Майкл Скотт - Восточные страсти

• Название: Восточные страсти
• Автор: Майкл Скотт
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-87322-373-4

Это величественная сага о стремительных клиперах и о людях, которые их строили, чтобы бороздить моря и покорять мир.

Семейство Рейкхеллов, преуспевающих судовладельцев из Новой Англии, ведет прибыльную торговлю в Китае. Но на пути встают заклятые враги, которые не брезгуют ничем, чтобы сокрушить и уничтожить соперников.

Могучая корабельная империя Рейкхеллов — торговцев со сказочными странами Востока — снова в опасности, а сердце Джонатана Рейкхелла разбито внезапной смертью жены… Сможет ли он противостоять самому страшному оружию своего врага, маркиза де Брага — рыжеволосой обольстительнице Эрике, чьи страстные поцелуи таят в себе смерть?

Майкл Уильям Скотт — создатель увлекательных семейных саг «Хроника Кентов», «Австралийцы» и серии «Фургоны идут на Запад». Тетралогия о семействе Рейкхеллов прочно лидирует в списках бестселлеров. Глубокое знание Востока и талант делает Скотта замечательным проводником и спутником в захватывающих приключениях героев.

---

— По какой же причине?

— По причине необходимости осмотра, который мне предстоял. Руфь, я не знаю, как мне это выговорить, но… я беременна.

У Руфи было такое чувство, что под их ногами разверзлась пропасть. С трудом она обрела голос.

— От кого же?

— От кого, не имеет ровным счетом никакого значения, — вызывающе ответила Элизабет.

Руфь попыталась взять себя в руки.

— Он знает?

— Разумеется, не знает, — ответила Элизабет. — И у меня нет ни малейшего намерения говорить об этом ни сейчас, ни позже.

— Но разве ты не считаешь, что у него есть право…

— Нет, не считаю! — воскликнула Элизабет. — Я совершила ошибку, и этим все сказано. Замуж за него выходить я не собираюсь. Если же до него дойдут слухи о моем положении, он обязательно начнет говорить о женитьбе, и тогда мне будет гораздо сложнее отказать ему, чем прежде.

Все предметы в комнате внезапно закачались в глазах Руфи, и она сделала паузу, чтобы прийти в себя.

— Как ты намерена поступать?

— Точно еще не знаю, — сказала Элизабет. — Вот почему я и решила довериться тебе. Теперь, когда папа болен, будет нехорошо обрушивать на него и на маму это известие. Что касается Чарльза, то у него и других забот достаточно.

— Больше чем достаточно, — добавила Руфь.

Руфь недолго мучила себя догадками относительно личности мужчины, от которого была беременна Элизабет. Все указывало на то, что это Ронни Уэйбрайт, единственный мужчина, в обществе которого она находилась после возвращения в Лондон. Зная Ронни Уэйбрайта и его семью, она не сомневалась в том, что, узнав о создавшемся положении, этот молодой человек сделает правильный и честный выбор. Однако действовать нужно было крайне осмотрительно.

— До того как ты обесчестишь себя, вызовешь скандал и переполошишь весь лондонский Уэст-Энд, — сказала она, — у тебя есть время еще и еще раз все обдумать, и не исключено, что ты согласишься выйти замуж.

— Я на это не соглашусь, — произнесла Элизабет внятно и выразительно. — Мой роман, если его можно так назвать, был ошибкой. Больше чем когда-либо мне стало ясно, что я люблю и хочу только одного мужчину, и если мне не суждено добиться его взаимности, то я предпочту остаться одна.

— Тогда нужно решить, куда и когда ты временно уедешь из Англии, — сказала Руфь. — Сразу я не могу тебе сказать что-то определенное, мы должны подумать. Тебе ни в коем случае нельзя оставаться здесь. Папу хватит удар, если он узнает, что ты в положении, и мама тоже может не вынести этого.

— Они об этом никогда не узнают, — твердо заявила Элизабет.

Руфь хотела ответить, что такие вещи долго в секрете не продержать, особенно от членов своей семьи, но в голубых глазах девушки вдруг полыхнул огонь — и, не в силах понять почему, Руфь решила оставить свои соображения при себе.

— Насколько я понимаю, — сказала она, — у тебя есть какой-то план.

Элизабет еле заметно кивнула.

— Я не могу сказать, что я его выбрала. Однако, как писал в своей знаменитой книге пословиц шестнадцатого века Джон Хейвуд, просящему не дано выбирать. Не так ли?

Время не слишком подходило для того, чтобы похвастаться своей образованностью, и Руфь не смогла подавить в себе досаду. Она сжала губы в узенькую ниточку и молча ждала продолжения.

Элизабет собралась с духом:

— С каждым месяцем мне будет все сложнее и сложнее противостоять попыткам выдать меня замуж. Не думаю, что смогу стерпеть все это, и, разумеется, мне не улыбается перспектива переполошить так называемое лондонское общество. Я никогда не считала себя вздорной женщиной, и, конечно, вовсе не чувствую себя ею. Поэтому я не потерплю, если кто-то посмеет приклеить мне такой ярлык. Но раз я отказываюсь выйти замуж за отца ребенка, мне остается только один выход.

Руфь ждала, затаив дыхание.

— Я должна сделать аборт, — решительно заявила Элизабет.

Вся столовая завращалась перед глазами Руфи, и она непроизвольно ухватилась за край стола.

— Ты сошла с ума, — прошептала она. — Это же опасно, унизительно, отвратительно и…

— Называй это как хочешь, — сказала Элизабет, — и я соглашусь с тобой. Если бы существовал некий способ обойтись без этого, я бы за него ухватилась. Но такого способа нет. И поэтому я намерена делать аборт. Я прошу у тебя сейчас понимания и поддержки, потому что вовсе не так сильна, как иногда о себе думаю. И мне ужасно нужна чья-то помощь.

Сэр Алан потихоньку лечил слабые легкие на солнечном и теплом острове Джерси в Ла-Манше, и Руфь меньше всего хотела мешать его выздоровлению. Она согласна была и с тем, что недопустимо вводить в курс дела Джессику, ибо та все равно ничем не могла помочь, а само сообщение было бы для нее тяжелым ударом.

Но в одном Руфь была непреклонна: Чарльз, считала она, должен знать правду. Сейчас именно он был главой семьи и нес за нее полную ответственность. Элизабет сперва колебалась, но Руфь держалась твердо, и та, наконец, дала свое согласие.

Оставалось только выбрать подходящее время для разговора с Чарльзом. Последние дни он бывал настолько изнурен работой, что это было совсем непросто. В конце концов они решили дождаться воскресного утра, когда завтракали все вместе до его ухода на верфь.

Чарльз с честью воспринял сообщение, и Руфь не могла не испытать гордость за то, как он при этом держал себя. Он продолжал спокойно поглощать селедку и яйца и время от времени кивал, слушая сестру с видимым спокойствием. Когда Элизабет закончила, он тихо спросил:

— От кого ты беременна?

Элизабет сжала кулаки. Краска залила ей щеки.

— А вот это уже не важно, Чарльз! Между нами ничего сейчас нет и никогда больше не будет. Мы расстались…

Он отмахнулся от ее возражений:

— И так ясно, что это Ронни Уэйбрайт.

— Я запрещаю тебе говорить ему об этом! Это касается только меня одной, а вовсе не его!

— Ронни — порядочный человек, — сказал он. — И уж я вовсе не удивлюсь, если он решит, что эти новости касаются и его. Иными словами, я уверен, что он будет настаивать, чтобы ты вышла за него.

Она вызывающе взглянула на брата.

— И это именно та причина, милый Чарльз, по которой я не хочу, чтобы ты что-либо ему рассказывал. Я не собираюсь выходить за него замуж и не считаю нужным усложнять и без того непростую ситуацию.

Чарльз удивленно поднял бровь.

— Это не слишком благоразумно, Элизабет, — сказал он. — Наше общество еще не настолько избавлено от предрассудков, чтобы спокойно смотреть, как женщина одна воспитывает ребенка.

— У меня нет ни малейшего намерения иметь этого ребенка, тем более растить его. Я приняла решение сделать аборт.

Аборты были достаточно распространены, но знали о них очень мало. Они были запрещены законом, и никакой дорожащий своей репутацией врач или хирург не взялся бы за них. Поэтому сама операция всегда оставалась под покровом тайны.

— И что ты собираешься предпринять?

— Я уже навела справки, — ответила она, — разумеется, не сболтнув лишнего. У меня есть имя одного человека, который этим занимается. Он надежен и честен, так что я буду вне опасности. Я просто отправлюсь к нему, и все будет кончено.

Чарльз был потрясен. Он беспомощно взглянул на жену.

— Мне были известны ее планы, — сказала та. — Но мне казалось, что ей следует рассказать об этом самой.

— Честно говоря, я затрудняюсь сказать что-то определенное, — пробормотал Чарльз, который никак не мог прийти в себя.

— Ничего не надо ни говорить, ни делать, — внушительно сказала ему Элизабет. — Проблема моя, и решение тоже мое. И последствия, если они будут, я тоже беру на себя.

Чарльз был откровенно растерян. Он не знал, как реагировать, что говорить. Он тщетно пытался представить себе, как бы на его месте поступил отец, окажись он в схожих обстоятельствах, но вскоре вынужден был оставить свои попытки.

— Я не хотела взвалить на тебя лишнюю ношу, Чарльз, — сказала Руфь. — Но это я настояла на том, чтобы ты все знал, потому что ты сейчас глава семьи.

— Ты совершенно правильно поступила, — сказал он, удерживая себя от желания закусить нижнюю губу.

— У меня было гораздо больше времени, чем у тебя, для обдумывания случившегося, — сказала она, — и я пришла к выводу, что нам следует позволить Элизабет принимать свои собственные решения. Я не приемлю аборт в качестве разрешения этой проблемы, знаю, что и ты против этого…

— Вне всякого сомнения, — поспешно сказал он. — Я считаю это абсолютно неприемлемым.

— И тем не менее, — продолжала Руфь, — это все-таки проблема Элизабет, и у нас нет оснований для того, чтобы вмешиваться.

Нахмурившись, он отбивал пальцами такт по обеденному столу.

— У меня нет ни малейшего желания признать это, — заявил он наконец, — но все же, полагаю, что ты права.