Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 4. Чёлн на миллион лет
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1996. — 575 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-217-9

Роман «Челн на миллион лет» относится к лучшим из последних книг Пола Андерсона. С необычайной яркостью и точностью обрисованы в этом романе судьбы восьми бессмертных, прослеженные от глубокой древности — через наши дни — в отдаленное будущее.

---

— Но ты говорила, что империю запрещено покидать…

— А нам-то что за дело? Разве поставишь стража на каждую тропу, какую мы отыщем в горах? Говорю тебе, если мы не сумеем ухватить ни одну из возможностей, манящих отовсюду, то не заслуживаем нашей долгой жизни.

— Если мы прославимся… Заметят, что мы не стареем…

— С этим мы как-нибудь справимся. Ветер перемен гуляет, не зная границ. Империя больше не может отгораживаться от мира, как и эта деревня. Мы найдем возможности добиться своего. Например, просто вложим деньги на длительный срок. Посмотрим. Мне пришлось тяжелей, чем тебе. Однако я усвоила, как много в хаосе укромных местечек. Да, мы можем не выдержать испытаний, можем бесследно исчезнуть, зато до того будем жить полной жизнью!

Ду Шань оцепенел. Ли понимала, что ей понадобится не один месяц, прежде чем удастся убедить его — если вообще удастся. Ничего, она может положиться на выработанное веками терпение, было бы ради чего терпеть и трудиться.

Тучи разошлись, в просвет выглянуло солнце, и струи дождя в дверном проеме засверкали, как летящие стрелы.

5

И опять пришла весна, только на этот раз ласковая, ошеломляюще-яркая, полная пахучей зелени и пения вернувшихся птиц. Щедро напитанная таянием снегов речушка вздулась, забурлила белой пеной на склонах, зажурчала в долине, прорезая себе путь сквозь бамбуковые рощи, чтобы в конце концов слиться с большой рекой и окончить свой путь в море.

Вдоль речки по дороге шагали мужчина и женщина в одеждах путников, с посохами в руках. У мужчины за плечами висела котомка с необходимым скарбом, а у женщины — запеленутый мальчонка, который весело лопотал, озираясь по сторонам на окружающие, его чудеса.

А позади, у околицы, утирали слезы вышедшие проводить их люди.

Глава 11 КОТЕНОК И КАРДИНАЛ

Арман Жан дю Плесси де Ришелье, кардинал Церкви, первый министр его христианнейшего величества Людовика XIII — король даровал первому министру еще и герцогский титул, — удостоил посетителя долгим внимательным взглядом. В элегантных, голубых с золотом покоях этот человек выглядел совершенно неуместно. Для простолюдина он был одет неплохо и все-таки оставался именно тем, кем представился, — морским бродягой. Среднего роста, по-юношески гибкий, задубелое ястребиное лицо без морщин; но что-то в нем — быть может, внимательный, но твердый ответный взгляд, — выдавало опытность, какую можно приобрести лишь в многолетних странствиях по свету, по самым дальним его уголкам.

Окна были широко распахнуты навстречу летним ароматам полей и лесов графства Пуату. Под стенами родового замка, недавно перестроенного в современный дворец, бормотала речка Мабль. Солнечные блики, отразившись от воды, плясали среди украшающих потолок херувимов и героев древности. На паркете, неподалеку от похожего на трон кресла кардинала, резвился котенок, играя с собственной тенью.

Тонкие пальцы Ришелье поглаживали пергамент, расстеленный на коленях. По сравнению с серо-коричневым от древности документом кардинальская мантия казалась кроваво-красной. Для этой встречи он надел полное церковное облачение, будто защищаясь от злого духа. Но когда он заговорил, голос его сохранял неизменное ледяное спокойствие.

— Если это не подделка, сегодня мне предстоит самая необычная аудиенция из всех, на какие я когда-либо давал согласие…

Жак Лейси поклонился сноровистее, чем можно было ожидать.

— Благодарю ваше высокопреосвященство за согласие и заверяю, что документ подлинный.

Речь посетителя отличалась от говора этих мест, да и от любого наречия Франции. Возможно ли, что в ней до сих пор сказывается отзвук Ирландии, а то и каких-то еще более дальних стран? Видно, что он, если и не получил формального образования, то изрядно начитан. Спрашивается: где мореход, скитающийся между Старым и Новым Светом, взял время на чтение?

— Поблагодарите епископа, который сумел убедить меня, — сухо произнес Ришелье.

— А еще раньше, ваше высокопреосвященство, священник из прихода святого Феликса сумел убедить епископа.

— Вы воистину смелый человек, капитан Лейси. Поберегитесь. Это дело представляется достаточно опасным.

— Нижайше прошу ваше высокопреосвященство простить меня.

Тон ответа не был ни дерзким, ни вызывающим — но и не покаянным.

— Хорошо, не будем отклоняться от обсуждения по существу. — Даже здесь, вдали от Парижа, следовало беречь каждый час, тем более что, вполне возможно, таких часов осталось не слишком много. И все же кардинал раздумывал добрую минуту, теребя бородку, заостряющую его худощавое лицо до клинообразности, прежде чем приказать: — Опишите детально, что именно вы рассказали священнику и какие действия он затем предпринял.

Лейси хорошо владел собой, однако не сдержал удивления:

— Вашему высокопреосвященству все известно и без меня.

— Я хочу сравнить ваше изложение с тем, что слышал ранее, — сказал Ришелье со вздохом. — И можете не прибегать к титулованию. Мы здесь наедине.

— Благодарю вас, ваше… Хорошо, как вам угодно. — Моряк перевел дух. — Я встретился с ним в его церкви в Сен-Назере немедленно после того, как узнал, что… что монсеньор намерен почтить своим присутствием эти места, не столь далекие от Сен-Назера. Я рассказал ему о шкатулке. Или, вернее, напомнил, поскольку он знал о ней и без меня, только подзабыл. Естественно, мой рассказ заинтересовал его — ведь никто другой ни о какой шкатулке и не слышал. Она попросту пылилась в тайнике на протяжении последних четырех веков…

Котенок решил наброситься на ногу Лейси, как на мышь. На губах кардинала мелькнула улыбка. Потом его глаза, большие, лихорадочно блестящие, вернулись от котенка к человеку.

— Вы сообщили священнику, каким образом шкатулка попала в тайник?

— Разумеется, монсеньор. Сообщил в доказательство истинности своих притязаний — ведь я не мог почерпнуть этих сведений из народных поверий…

— Повторите все снова.

— Ах да… В те-дни в Сен-Назере поселился бретонский торговец по имени Пьер Плуманаш. Это была тогда просто-напросто деревушка — сегодня это тоже не ахти какой большой порт, как монсеньеру, вне сомнения, известно, — но главное, там можно было недорого купить дом, и расположен Сен-Назер был удобно для малого каботажного плавания, а Пьер был владельцем небольшого суденышка. В те времена люди легче меняли место жительства, да и занятие, чем сегодня. Пьер добился умеренного успеха, женился, завел детей. Спустя годы, овдовев, он отправился добровольцем в крестовый поход, который объявил Людовик Святой и который стал последним из всех походов. К тому времени Пьер состарился, правда, очень хорошо сохранился. Многие полагали, что внешне он просто юноша. Больше его не видели, и люди решили, что он умер.

Прежде чем уехать, он сделал щедрое пожертвование приходской церкви. Это было в порядке вещей, если кто-то отправлялся в долгое путешествие и тем более на войну. Однако данное пожертвование было дано с условием: церковь должна была принять на хранение шкатулку. Он показал священнику содержимое, и тот убедился, что в шкатулке нет ничего, кроме скатанного пергамента. Документ, как объяснил Пьер, важный и конфиденциальный, а потому он опечатал шкатулку и объявил, что в один прекрасный день за ней вернется либо он сам, либо его наследник, и содержание пергамента само по себе послужит подтверждением права на наследство. Что ж, просьбы такого рода не представляли собой ничего исключительного, и священник счел своим долгом сделать соответствующую запись в церковных книгах. Минули поколения. Когда я объявился, то полагал, что буду вынужден сам искать эту запись для нынешнего священника, но тот оказался любителем древностей и обнаружил ее без меня, просматривая книги для собственного удовольствия.

Ришелье поднял пергамент с колен и перечитал его в седьмой раз, время от времени поднимая глаза на Лейси.

— Вот именно, — пробормотал он, — пергамент провозглашает, что законный наследник, какое бы имя он ни носил, будет выглядеть в точности как Пьер де Плуманаш, и описывает Пьера в подробностях. Описание составлено превосходно. — Кардинал воображал себя литератором и лично сочинил несколько драм. — Более того, здесь приведено стихотворение, вроде бы бессмысленное, которое наследник должен знать на память, не заглядывая в текст.

— Прикажете, монсеньор, так и поступить?

— Пока что не вижу нужды. Вы привели текст священнику, а затем и епископу. И доказательство оказалось достаточно веским, чтобы епископ отписал главе епархии, убеждая того уговорить меня принять вас. Ибо документ завершается утверждением, что этот… наследник имеет сообщить сведения чрезвычайной важности. Почему вы отказались раскрыть суть этих сведений хотя бы намеком обоим прелатам, с которыми общались?