Диана Джонс - Волшебный витраж

• Название: Волшебный витраж
• Автор: Диана Джонс
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-06048-7

Английская писательница Диана Уинн Джонс считается последней великой сказочницей. Миры ее книг настолько ярки, что так и просятся на экран. По ее бестселлеру «Ходячий замок» знаменитый мультипликатор Хаяо Миядзаки, обладатель «Золотого льва» – высшей награды Венецианского кинофестиваля, снял одноименный анимационный фильм, завоевавший популярность во многих странах.

Эйдан всегда знал, что волшебники существуют, хотя никто этого не замечает. Он даже умел немного колдовать. И когда по его душу явились зловещие незваные гости, он без колебаний бежал из Лондона к опытному волшебнику, о котором ему говорила бабушка. К его разочарованию, старого волшебника он в живых не застал, его дом унаследовал внук, молодой ученый Эндрю Хоуп, которого все вокруг считают рассеянным профессором. Эндрю охотно согласился приютить мальчика, однако сможет ли «профессор» защитить его от загадочных преследователей? Он ведь забыл почти все, чему учил его дед. Но одно Эндрю помнит точно: старинный витраж в двери надо беречь как зеницу ока. С ним связано что-то очень важное и очень волшебное. Только вот что?..

---

Диана Уинн Джонс Волшебный витраж

© А. Бродоцкая, перевод, 2014

© А. Ломаев, иллюстрация на обложке, 2014

© И. Горбунова, иллюстрации в тексте, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес

Волшебный витраж

Фаре, Чарли, Шерин и всем тем, кто присутствовал на конференции по творчеству Дианы Уинн Джонс без меня

Глава первая

Когда Джослин Брендон умер – а умер он в глубокой старости, как это заведено у волшебников, – то свой дом и область попечения он оставил внуку, Эндрю Брендону Хоупу. Эндрю было тогда за тридцать. Что касается дома – поместья Мелстон-Хаус, – тут можно было ограничиться завещанием. Однако область попечения старик Джослин был твердо намерен передать как положено, из рук в руки.

Приближение кончины Джослин почувствовал заранее. Он знал, что доехать до него Эндрю может очень быстро. Стоит взобраться на вершину холма Мелл, который высится за домом, и сразу увидишь университет, где преподает Эндрю: темно-синее пятнышко на краю просторной сине-зеленой равнины, всего полчаса езды на машине. Поэтому, едва старик Джослин понял, что настал его смертный час, он сразу велел своей домоправительнице миссис Сток позвонить внуку.

Позвонить-то миссис Сток позвонила. Однако дозвониться, по правде говоря, не слишком старалась. Она считала, что хворь у старика пустячная, а главное – не одобряла, что дочка Джослина вышла замуж за одного из этих Хоупов (он-то и загнал ее в гроб, и поделом). А как следствие, не одобряла и сына этой самой дочки, Эндрю Хоупа. И вообще она ждала врача и не желала метаться от телефона к двери. Поэтому она, конечно, пробилась сквозь хитроумную университетскую систему внутренних номеров и коммутаторов и добралась до исторического факультета, но, когда некая девица на этом самом факультете, назвавшаяся ассистенткой-лаборанткой, сообщила миссис Сток, что доктор Хоуп в данный момент на заседании кафедры, домоправительница попросту махнула рукой и повесила трубку.

На самом деле в тот вечер Эндрю Хоуп ехал примерно в направлении Мелстона – он возвращался с раскопок, связанных с его научной работой. А ассистентка-лаборантка не имела ни малейшего представления, где он, и попросту соврала миссис Сток, как врала всем и каждому. Эндрю только-только проехал затейливую колдобину, после которой, как он всегда отмечал про себя, все становилось иначе. Спустились сумерки, Эндрю включил фары. К счастью, ехал он не быстро. В свете фар внезапно возникла фигура – черная, человеческая и вроде бы размахивающая руками.

Эндрю ударил по тормозам. Машину занесло, шины завизжали, оставив длинный извилистый след, перед перепуганным Эндрю пронеслись всяческие мелкие травинки, веточки и колючки в зарослях по обочинам дороги, высвеченные ярким светом фар. Потом машина перевалилась через что-то тошнотворно-мягкое. И остановилась.

Эндрю распахнул дверцу и выпрыгнул на дорогу. Вляпался в то самое тошнотворно-мягкое. Оказалось, это жидкая глина в канаве, где завязло правое переднее колесо. Эндрю в ужасе выдернул ногу из жижи, прошлепал вокруг капота и заглянул под остальные три колеса. Ничего. Видимо, мягкий выступ на дороге – это был бугорок между дорогой и канавой. Эндрю еще раз проверил, что никого не задавил, и лишь после этого огляделся и увидел в лучах фар ту самую человеческую фигуру, что заставила его остановиться. Фигура была высокая, тощая и очень похожая на самого Эндрю, только седовласая, слегка сутулая и, в отличие от Эндрю, без очков. Зрение у Джослина всегда было отменное: полезная штука волшебство.

Эндрю узнал деда.

– Хорошо хоть я тебя не переехал, – проговорил он. – Или все-таки переехал?

Спросил он потому, что сквозь дедово туловище, как он теперь заметил, просвечивала белая разделительная полоса на дороге.

Дед помотал головой, усмехнулся и что-то протянул Эндрю. Поначалу Эндрю не разобрал, что это. Пришлось подойти поближе, снять очки и всмотреться. Судя по всему, это была сложенная бумага с черной сургучной печатью на уголке. Старик нетерпеливо потряс бумагой и снова протянул ее внуку. Эндрю опасливо прикоснулся было к ней. Но пальцы прошли сквозь бумагу и в один миг очень сильно замерзли. Словно Эндрю на секунду сунул руку в морозилку.

– Извини, – сдался он. – Лучше я, пожалуй, приеду к тебе и возьму ее.

Его дед поглядел на бумагу в руке с выражением крайней досады, и кивнул. Потом отступил на шаг – и стоило ему выйти из косых лучей фар, как он исчез. Осталась только темная дорога, ведущая под уклон.

Эндрю и сам вышел из лучей фар и удостоверился, что дед исчез. А удостоверившись, снова нацепил очки и вытащил из канавы свой правый ботинок. Потом немного постоял в задумчивости, глядя, как правое переднее колесо машины медленно погружается в жидкую грязь.

Эндрю подумал о движении Земли и светил, о пространстве и времени. Об Эйнштейне и об орбитальных телескопах. О том, что положение колеса в канаве – всего лишь временное обстоятельство и относительный факт, который был ложным пять минут назад и через пять минут снова станет ложным. Подумал о скорости и мощности заноса, о выталкивающей силе жижи в канаве. Подумал о гравитации и о том, как она становится собственной противоположностью. После чего Эндрю встал на колени, уперся одной рукой в травянистую грязь, а другой – в колесо и растолкал их в разные стороны. Машина послушно, хотя и не без недовольного чавканья и чмоканья, выдвинулась из канавы, перевалилась через край и водворилась обратно на дорогу. Эндрю сел на водительское сиденье, чтобы надеть ботинок, и не без горечи подумал, что вполне можно было бы не лезть в грязь, а просто встать на обочину и поманить машину к себе. Да, над практическим применением магии теперь надо будет поработать серьезнее. Эх… Эндрю вздохнул.

И поехал в дедовское поместье.

– Умер, да? – спросил он, когда миссис Сток открыла ему дверь.

Миссис Сток кивнула и успокоила свою скудную совесть словами:

– Я так и знала, что вы сразу почуете.

Эндрю шагнул за парадную дверь и вступил во владение наследством.

Хлопот, конечно, было предостаточно – не только в самом Мелстоне и в Мелфорде, близлежащем городке, но и в университете, поскольку Эндрю почти сразу решил уволиться и поселиться в Мелстон-Хаусе. Родители оставили ему достаточно денег, и он решил, что, если присовокупить к ним наследство старика Джослина, можно бросить преподавание и написать книгу: об этом он давно мечтал. Эндрю хотел представить миру совершенно новый взгляд на историю. Уйти из университета он был только рад – а особенно рад был уйти от ассистентки-лаборантки. Отъявленная врунья! Просто поразительно, ведь всего год назад он намеревался на ней жениться. Тем не менее Эндрю решил похлопотать, чтобы ее благополучно перевели на другую должность, – и похлопотал.

В общем, прошел почти год, прежде чем Эндрю смог окончательно переехать в Мелстон-Хаус. Потом ему пришлось проследить, чтобы были сделаны всевозможные выплаты другим наследникам по завещанию. И он проследил и за этим, хотя завещание, переданное ему, оказалось не того размера и формата, что бумага, которую пытался ему вручить дедовский призрак. Несколько удивившись этому обстоятельству, Эндрю только пожал плечами и отсчитал миссис Сток ее пятьсот фунтов.

– Да, я надеюсь, что вы будете работать у меня точно так же, как у моего деда, – сказал он.

В ответ она только буркнула:

– Куда вам без меня! Вы же профессор, вечно в облаках витаете!

Эндрю предпочел расценить это как согласие.

– Я не профессор, – мягко поправил он. – Просто университетский преподаватель.

Миссис Сток пропустила его слова мимо ушей. С ее точки зрения, совершенно ни к чему было наводить тень на плетень. Раз в университете, значит профессор, если, конечно, не студент, чего доброго. Вот она и растрезвонила всем в Мелфорде, что-де внук старика Джослина – профессор. Вскоре Эндрю привык, что все обращаются к нему «профессор» – в том числе и те, кто писал ему письма из дальних краев относительно разных тонкостей фольклора или с вопросами о волшебстве.

Потом Эндрю пошел и вручил мистеру Стоку, садовнику, его долю наследства – те же пятьсот фунтов.

– И я рассчитываю, что и вы тоже останетесь работать у меня, ведь у вас все чудесно получается, – сказал он.

Мистер Сток оперся о лопату. Он не состоял с миссис Сток ни в родстве, ни даже в браке. Просто фамилию Сток носила примерно половина населения Мелфорда. И у мистера, и у миссис Сток это была любимая мозоль. Друг друга они недолюбливали.