Ефрем Филофейский - Моя жизнь со Старцем Иосифом

• Название: Моя жизнь со Старцем Иосифом
• Автор: Ефрем Филофейский
• Издательство: Ахтырский Свято-Троицкий монастырь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-2503-17-3

Личность и учение величайшего Старца XX века Иосифа Исихаста живо запечатлены в воспоминаниях его ученика и преемника архимандрита Ефрема, проигумена монастыря Филофей на Афоне, создателя и духовника православных греческих монастырей в Америке, наиболее почитаемого Старца современности. Перед читателем впервые раскрываются в такой полноте образ преподобного Старца Иосифа и его наука о монашеском образе жизни и спасении. Книга дает ответ на главные для христиан вопросы духовной жизни.

Перевод с греческого и примечания архимандрита Симеона (Гагатика).

---

— Дитя мое, позже ты сделаешь свою работу, а сейчас нам надо спать.

— Хорошо, буди благословенно.

Старец вернулся к себе, а юноша опять начал «бум! бум!» молотком. Старец опять терпеливо поднялся и сказал ему:

— Дитя мое, не стучи сейчас, сделай это позже.

— Хорошо, хорошо, буди благословенно.

Ушел Старец, но тот опять за свое. Тогда Старец собрал его узелок с вещами и сказал:

— Слушай, дитя мое, бери под мышку свои вещички и ступай. Если ты уже сейчас делаешь по-своему, завтра совсем сядешь нам на шею.

И вывел его на дорогу домой.

Мы на Святой Горе не шутим, когда послушник противоречит. Несколько дней противоречия— и все, ступай прочь! Отцы-святогорцы говорят: «Если ты увидишь, что послушник противоречит один раз, второй, третий, то пусть собирает вещи и проваливает». Почему? Потому что противоречия, особенно у новоначального, уже достаточно, чтобы возникла расхлябанность, ведущая к саморазрушению.

Если новоначальный хочет преуспеть, он должен отсечь свои желания, совершенно оставить свою волю. Если же он настаивает на своей воле и говорит: «Нет, это не так, нет!», противоречит, спорит, брыкается и не старается отсечь свое — успеха у него не будет. Как может преуспеть ученик, который противоречит учителю? Противоречие начинается из-за эгоизма, гордости, своеволия и недостатка самоотречения. Когда кто-нибудь держится своей воли, своих желаний, блюдет свое «я», то непременно станет противоречить. Тот же, кто имеет самоотречение, все свое отвергает, тот чужд противоречию.

До известного предела Старец терпел слабости других, но затем становился строгим. Конечно, и это было по любви. Он говорил своим послушникам один раз, два раза, три, но не более. Он протягивал им руку, а дальше уже все зависело от них.

* * *

Однажды к Старцу пришел монашествовать отец Ф., очень образованный человек. Он думал про себя: «Здесь, у отца, будет мне честь и слава». Старец сказал ему:

— Садись, отец, научим тебя парочке вещей.

И с первого дня Старец стал наносить сокрушительные удары по его самолюбию. Тяжело это было выдержать. Сели они за трапезу, в тот день у них была рыба. Старец взял рыбу со своей тарелки и руками стал раздавать ее: «Это тебе, это тебе, а это тебе, отец, хорошая рыбка!» И дал ему. Отца Ф. сразу смутили помыслы: «Как я это буду есть?» Его смутило, что так раздавалась рыба, с которой тек сок. Другие привыкли к этому, спокойно взяли свое и съели. А отец Ф. ковырялся своей вилочкой. Понял Старец, что того уже сейчас мучают помыслы.

— Отец, так избавляются от неисправимых пороков. Оставайся здесь и увидишь, как ты от них избавишься.

Но где там! На следующий же день отец Ф. собрал вещи и в путь. Он говорил: «Разве можно, чтобы разнесся слух, что я стал послушником Старца Иосифа и таскаю торбу на спине — я, ученый человек!»

* * *

Пришел однажды и некий отец Ермолай, который был очень прост. Как-то он потерял свои часы. Откуда они у него взялись — кто знает? Во всяком случае, искал он их везде, но не смог найти. После долгих поисков Старец увидел, что тот очень огорчен и сказал ему:

— Ничего страшного, Ермолай. Мы найдем тебе другие.

А отец Ермолай отвечал:

— Хорошо, я знаю, что можно достать другие, но я расстроен из-за того, что пока искал их, таскал за собой везде своего ангела-хранителя и утомил его.

Отец Ермолай был очень наивен. Когда Старец это понял, он иногда немного его поддразнивал, чтобы снять напряжение. Однажды он сказал ему:

— Ермолай, ты знаешь гласы?

— Я? Как не знать! Если глас прямой, я делаю рот прямым, а если наклонный [140] — перекашиваю рот.

В другой раз отец Ермолай увидел, как в какой-то мастерской шили нательное белье. Когда он возвратился оттуда, Старец спросил:

— Ермолай, сможешь ты мне пошить белье?

— Я, да не смогу?! Как же, вот я туда засуну шпульку с этим самым и начну эту штуковину качать, и выйдет снизу белье.

А однажды Ермолай увидел, как пришедший служить литургию отец Варфоломей перед входными молитвами, поклонившись, взял благословение у Старца Иосифа, как берут обычно у епископов. [141] Отец Варфоломей был иеромонахом, а Старец не имел священного сана.

— Старче, ты священник? — спросил его Ермолай.

— Нет.

— Ты можешь служить литургию?

— Нет, Ермолай.

— А соборование?

— Не могу.

— А крещение?

— Не могу.

— Но, во всяком случае, кем бы ты ни был, ты — святой. Только что не священник.

— Да, я не священник, Ермолай.

— Ничего, так или иначе ты — святой.

Очень простодушный и славный был этот монах.

* * *

В скором времени пришли и другие послушники. Это были образованные и уже немолодые люди, Старец был моложе их. Они услышали о Старце Иосифе и захотели стать его послушниками. Таких людей пришло немало: отец Афанасий Вальсамакис, фармацевт, отец Афанасий Камбанаос, врач из Лавры, отец Герасим Менайас, химик, отец Ефрем. Часто приходили и многие другие, и некоторые из них задерживались на какое-то время.

Старец всех заставлял совершать суровый подвиг. Обычно он им давал по одной консервной банке размоченных сухарей на целый день, и они должны были следовать его уставу молитвы — все службы по четкам и упражнение в сознательном молчании.

Но этим отцам было трудно следовать за своим Старцем. Однажды пошел Старец с ними на вершину Афона. Прошла ночь, и утром он спросил одного брата:

— Как ты провел ночь в молитве? Были у тебя слезы, или какое-нибудь видение, или созерцание?

— Ох, — ответил тот, — меня заели блохи.

— Да-а-а, — сказал Старец, — кого я взял с собой! Что за людей поднял на Афон!

У этих отцов было доброе произволение. Но им, людям в возрасте, с трудом давались послушание и дисциплина. У каждого из них был свой образ мыслей и свои требования. И все это, вместе с просьбами о послаблении устава, создавало проблемы.

Старец не поддавался на просьбы своих послушников, но, будучи отшельником и безмолвником, очень огорчался. Он не мог иметь столько послушников, которые были не способны ничему у него научиться. Поэтому и говорил им: «Уходите, отцы. Идите в какое-нибудь другое место. Я не могу вас управить. Я отшельник, и мне не по силам вас вести». Но те и слышать не хотели, чтобы покинуть его. У Старца было видение, в котором он услышал глас: «Какая польза иметь рядом с собой учителя и не слушать, что учитель говорит? Какая польза?»

Огорчение Старца Иосифа видно из следующих строк, написанных им в то время: «Вижу свою душу мертвой и стенаю над ней. Страдаю, беспокоясь о девяти душах, которые затрудняют мне путь. Ибо несу ответственность и скорблю. Потому что остались в прошлом те времена, которые давали силу и крепость монахам». [142]

* * *

Тело Старца Иосифа было сокрушено злостраданием, которому он подвергал себя во время плотской брани. Он стал подвержен болезням и сильно утомлялся от трудов. Когда к этому прибавились огорчения от послушников, его постигло уныние, и он был близок, можно сказать, к отчаянию. Единственным утешением оставались вера и молитва. Но и они, по попущению Божию, могут ослабеть, и тогда в душе подвижника берет верх отчаяние.

Однажды он находился в великой скорби от всего этого. И в то время, когда он молился со слезами и болью во тьме келлии, он пришел в восхищение и в комнате засиял некий свет. Тогда посреди этого света он увидел Господа, живого, в полный Его рост, пригвожденного ко Кресту. И Старец видел, что из рук и ног Господа текла кровь. Христос, подняв голову, обратился к Старцу и сказал ему: «Посмотри на Меня, сколько Я претерпел ради твоей любви. Ты же что претерпел? Ты не можешь вытерпеть и одной скорби?» И снова настала тьма. И с этим словом исчезла печаль, Старец исполнился радости и мира и проливал потоки слез, ибо ощутил любовь Божию. Он удивлялся снисхождению Господа, попускающему скорби, но и утешающему, когда видит, что мы унываем.

С тех пор Старец получил дар — великое утешение в печалях, в муках, в искушениях. Он укрепился душевно и стал обладать большой выдержкой в скорбях. Поэтому Старец терпел этих людей, пока они не ушли сами.

Отец Герасим Менайас

Однажды пришел к Старцу отец Герасим Менайас, [143] который был монахом уже многие годы. В свое время он был крупным химиком в Швейцарии. Он пришел, потому что страдал тремя серьезными, мучительными и неизлечимыми болезнями и израсходовал на лекарства целое состояние. По счастью, он был богатым человеком. Отцу Герасиму приходилось пускать себе кровь и делать множество уколов. Ему посоветовали пойти к Старцу Иосифу и открыть свой помысл. Встреча их состоялась в конце 1934 года. Старец, как только услышал рассказ отца Герасима, проникся к нему сильным состраданием. Он сказал ему: