Вад Капустин - Полковнику нигде…

• Название: Полковнику нигде…
• Автор: Вад Капустин
• Жанр: Юмористическая фантастика

Неудачливый инопланетный писатель решает устроить звездный апокалипсис и отправляется в Солнечную систему, чтобы взорвать солнце. Земляне, получив невнятный ультиматум о полной капитуляции, отправляют к пришельцу делегацию с альтернативными предложениями. Благодаря вмешательству молдавского полковника Аурела Брома, Землю удается спасти. Тем временем известный галактический ученый находит живой мнемокристалл Звездных Сеятелей. По поверью, все находки, связанные с Сеятелями, сулят галактике страшную катастрофу. Для того, чтобы раскрыть тайну и выяснить, что за опасность грозит обитаемым мирам, необходимо активировать кристалл и оживить призрака. Однако содержание кристалла оказывается неполным, и призрак начинает искать недостающие части своей души, одной из которых оказывается Аурел Бром, а другой — инопланетный писатель. Для того, чтобы найти оставшиеся части и воссоединиться, участники экспедиции покидают Землю и с помощью призрака отправляются в параллельный мир.

Vad Capustin.

Мой первый роман, написанный когда-то давным давно. Никого не призываю его читать — он испорчен так основательно, что даже сейчас, несмотря на все усилия, мне не удалось его исправить — только превратить во что-то вроде пародии.

Третий роман «Полковника» как раз был написан потому, что в окружающем мире происходили события, о которых мне многое хотелось сказать, желательно в доступной человечеству, графоманской форме. Совершенно случайно у меня получилось что-то вроде молдавско-альтаирской пародии на роман Луи Арагона «Коммунисты». Боюсь, что, не обладая — увы — арагоновским талантом, мне не удалось его сделать достаточно увлекательным. В свое оправдание скажу, что как раз вышеозначенный роман этого замечательного писателя считается довольно нудным, и вряд ли его кто-то сейчас читает добровольно. Добавлю, что все женские персонажи романа, их поведение и приключения остаются на совести моего, создавшего и воспевшего их, соавтора — дракона Грыз-А-Ву, — и ни автор, ни профессор Ка-Пус-Тин Вад за них никакой ответственности не несут.

---

Имя Баль-Зак Мирче, в принципе, понравилось: оно смутно напомнило что-то знакомое. Поэту и в самом деле нужен был псевдоним, но пользоваться чужим прославленным именем ему показалось зазорным. Мирче хватало и собственной известности: на его стихи уже было написано несколько революционных песен, которые громко исполнялись не только на альтаирских улицах, но даже и на близлежащих планетах. Кроме того, поэту хотелось чего-то более звучного. Сначала Мирча думал заменить Баль-Зак на Баль-Зам. Это звучало привычнее, но очень уж специфически и недостаточно поэтично. Затем, поразмыслив, парень выбрал более романтическое имя: Баль-За-Мин.

Слово приятно напоминало яркие цветочки, росшие в горшочке на подоконнике у бабушки. Неосторожно, не задумываясь о последствиях, Мирча присоединил к придуманному имени название планеты Баль. Так в революционном движении появился поэт Бальзамин.

Опрометчивый выбор псевдонима повлек за собой неожиданные последствия: заносчивая аристократическая верхушка горной планеты Баль сурово карала наглецов за подобное самоуправство, и Мирче предстояло еще жестоко поплатиться за свою неосмотрительность: балеанцы славились в галактике изощренной мстительностью.

Не подозревая о грозящей ему опасности, в день орионской операции по похищению галактического председателя, Мирча Бром уговорил, наконец, Гвайдо взять его с собой на Доротею, где базировался корабль капитана Маделин.

— Только на экскурсию, — угрюмо заявил прорицатель. Гвирка мучило тяжелое предчувствие, но никаких картин будущего не открывалось — его ненадежный дар активно проявлял себя только в отношении Дрейка.

Мирча согласился и на экскурсию. Поэту надоело сидеть одному на базе или блуждать по барам и кабакам Альтаира, отбиваясь от настойчивых поклонников и навязчивых гуманоидных самочек, жаждущих одарить его ласками совершенно безвозмездно: денег у него как обычно не было.

Несмотря на помощь мамы Маделин, с которой Дрейк связался сразу же после побега с Регула, группа вела полуголодное существование — все галкредиты уходили на вооружение. Запасы с банковской карты вожака уже давно отошли в область воспоминаний.

Немного выручал будущего императора деньгами и старший брат — во время одной из операций Мир-Чаб уже захватил для себя космический корабль и, отделившись от воспитавшего его экипажа, действовал в галактике самостоятельно.

Отношения братьев оставались на удивление нетипичными для Регула: сказывалось неправильное воспитание Виорики Степановны.

К альтаирским приключениям Дрейка Мир-Чаб, не прошедший испытаний регуллианской системы школьного образования, относился скорее снисходительно. Для него настоящая жизнь и борьба сосредоточились только в космосе.

— Чем бы дитя не тешилось! — посмеиваясь, говорил бравый капитан. Уж он-то своего не упускал. Разбогатев, Мир-Чаб завел себе небольшой временный гарем, и время от времени довольно весело проводил время на прекрасной планете Са-Ра-Фан 6. После бегства Дрейка она вновь стала безопасной и привлекательной — Майдо потерял к ней всякий интерес.

Конечно, ни о каком размножении пока не могло быть и речи: для этого Мир-Чаб был слишком молод, но зато с юными подружками можно было весело плескаться в волнах пылеморского океана и строить песочные замки на берегу. И так грустно было наблюдать за тем, как они, стремительно взрослея, покидают тебя ради более взрослых удовольствий, составляя компанию другим, уже достаточно привлекательным в этом отношении высокопоставленным и хорошо обеспеченным самцам. Выросшего среди вегианских феминисток регуллианинского космополита тоже больно задевала биологическая несправедливость, но пока Мир — Чаб еще не встал на путь бескомпромиссной борьбы с законами природы. Он по-прежнему наивно мечтал о большой и чистой любви.

Совершенно неожиданно на призыв к содействию регуллианскому возрождению откликнулись левые националисты: сам того не зная, Дрейк сыграл им на руку. Привлекла группа собачников и обездоленных монархистов, которые, тем не менее, с инвестициями пока не спешили: Дрейк своего истинного имени открывать не хотел.

Теперь тайному главе собачников часто приходилось выступать перед заинтересованной публикой — разумеется, замаскированным: наследник императорской крови не стремился бравировать своим бесспорно высоким происхождением.

Сейчас регуллианские боевики и вегианские феминистки нередко проводили совместные военные акции: Маделин использовала группу в качестве воздушного десанта. В ближайшее время, по заданию Ко-Хи-Мура, им предстояло вместе выполнять важнейшее задание по охране резиденции бывшего президента галактики.

Баль-За-Мину после возвращения из плена на пиратском корабле бывать еще не доводилось. Парень сразу же узнал корабль, унесший его из Молдовы к галактическим невзгодам, и долго бродил по корабельным отсекам в поисках флага с черепом и скрещенными костями, испытывая некоторое разочарование и одновременно восторг. От избытка впечатлений юношу сразу же одолело поэтическое вдохновение.

Вид капитана Маделин, держащей на поводке майора Мустяцу, почему-то напомнил поэту об оставленной на земле дорогой мамочке. Несмотря на несомненно молдавское происхождение, было в Киприане Дмитриевне что-то веганское. Поэт немало порадовался тому, что мамуля сейчас достаточно далеко. Его сумбурные мироощущения вылились в следующие строки:

   Цепи тяжелые с шеи не снять —
   Крепко сковала их Родина-Мать!

За отсутствием бумаги, Мирча немедленно записал стихи на рукаве пиджака нового, одетого по случаю турпохода, выходного костюма, подаренного богатыми альтаирскими поклонницами.

За этим занятием его и застала хиджистанская принцесса. Несмотря на высокое положение в революционном движении, Азарис по-прежнему считала своим флагманом корабль «Спасите женщину!».

Девушка поморщилась, увидев расхлябанную фигуру и томный, не от мира сего, взгляд известного поэта.

Принцессе и в голову не приходило, что она стала для кого-то законной мачехой — Аурел не удосужился сообщить молодой жене о своем первом браке и его тяжелых последствиях.

— Не жилец! — Азарис мгновенно определила место Мирчи Брома в эндемичной фауне и флоре далекого Хиджистана. Ни на мгновение у нее не возникла мысль о возможном родстве Баль-За-Мина с полковником Бромом.

Впрочем, Аза изменила свое мнение, заметив, как яростно бросаются свирепые регуллианские боевики на защиту своего бестолкового подопечного. Принцесса недооценила способность к выживанию и необыкновенную, фантастическую, по всей вероятности унаследованную от звездных сеятелей, удачливость беспомощного юнца.

Мирчу принцесса тоже не слишком заинтересовала, поскольку в целях конспирации героиня сопротивления маскировалась под довольно уродливую вегианскую змею. Впрочем, и в истинном виде, перегруженного женским вниманием поэта она тоже вряд ли сумела бы чем-то привлечь.

Так что визит этот так и не способствовал близкому знакомству двух эпических героев. Перед отлетом на опасную операцию, поэта, под охраной собачки, отправили назад на Альтаир-4.

Ссылаясь на полученную по своим каналам секретную информацию о готовящемся похищении председателя, Ко-Хи-Мур предложил десантникам обеспечить транспортировку вождя из тайного убежища на астероидах в более безопасное место.

Андрей Штефырца, обязанный, как летописец, отражать основные события революционной борьбы, принимал в акции непосредственное участие.

Несмотря на полученную в МУГУ боевую подготовку, сравниться с прошедшими регуллианскую школу террористами у молодого дракона не было никакой возможности. Обычно он держался в стороне и фиксировал происходящее в специальной тетради — дневнике. В этот раз все начиналось как обычно. Внезапно, Штефырца обратил внимание на одного из недавно принятых в группу новых бойцов, который вел себя как-то необычно. Странно. По-шпионски. Он все время пытался подобраться поближе к Дрейку. Это показалось дракону подозрительным.

Вообще взаимоотношения в руководстве группы вызывали у Штефырцы много сомнений. Он, например, никак не мог понять статуса всемогущего заместителя. Юный Дрейк почему-то никогда не спрашивал разрешения, приказа или совета у формально руководившего группой Гвайдо. Наоборот: каждый раз, перед началом любой операции, вопросительный взгляд начальника обращался ко «второму лицу».

Важные политические мероприятия и идеология также полностью находились в ведении этого таинственного субъекта. Он решал и определял все, окончательно и «единогласно». И никто не возражал.

Это было ненормально: так, как если бы генерал Василиу дарил Виорелу Кацу на каждый день рождения новый мерседес, а не наоборот. Жизненный опыт подсказывал Андрею, что и в галактике такого не бывает. Члены группы явно знали о положении зама что-то важное, самому Андрею не известное. Любые распоряжения Дрейка выполнялись мгновенно и беспрекословно, с каким-то избыточным энтузиазмом, даже благоговением.