Изольда Северная - Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.

• Название: Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.
• Автор: Изольда Северная
• Жанр: Любовно-фантастические романы

И кто только придумал такую штуку как судьба? Ведь с тех пор все на земле обязаны ей подчиняться. Будь ты дочерью фермера или же предводителем великой Темной армии. И только судьба может сделать так, чтобы первая стала правой рукой императора, а последний — проклятым рабом. И только она, наперекор логике и предубеждениям, может свести первую и последнего вместе.

---

— Какая красивая ложь. — Усмехнулась она, медленно открывая глаза, направляя взгляд в потолок. — Как там Ворон?

— Я здесь, госпожа. — Послышался виноватый голос, обладатель которого, видимо, уже ожидал наказания.

— Значит, все в порядке.

— Госпожа, почему ты не интересуешься моим состоянием? — Спросил совершенно неожиданно Дракон.

— А что с тобой может случиться? Неделя еще не прошла. — Михаэль попыталась подтянуться на кровати, чтобы принять сидячее положение.

И выглядела она, видимо, по-настоящему жалко, потому в следующую секунду сильные руки бережно приподняли ее и прислонили к изголовью.

Боги благословите понятливость Дракона.

А потом она открыла глаза, отыскав взглядом своего нового слугу. И тогда, еще сонные и сощуренные, они резко распахнулись, созерцая настоящее чудо.

Миша недоверчиво помотала головой, после чего в очередной раз медленно осмотрела мужчину, сидящего на стуле рядом с кроватью. С ног до головы. С головы до ног. Еще раз.

В синих недоверчивых глазах читалось недоуменное: кто это?

Где тот вчерашний Энгер — оборванный подозрительный беглец, который в своих черных тряпках был похож на нищего проходимца? Где то рванье, истощенное тело, подозрительный взгляд, измученный вид?

Почему сейчас перед ней сидит некто, обладающий такой потрясающей, без преувеличений, великолепной внешностью? Чего только стоит этот длинный черный плащ с множеством перетяжек, заклепок и цепочек. Белоснежная рубашка или длинные доходящие до колена лакированные сапоги.

Его руки покоились на коленях, с переплетенными меж собой длинными пальцами. Руки истинного аристократа, которые украшал массивный перстень, и Миша могла поспорить: этот черный камень — благородный алмаз, который во все времена высоко ценился магами.

Аристократическая бледность лица мужчины никак не сочеталась с черной глубиной глаз и волос цвета вороньего крыла. Длинные, спускающиеся ниже лопаток пряди были собраны высоко на затылке серебряной заколкой.

Михаэль сглотнула и еще раз осмотрела этого до невозможности элегантного незнакомца, который каким-то волшебным образом оказался здесь. Так близко к ней.

Дракон проследил остекленевший взгляд девушки.

Чего это госпожа на него так уставилась? Что это с ней? Что она в нем нашла, раз смотрит на Энгера почти так же, как на десерт, который угодливый Франсуа готовит ей каждый выходной? Что с того, что Энгер красавчик? Может в магии ему и нет равных, но когда дело доходит до «близкого контакта» в бою он не продержится и минуты.

Черт, он определенно должен положить этому конец.

— Энгер? — Наконец произнесла Миша недоверчиво.

— Да, моя госпожа. — Улыбнулся виновато мужчина в черном, поднимаясь со своего места и преклоняя одно колено. — Я прошу простить мою грубость и алчность. Я приму любое наказание, которое ты выберешь. Хотя я уверен, что моя боль не сможет стоять наравне с той, что я тебе невольно причинил.

— Вставай. — Усмехнулась Миша, а Дэймос нахмурившись отметил, что эта улыбка принадлежит не ему. Что он вообще не помнит, чтобы она ему когда-нибудь так искренне улыбалась. И, увы, теперь Дракон не может похвастаться тем, что он для нее незаменим. — С тебя и извинения хватит.

Ничего себе поворот событий. Хватит извинения? Она в своем уме? Ему она не может с рук спустить малейшую наглость, а Энгеру…

— Госпожа, твоя доброта для меня очень многое значит. Я могу поклясться тебе, что больше я не позволю себе подобную неосторожность. — Дракон отвернулся, пытаясь устоять на месте а не прижучить льстивого сукина сына. Черт, зачем он позвал его сюда? Приказ, мать его.

— Энгер, так все-таки, почему ты ушел от хозяина? — Спросила тихо девчонка, после чего, вежливая какая, поспешно добавила: — Но если ты не хочешь говорить, я пойму.

— Он предпочитал мужчин в постели, а еще у него садистские замашки. — Ответил спокойно Энгер.

— А я слышала, что… ну, энергия… она необходима… бывает.

— Сила, она важна, госпожа. Но гордость у меня всегда стояла на первом месте.

— А… я все поняла. Спасибо, что сказал. Просто мне надо было знать… чтобы не допускать таких же ошибок. В общем-то, я не хочу, чтобы ты и от меня сбежал.

— О, госпожа. — Тихо рассмеялся Ворон. — Для тебя я сделаю, что угодно.

— Стоять. — Не выдержал Дракон. — Ты уже переходишь все границы, мать твою.

— Дракон. — Раздался голос госпожи, от которого теперь почему-то веяло холодом полярных льдов. — Приказывать Энгеру, вроде бы, могу только я.

Дэймос продолжал прожигать Ворона недовольным взглядом, а тот только развел руками.

— Почему ты называешь его по имени? — Повернулся к госпоже Дракон.

Кажется, этот вопрос был для нее настоящей неожиданностью.

— Потому что… мне нравится его имя. — Ляпнула Миша, после чего добавила, чувствуя себя полной дурой. — Очень звонкое… и мелодичное.

— Разве это ответ?

— А какой ответ ты хочешь услышать?

— Правдивый.

— Так ты меня во лжи обвиняешь?

— Я пока еще не обвинял.

— А собирался?

— Как будто ты мне позволишь. Ты ведь моя госпожа.

— Да, но вот, похоже, что ты это забыл.

— Забыл? — Голос Дэймоса сорвался на рычание. — Это что шутка? Ты думаешь, что это можно забыть? Я бы душу за это продал, однако я все отлично помню. Я никогда не забуду, что обязан быть рабом у ничтожных, прогнивших до самой сердцевины людей! Как по-твоему, я могу забыть то, что должен пресмыкаться перед своими ничтожными врагами, перед теми, чьи боги втоптали меня в грязь?! Я никогда не забуду этого!

В комнате воцарилось молчание. Дракон сжимал руки в кулаки, следя за своей госпожой, очевидно, ожидая от нее реакции. Энгер же смотрел на своего друга с беспокойством, а точнее с неприкрытым ужасом.

Чтобы кто-то разговаривал в подобном тоне со своим хозяином… Это было не просто недопустимо. Это было преступлением. А за преступления обычно жестоко карали.

Михаэль же глядела на своего зарвавшегося слугу с самым спокойным выражением лица, синий взгляд был непроницаем. Словно ей было все равно, словно она уже привыкла к подобным закидонам со стороны этого высокородного раба.

Дэймос терпеливо ждал, когда ему (хотя бы) прикажут выкатываться вон.

— Стой на месте. — Произнесла его госпожа в итоге, свешивая ноги с кровати.

Она стянула с кровати простынь, укутываясь в ткань и начиная неуверенное движение в его сторону. И это были до того слабые и нетвердые шаги, что Дракон еле удержался от того, чтобы подойти и просто помочь.

Он стоял на месте, как ему и было приказано, ожидая момента, когда госпожа подойдет и отвесит по его наглому лицу. Когда раскричится, проклянет, прикажет Энгеру заняться его наказанием, которое продлится куда больше пятнадцати минут.

Однако ничего из этого не произошло. Госпожа просто прошла мимо него, открывая дверь и выходя в коридор. И подобное показное безразличие ударило больнее плети.

17 глава

В роскошном зале, который имел первоочередное значение после тронного, стоял неуемный гул сотни голосов. И когда речь идет о значении, в виду имеется не культурное или историческое, так как главная функция этого богато украшенного золотом и живописью зала — сугубо политическая. Именно на этом месте вершилась судьба империи, именно здесь принимались решения глобального масштаба. И все это, всенепременно, в присутствии Императора.

Хотя его присутствие — формальность, не более. Главе империи было всего-то двадцать пять лет, и пусть он и считался взрослым мужчиной по меркам общества, увы, Визириса можно было назвать таковым с натяжкой.

Император быстро уставал от нудных многочасовых переговоров, во время которых советники могли так и не прийти к окончательному решению. Он ненавидел сидеть на одном месте, объясняя это своей молодостью и юношеской ветреностью. И, надо сказать, это вполне устраивало совет, ведь при таком раскладе верховной властью пользовался круг лиц, особо приближенных к императору.

Очевидно, высочество это устраивало тоже, поэтому он не предавал особого значения громким словам о нарушении границ и несоблюдении конвенций. Его Величество целиком и полностью доверял людям, которые были «куда более сведущими в государственных делах такого масштаба, так как они занимали свой пост дольше, чем он успел прожить… и справлялись они со своими обязанностями очень хорошо».

Вот и теперь это заседание, которому предстоит растянутся на часы пустой вычурной болтовни и споров, действовало ему на нервы. Император уже успел выучить эту утомительную схему: одни будут придерживаться своей позиции, а другие займут противоположную сторону относительно первых. Вновь пойдет перепалка, отстаивание точек зрения, с применением «веских» аргументов и пространных доказательств. Все будут бороться (естественно) за внимание его величества, убеждая его поступить именно так, а не иначе. И, в конце концов, заседание опять отложат на определенный день. И все повторится сначала. Как это утомляет…