они где-то близко...

Больше он не возвращался к этому, но Мигэль понял, что партизаны нанесли по карателям удар.

Полковник носил планшет, в который Мигэлю очень хотелось сунуть нос, но случай не подходил. Однажды они ужинали вместе; полковник торопился на очередное совещание и, прихлебывая кофе, водил толстым паль­цем по плану, который достал из планшета. Мигэль вы­тянул шею и чуть не вскрикнул от удивления — по ха­рактерным изломам черной жирной линии он узнал Рио Дульсе: в ее правый берег упирались стрелки, плавной дугой они прорезали лесной массив и смыкались.

Срисовать этот план? Кто же позволит? Мигэль подо­гревал кофейник — полковник предпочитал кофе, обжи­гающий рот — и как бы невзначай рассыпал несколько спичек. Подбирая их, Мигэль придал им направление стрелок и постарался расположить на таком же расстоя­нии. Как только полковник вышел, Мигэль взялся за карандаш и на обрывке газеты скопировал свой спичеч­ный план. Скопировал,  и вдруг вскрикнул — маль­чику показалось, что на его рисунке стрелки поставлены выше по течению, чем у полковника. Зато сходились они, как на плане: у овала, усеянного кавычками. Что это за овал, — Мигэль не знал, но на всякий случай тоже на­нес кавычки.

Клочок газеты он засунул под блузу.

Кому передать свой чертеж? Всюду чужаки. Поль­зуясь завоеванным положением, он исследовал плани­ровку отеля, знал все входы и выходы, но в разговоры ни с кем не вступал. Его должны были найти, и он тер­пеливо дожидался.

Роситы в отеле не было — он понял сразу. Чутье подсказывало, что она не в руках армасовцев. Иначе бы полковник брякнул об этом. Новая горничная сторони­лась и боялась мальчика. Больше она не заходила. За­казываемые с вечера закуски приносил кельнер бара. Кельнер был вежлив, но Мигэля как будто не замечал. «Они меня принимают за армасовца», — решил мальчик. Больше всего он боялся встретить знакомых, которые могли окликнуть. Но после того как полковник показал Мигэлю фотографию, на которой он был заснят со всеми домочадцами Орральде, и Мигэль с удивлением узнал в худощавом большеглазом мальчике, стоящем рядом с помещиком, самого себя, — тревога рассеялась: бывает же такое сходство!

Он присматривался к постояльцам гостиницы, кото­рая носила звучное имя Дель-Норте, но не находил в них ничего такого, ради чего стоило бы заводить зна­комство.

«Почему наши со мной не связываются?» в деся­тый раз спрашивал себя мальчик и не находил ответа.

Так прошло двое суток. К вечеру третьих кельнер, придя за посудой — Мигэль был в номере один, — словно невзначай сказал: