Мишель Бенуа - Тайна третьего апостола

• Название: Тайна третьего апостола
• Автор: Мишель Бенуа
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-0931-8

В ночном экспрессе Рим — Париж происходит загадочное убийство монаха. Пока официальное расследование топчется на месте, друг покойного, отец Нил, берется за поиски преступника. Он находит в архивах Ватикана рукопись, которая оказывается «бомбой замедленного действия». Ее автор— человек, которого по всем библейским канонам просто не существовало, — ТРИНАДЦАТЫЙ АПОСТОЛ!

Жестокие убийства, изощренная ложь, хитроумные интриги, зловещие тайны — все это вы найдете в увлекательном триллере Мишеля Бенуа, достойного продолжателя традиций Умберто Эко и Дэна Брауна.

---

— Отец Андрей был прав. Я пока не знаю почему, но совершенно очевидно, что то, что я ищу, жаждут заполучить все. Если мне удастся отыскать текст, на много столетий пропавший из виду, я собираюсь сообщить о его местонахождении папе. Только сам глава церкви должен знать эту тайну, как это было с Фатимским чудом. Мне только что сообщили, что послание скрыто где – то в Ватикане!

— Ватикан огромен — у вас нет какого – нибудь более конкретного указания?

— Только одно, и ниточка совсем тоненькая. Если послание было доставлено в Рим, скорее всего оно находится где – то среди рукописей Мертвого моря. Ватикан получил его где – то около 1948 года, после еврейской войны за независимость. Как вы думаете, где могут храниться манускрипты Кумранских ессеев?

Отец Бречинский встал, вид у него был совсем измученный:

— Я пока не знаю, надо подумать. Завтра после обеда загляните ко мне в кабинет. Здесь никого не будет, кроме вас и монсеньора Лиланда. Только умоляю, не говорите ему о нашем разговоре, я ведь ни при каких обстоятельствах не должен был говорить вам этого.

Отец Нил успокоил его, заверив, что ему можно доверять так же, как отцу Андрею. И цель у них одна — поставить в известность папу.

75

— Я поднимаю свой бокал за отъезд последнего еврейского колониста из Палестины!

— А я — за укрепление великого Израиля!

Оба ухмыльнулись и осушили свои бокалы единым глотком. Лев Бариона вдруг побагровел и поперхнулся.

— Клянусь Торой, Моктар Аль – Корайш, что это такое? Арабская нефть?

— «Сто трав». Настойка из Абруцци. Семьдесят градусов — мужской напиток.

Между палестинцем и израильтянином, поочередно спасшим друг другу жизнь, с тех самых пор установились странные отношения. Такое случается порой между офицерами противоборствующих армий, между политическими противниками или членами крупных соперничающих группировок. Бойцы невидимого фронта, они чувствуют себя свободно лишь среди таких же, как они, презирающих заурядное общество штатских, их скучное, пресное существование. Во время военных действий они яростно сражаются друг с другом, а в мирные дни не прочь вместе пропустить стаканчик, закадрить девчонок или даже совместно провернуть, коли представится повод, какую – нибудь операцию на нейтральной почве.

Такой повод был представлен монсеньором Алессандро Кальфо. Он предложил им одно из тех грязных делишек, которых сама церковь не может ни осуществить, ни даже официально признать допустимыми. «Ecclesia Sanguinem abhorret», или, если обойтись без торжественности латыни, «Кровопролитие ужасает церковь». Так что последняя, лишившись возможности переваливать черную работу на плечи светской власти, которая ныне повернулась к ней спиной, вынуждена обращаться к независимой агентуре. Чаще всего — к наемникам из крайне правого лагеря. Но последние зачастую не прочь покрасоваться перед СМИ и вечно готовы оказывать платные услуги уйме разношерстных политических группировок. Кальфо ценил, что Моктар никогда ничего, кроме долларов, от него не требовал, кроме того, эти двое никогда не оставляли за собой улик.

— Моктар, почему ты назначил мне встречу здесь? Ты же знаешь, если нас увидят вместе, и твои, и мои боссы одинаково расценят это как серьезнейший профессиональный просчет.

— Ну, Лев, у Моссада агентов не счесть, они шныряют повсюду. Но только не здесь, в этом ресторане подают одну свинину, и я знаю хозяина; если бы он пронюхал, что ты еврей, ты бы ни минуты не задержался под его крышей. Мы с тобой не виделись с тех пор, как перевозили плиту из Жерминьи в Рим, и вот ты только что пообщался с нашей парочкой ученых монахов, а я их регулярно подслушиваю. Нам есть о чем поговорить.

— Я весь внимание…

Моктар дал знак хозяину, чтобы тот не спешил убирать со стола фляжку «Ста трав».

— Только давай без недомолвок, Лев, тут нам с тобой скрытничать нечего, сейчас мы играем за одну команду. Мне в этом деле не все известно, и это раздражает, француз все время ходит кругами вокруг Корана, а ты же знаешь, есть вещи, которых мусульмане терпеть не могут. Внесем полную ясность, я за это задание взялся не только ради монсеньора Кальфо, тут задеты и интересы ХАМАСа. Но что для меня не очень понятно, так это твои личные резоны. Чего ради ты, встретив Нила, выдал ему сведения, которые на вес золота?

— Ты хочешь знать, почему и для нас важно это затерянное послание?

— Вот именно, какое отношение к евреям имеет эта история с тринадцатым апостолом?

Лев рассеянно побарабанил пальцами до столу, пицца со свининой, здешнее дежурное блюдо, заставляла себя ждать.

— Фундаменталисты из Ликуда следят за тем, что католическая церковь говорит насчет Библии. Для этих ревнителей веры крайне важно, чтобы христиане никогда не смогли поставить под сомнение божественность Иисуса Христа. Мы перехватили информацию отца Андрея — ту, которой он поделился со своими европейскими коллегами, когда был в Риме. Потому – то мне и было позволено присоединиться к твоей операции в Римском экспрессе, пора было действовать. Этот книгочей раскопал некоторые вещи, обеспокоившие людей из Меа – Шеарим, а в этом квартале, как тебе известно, живут очень ортодоксальные евреи.

— Но почему?! Что вам с того, если христиане вдруг спохватятся, что сфабриковали фальшивого Бога или, вернее, Бога номер два? Вот уже тринадцать веков, как Коран осудил их за это. Наоборот, вы должны быть довольны, если они признают наконец, что Иисус был всего – навсего одним из иудейских пророков, как и утверждает Мухаммед.

— Ты же знаешь, Моктар, что мы боремся за целостность Израиля во всех смыслах, а не только в территориальном плане. Если католическая Церковь поставит под сомнение божественность Иисуса и признает, что он всегда был лишь великим пророком, что тогда будет отличать нас от нее? Христианство станет еврейским, возвратясь к своему историческому истоку, оно превратится просто в ветвь иудаизма. Если, вместо того, чтобы поклоняться своему Иисусу Христу, христиане будут чтить еврея Иисуса, для еврейского народа это обернется потрясением, которого мы не можем допустить. Тем более что тогда они сразу объявят Иисуса более великим, чем Моисей, а с ним и Тора обесценится, даром что сам – то Иисус, напротив, говорил, что пришел не ниспровергнуть Закон, а только усовершенствовать его. Но ты же знаешь христиан: еврейский пророк, заявляющий, что он предлагает закон, более совершенный, чем Моисеев, — это для них слишком большое искушение. Им не удалось уничтожить нас посредством погромов, но путем ассимиляции мы будем стерты с лица земли. Огонь гитлеровских печей нас очистил, но, если Иисус больше не Бог, если он снова станет евреем, христианство вскоре поглотит иудаизм — сперва пожует, а потом заглотит и переварит в ненасытном брюхе церкви. Вот почему нас тревожат изыскания вроде тех, которыми занимается Нил.

Тут перед ними поставили две громадные пиццы, аппетитно благоухающие жареным свиным салом. Моктар с аппетитом приступил к своей порции.

— Попробуй это, потом скажешь мне, каковы новые ощущения. И если мы угодим в ад, то хотя бы будем знать, за что. М – м – м… Что у вас, евреев, ужасно, так это ваша паранойя. Не могу понять, зачем вы все время ищете повод для страха. Но я вас знаю, с вашей точки зрения, такой ход мысли оправдан. Главное — избежать сближения с христианами, чтобы не потеряться, как капля в море. Предоставить папе прослезиться перед Стеной Плача, но дальше табачок врозь. Ладно, так тому и быть. Но тогда что вы будете делать, если этот симпатяга Нил будет упрямо продолжать свои раскопки?

— Мне уже дали по рукам, когда я хотел было… скажем, прервать его труды немного преждевременно. Я получил указания: дать ему возможность действовать и посмотреть, что из этого выйдет. Да и у Кальфо такая же политика. Встретившись с французским монахом и потолковав с ним, я дал ему небольшой толчок, не исключено, что моя подсказка поможет ему отыскать то, что нужно всем нам. К тому же Нил любит Рахманинова, это доказывает, что он человек со вкусом.

— Похоже, он тебе понравился?

Лев со смаком проглотил большой кусок пиццы — эти гои умеют – таки готовить свинину.

— Я нахожу его весьма симпатичным, даже трогательным. Вам, арабам, этого не понять, поскольку Мухаммед никогда ничего не смыслил в иудейских пророках. Нил похож на Лиланда, они оба идеалисты, духовные сыны Илии, а он для евреев и герой, и пример.

— Не знаю, смыслил ли Мухаммед в ваших пророках, но я Мухаммеда понимаю, неверные не должны жить.

Лев отодвинул пустую тарелку.

— Ты из рода Корайш, а я Бариона. Я потомок зелотов [По – арамейски «зелот» звучит как «бариона». (Прим. авт.)], некогда наводивших ужас на римлян. Как и ты, я не знаю сомнений, защищая свои ценности и традиции. Зелотов еще называли сикариями за виртуозное владение коротким кривым кинжалом, сикой, и, в частности, техникой вспарывания вражеских животов. Но если Нил мне просто симпатичен, то с Лиландом мы дружны с двадцатилетнего возраста. Не предпринимай против них ничего, не предупредив меня.