Павел Головин - Как я стал летчиком

• Название: Как я стал летчиком
• Автор: Павел Головин
• Издательство: Детиздат ЦК ВЛКСМ
• Жанр: Детская проза
• Год: 1938

---

Больной мне попался на редкость терпеливый. Он сидел на табуретке, прислонившись к стене, чтобы не упасть. От боли у него, должно быть, кружилась голова. Нахлобучив шапку на глаза, чтобы не видеть, как я буду резать руку, якут пел на своем языке какую-то песню. Зачем он пел, не знаю.

И чем ему больнее было, тем громче пел…

Я отрезал якуту два пальца и забинтовал руку…

Вот так поневоле мне пришлось стать доктором.

_____

Был конец зимы. На маленьком сухопутном самолете я вылетел из Усть-Порта вдоль берега Енисея в Дудинку. Со мной летел механик Исаев и пассажир — женщина Остроумова.

Путь был недалекий, погода хорошая, и мы вылетели, как на прогулку.

Но вскоре вдали показалась какая-то подозрительная дымка; немного погоди самолет стало сильно качать. Надвигался туман, и я еле-еле различал внизу берег реки.

Ветер все крепчал и наконец стал настолько силен, что Остроумова едва не вылетела из кабины.

Делать нечего, нужно садиться и переждать туман. Сели на лед недалеко от берега. Ветер настолько разыгрался, что боялись за самолет: как бы его не унесло. У нас были с собой лыжи. Вкопали их стоймя в снег и привязали самолет.

Дожидаясь, пока лыжи вмерзнут в снег и укрепятся, мы втроем целых пять часов держали самолет руками.

Стало холодно. Сидели под хвостом и, чтобы согреться, пели песни. По-настоящему пела одна Остроумова — у нее голос хороший. А мы ей подтягивали козлиными голосами…

Когда и песни перестали помогать, решили что-нибудь изобрести и укрыться от холода.

Я вылез было на крутой берег, но ветер сшиб меня обратно вниз.

Взяли палки от лыж и стали с механиком копать в крутом снежном берегу пещеру.

Выкопали. Правда, очень маленькую. Втиснулись туда втроем. Я свернулся клубком и уснул. Механик приткнулся ко мне.

Остроумова всю ночь не спала: отгребала снег от входа. Заметет — и не вылезешь!

Утром пурга усилилась. Мы принялись расширять наше логовище.

Принесли из самолета примус, которым разогревают мотор перед полетом. Сначала растопили в чайнике снег, а потом вскипятили чай. Немного согрелись. Мне очень курить хотелось, а нечего. Высыпал из кармана крошки, смешал с оставшимися крупинками табака, просушил на примусе и закурил.

Настала вторая ночь. Сквозь сон слышал, как Исаев взял у меня из кармана спички и зажег примус. Он то загорался, то опять гаснул.

В нашей пещере стало тепло. Потолок и стены подтаивали, и на нас лились потоки воды. Скоро мы совсем вымокли.

Снаружи с прежней силой свирепствовал ветер.

Под утро примус погас. Исаев разбудил меня и спросил, есть ли у меня еще спички. У меня больше не было. Пришлось сидеть в темноте и чувствовать, как постепенно стынет воздух в нашей пещере.

Мокрая одежда стала обмерзать.

Утром я вылез наружу посмотреть самолет. Его замело снегом.

На ледяном ветре моя одежда замерзла и стала, как железная, — совсем не гнулась.

Третьи ночь была самая страшная. Было очень холодно и хотелось есть. Питались снегом…

На рассвете Исаев услышал вдалеке собачий лай. Потом услышала Остроумова и я. Нас ищут!

Я высунулся в отверстие пещеры и увидел сквозь пургу очертания собачьей упряжки. Раздался выстрел. Мы в ответ закричали хором. Упряжка подъехала к нашей пещере. Послышались знакомые голоса.

Через полчаса мы уже ехали на собаках в сторону Дудинки.

Скоро нам попалась на дороге охотничья изба. В ней было тепло. Даже жарко.

Разделись, напились горячего чаю и повалились спать.

Спали почти два дня, пока бушевала пурга.

Когда она утихла, мы вернулись к самолету и через час были в Дудинке.

Там решили, что мы заблудились, и выслали на поиски нас людей с собачьими упряжками. Они разъехались во все стороны.

Одна из них и нашла нас.

Глава XIII НА ПОЛЮС!

В 1936 году отдыхал я на Кавказе, на курорте.

Показалось мне там скучно. Не вытерпел и уехал раньше срока обратно в Москву. Пришел как-то утром в Управление полярной авиации узнать, какие там новости есть. Сидел в кабинете у начальника и разговаривал с товарищами-летчиками.

В комнату вошел Михаил Васильевич Водопьянов, поздоровался со иной и отвел в дальний уголок.

— Слушай, есть одно дельце…

— Какое?

— Слетать нужно в одно местечко…

— А что это за местечко?

— Северный полюс…

И рассказал мне Михаил Васильевич свою мечту.

Полететь мы должны целой эскадрой из больших, тяжелых самолетов, сесть на полюсе, построить там полярную станцию и вернуться обратно.

— Ну как, — улыбаясь, спросил Водопьянов, — полетим?

— Что же тут спрашивать? — только и мог ответить я. — Кто же из летчиков всего света не мечтает попасть на полюс?

И я стал готовиться к экспедиции.

Мы вылетели на полюс 23 марта 1937 года. Почти целый год готовились все участники экспедиции к этому смелому полету.

Нужно было испытать самолеты и решить, на каких лететь, подобрать людей — крепких, здоровых и смелых, приготовить целые тонны всякого снаряжения. Работа закипела.

А я отправился на ледоколе «Литке» из Архангельска во Владивосток Северным морским путем. Мы плыли целое лето. И когда путешествие кончилось, я сошел с корабля очень довольный. Теперь я смело мог лететь на полюс.

На ледоколе я плавал вот с какой целью. Летчику в Арктике нужно многое знать. Совсем недостаточно уметь только управлять самолетом. Чтобы летать без всякого риска, полярный летчик должен очень хорошо знать, как работают моторы его самолета. Иными словами, быть не только летчиком, но, в случае нужды, и механиком. Мало ли что может случиться в далекой дороге, в пустынных ледяных просторах Арктики! Вдруг заболеет механик. В ледяной пустыне не найдешь другого механика на смену больному. Значит, нужно браться за дело самому.

Полярный летчик должен быть хорошим радистом, чтобы всегда уметь связаться по радио с землей и сообщить, где находится самолет, а в случае несчастья рассказать, какая требуется помощь.

И наконец, самое главное, полярный летчик должен уметь всегда, в любое время суток, безошибочно определить место, где находится самолет. Он должен быть хорошим штурманом.

Зачем нужен штурман на самолете? Представьте себе, что вы летчик и вылетели на самолете, скажем, из Москвы в Воронеж. Перед вами лежит карта полета. На ней чертой проведен маршрут — путь, по которому вы должны вести самолет. Вы знаете, с какой скоростью летит ваш самолет. Скажем, он летит двести километров в час. По пути у вас лежит город Рязань. Он от Москвы как раз в двухстах километрах. Вы летите час и смотрите вниз. Внизу — город. Значит, вы летите правильно.

Но представьте себе, что самолет летит в Арктике. Внизу — однообразная ледяная пустыня. Куда ни глянь — ни деревца, ни кустика. Нет ни городов, ни деревень — ничего. Самолет летит час, два, три. Летит сквозь пургу, сквозь туман, над облаками.

Дует сильный ветер, и вы не знаете, с какой скоростью летит самолет. Перед вами карта, но что на ней изображено? Белая, снежная пустыня… Как же определить, в каким точно месте находится самолет?

Здесь на помощь летчику приходит очень сложная наука — астрономия. Это наука о небе, о звездах, о луне, о солнце. Зная расположение светил на небе, летчик может с помощью особых инструментов очень точно определить место, над которым летит его самолет.

За пять лет работы в Арктике я научился водить самолет в любую пургу, хорошо знал моторы самолета и мог переговариваться с землей по радио. Но мне хотелось получше изучить штурманское дело. Я и отправился в плаванье на ледоколе, с тем чтобы научиться у морских штурманов астрономии.

Вернувшись в Москву, принялся я готовить свой самолет к полету на полюс. Времени оставалось мало. Весна подступала к Москве. На аэродроме появились лужи, и командование экспедиции торопило с отлетом. Самолеты были тяжело нагружены, и мы боялись, что не сможем подняться в воздух с талого снега.

За день перед отлетом нас позвал к себе Отто Юльевич Шмидт и объявил, что завтра утром вылетаем. Посоветовал всем получше выспаться на дорогу.

Едва стало рассветать, я приехал на аэродром.

В полумраке рассвета грозно маячили вдали фигуры огромных самолетов. Около них, несмотря на ранний час, уже суетились люди.

С краю аэродрома, отдельно от всей эскадры, стоял мой самолет. По сравнению с остальными, он был чуть не вдвое меньше. Вместо четырех моторов у него было только два. Легкий и тонкий, он казался какой-то диковинной птицей, присевшей на землю, чтобы через мгновение опять взлететь.

Сначала думали послать на полюс четыре больших самолета. Но потом решили прибавить к ним пятый, легкий самолет — разведчик. На этом самолете должен лететь я впереди всей эскадры и сообщать по радио, какая по дороге погода.