Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 4

• Название: Миры Айзека Азимова. Книга 4
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Полярис
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-069-7

Содержание:

Роботы зари, роман, перевод с английского И. Гуровой

---

— Это меня взволновало. Мне казалось, что она будет всецело моей, что я буду единственным для нее. Не могу выразить, как много это для меня значило. Она сразу стала невообразимо прекрасной в моих глазах, и я искал ее всем моим существом.

— И вы предложили ей себя?

— Да.

— И не один раз. Ее отказы вас не обескураживали?

— Они только подтверждали ее девственность, если можно так выразиться, и возбуждали во мне новый пыл. Трудности усиливали влечение. Не знаю, как объяснить, и полагаю, вы не поймете.

— Отчего же, мистер Гремионис? Я вас понимаю. Но потом вы перестали предлагать себя доктору Василии.

— Ну-у… да.

— И начали предлагать себя Глэдии?

— Ну-у… да.

— Неоднократно?

— Ну-у… да.

— Почему? Чем объяснялась такая перемена?

— Доктор Василия наконец абсолютно ясно дала понять, что никаких шансов у меня нет, а тут появилась Глэдия, так похожая на доктора Василию и… и… вот так.

— Но Глэдия не девственница, — заметил Бейли. — Она была замужем на Солярии, а на Авроре, как мне говорили, экспериментировала довольно широко.

— Я об этом знал, но она… прекратила. Видите ли, она по рождению солярианка и не вполне понимает обычаи Авроры. И прекратила, потому что ей не нравится «неразборчивость», как она выражается.

— Она вам это сказала?

— Да. На Солярии признается только моногамия. Брак ее не был счастливым, но это — обычай, в котором она воспитывалась, а потому аврорианская манера ей никакой радости не давала, когда она ее испробовала. А моногамия — как раз то, что влечет меня. Ну, понимаете?

— Понимаю. Но как вы с ней познакомились?

— Очень просто. Она участвовала в гиперволновой передаче, когда приехала на Аврору — романтичная беглянка с Солярии. И у нее была роль в той драме…

— Да-да. Но ведь было и что-то еще, верно?

— Не понимаю, о чем вы.

— Разрешите мне высказать догадку. Не наступил ли момент, когда доктор Василия сказала, что отказывает вам раз и навсегда… и не предложила ли она вам альтернативу?

— Так вам сказала доктор Василия?! — вдруг вспылил Гремионис.

— Прямо — нет, но, полагаю, я тем не менее верно понял, что произошло. Разве она не сказала, что вам имело бы смысл познакомиться с только что поселившейся на Авроре молодой солярианкой, протеже доктора Фастольфа? И, возможно, доктор Василия упомянула, что, по общему мнению, эта молодая женщина, Глэдия, очень на нее похожа, но моложе, с более мягким характером? Короче говоря, разве доктор Василия не толкала вас перенести ваше внимание с нее на Глэдию?

Гремионис явно мучился. Он то взглядывал на Бейли, то отводил глаза. Впервые Бейли уловил в глазах космонита испуг — или боязливое почтение. (Бейли тряхнул головой: только не радоваться, что ему удалось взять верх над космонитом! Верный способ утратить объективность.)

— Ну? — сказал он. — Я ошибаюсь или нет?

Гремионис ответил еле слышно:

— Так, значит, в гиперволновке преувеличений не было и вы действительно способны читать чужие мысли?

50

— Я просто задаю вопросы, — спокойно ответил Бейли. — А вы мне не ответили. Так я ошибаюсь или нет?

— Произошло это не совсем так. Отчасти. О Глэдии она со мной говорила, но… — Гремионис закусил нижнюю губу, а потом сказал: — Но по сути все было, как вы предположили. Именно так, как вы описали.

— И вы не были разочарованы? Вы убедились, что Глэдия правда похожа на доктора Василию?

— В какой-то мере. — Глаза Гремиониса посветлели. — Но это не настоящее сходство. Поставьте их рядом и сразу увидите разницу. Глэдия гораздо грациознее, деликатнее и… и с ней весело.

— Вы предлагали себя Василии, после того как познакомились с Глэдией?

— Вы с ума сошли! Нет конечно.

— Но Глэдии предлагали?

— Да.

— И она вам отказала?

— Ну да. Но поймите, она хотела быть твердо уверенной. Как и я. Подумайте, какую ошибку совершил бы я, добившись согласия доктора Василии! Глэдия опасается такой ошибки, и я ее не виню.

— Но вы-то не считаете, что она сделает ошибку, дав вам согласие, и потому предложили себя еще раз… и еще… и еще.

Гремионис растерянно посмотрел на Бейли и содрогнулся. Он выпятил нижнюю губу, как обиженный ребенок.

— Вы выражаетесь оскорбительно…

— Простите, ничего оскорбительного я не подразумеваю. Пожалуйста, ответьте на вопрос.

— Да, не один раз.

— А сколько именно?

— Я не считал. Четыре раза. Ну-у… пять. Или больше.

— И она вам отказывала?

— Да. Иначе зачем бы мне было предлагаться снова?

— Она отказывала вам раздраженно?

— Нет. Глэдия не такая. Очень ласково.

— Это толкнуло вас предложить себя еще кому-то?

— Что?

— Ведь Глэдия вас отвергла. И, естественно, вы могли бы предложить себя кому-нибудь еще. И почему нет? Если Глэдии вы не нужны…

— Нет! Мне никто другой не нужен!

— А почему, как по-вашему?

— Откуда мне знать почему? — резко сказал Гремионис. — Мне нужна Глэдия. Это… это какое-то безумие, но такое чудесное! Я был бы безумен, если бы хотел избавиться от такого безумия… Ну да вы не поймете!

— А Глэдии вы этого объяснить не пытались? Возможно, она поняла бы.

— Нет, не пытался. Ей было бы неприятно. О таких вещах не говорят. Мне требуется психоправ.

— И вы обращались к нему?

— Нет.

— Почему?

Гремионис нахмурился:

— У вас манера задавать бесцеремоннейшие вопросы, землянин!

— Возможно, именно потому, что я землянин. Неотесанный. Кроме того, я следователь, и мне необходимо знать все это. Так почему вы не обратились к психоправу?

Неожиданно Гремионис засмеялся:

— Я же вам сказал. Лечение было бы куда большим безумием, чем болезнь. Я предпочту быть с Глэдией, и пусть она мне отказывает, чем быть с другой и получить согласие… Нет, вы вообразите! Свихнуться и радоваться тому, что ты свихнулся. Любой психоправ тут же подвергнет меня принудительному лечению.

Бейли задумался, а потом спросил:

— Вы не знаете, доктор Василия по-своему не психоправ?

— Она робопсихолог. Говорят, что это почти одно и то же. Если вы знаете, что происходит в голове у робота, значит, имеете понятие и о том, как работает человеческий мозг. Во всяком случае, существует такое мнение.

— Вам не приходило в голову, что Василия знает, какие странные чувства вызывает в вас Глэдия?

— Я ей об этом не говорил! — Гремионис весь напрягся. — То есть вот как сейчас вам.

— Но ведь она могла понять ваши чувства и не спрашивая ничего? Ей известно, что вы неоднократно предлагали себя Глэдии?

— Ну-у… Она спрашивала, как идут мои дела… По праву давней знакомой, понимаете? Ну, я отвечал. Но вообще. Без признаний.

— А вы уверены, что признание не вырвалось у вас случайно? Она же, несомненно, подталкивала вас продолжать.

— Ну-у… теперь, когда вы об этом заговорили, мне все представляется немного по-новому. Не понимаю, как вам удалось внушить мне такую мысль. Наверное, из-за ваших вопросов, но теперь мне кажется, что она продолжала одобрять мою дружбу с Глэдией. Прямо ей содействовала. — Лицо у него стало встревоженным. — Прежде мне и в голову не приходило. Я просто ни о чем таком не думал.

— Как вы считаете, почему она подталкивала вас повторять ваши предложения Глэдии?

Гремионис жалобно вздернул брови и провел пальцем по усикам.

— Наверное, можно предположить, что она пыталась от меня избавиться. Застраховывалась, чтобы я больше ей не досаждал. — Он усмехнулся. — Не очень лестно для меня, а?

— Доктор Василия перестала относиться к вам по-дружески?

— Вовсе нет. Даже наоборот.

— Она пыталась вам советовать, как лучше вести себя с Глэдией, чтобы добиться успеха? Например, проявлять больше интереса к творчеству Глэдии?

— Этого не требовалось. Творчество Глэдии и мое очень близки. Я работаю с людьми, а она с роботами, но оба мы — дизайнеры, художники. Это сближает, понимаете? Мы даже иногда помогаем друг другу. Кроме тех случаев, когда я предлагаю себя и получаю отказ, мы настоящие друзья. Если подумать, так это очень много.

— Доктор Василия рекомендовала вам проявить больше интереса к работе доктора Фастольфа?

— С какой стати? О работе доктора Фастольфа я понятия не имею.

— Но Глэдия могла интересоваться работой своего покровителя, и тогда это был бы способ понравиться ей.

Гремионис сощурился. Он вскочил на ноги, стремительно прошелся по комнате, остановился против Бейли и сказал:

— По-слу-шай-те! Я, конечно, не самый умный человек на планете, и даже в первый десяток не вхожу, но я все-таки не идиот и понимаю, к чему вы клоните.