Альфред Ван Вогт - Вечный бой

• Название: Вечный бой
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014685-Х

Альфред Ван Вогт — один из ведущих авторов эпохи «золотого века» фантастики, писатель, удостоенный звания Великого Мастера Американской ассоциацией писателей-фантастов — и, пожалуй, самый своеобразный и оригинальный из фантастов знаменитого американского «довоенного поколения». Произведения Ван Вогта, в каком бы жанре они ни были написаны — от «космической оперы» до антиутопии и «черной» утопии, — так или иначе объединяет одно: за увлекательностью «крепко сбитого», до предела «взвинченного» приключенческого сюжета здесь скрывается МЫСЛЬ. Мысль — иногда шокирующая, парадоксальная, иногда — иррациональная, почти нелепая, но всегда — ОТТОЧЕННАЯ. «Культ сверхчеловека» здесь превращается в своеобразный «антикульт», научный прогресс обращается против самого себя, «сумерки богов» носят черты не столько «нового витка эволюции», сколько извечного «конфликта поколений» — но МЫСЛЬ звучит, звенит, как натянутая струна, — и по-прежнему будоражит читательское воображение…

---

— Невозможно, — глухо сказала Норма, — электрические компании не держат машины в задних комнатах старых домов.

Он пожал плечами.

— Действительно, — согласился он безразличным голосом, — это начинает мне надоедать. Я уже сказал вам, что это очень специфичная машина. Вы видели часть того, как она работает, но ваш разум еще упорствует как раз в духе двадцатого века. Я только повторю, что вы — раба машины и это не даст вам возможности обратиться в полицию, не говоря уже о том, что я спас вас от самоубийства, и вы должны быть мне благодарны за все, и ничего не должны миру, который превратил вашу душу в пустыню. Однако слов слишком много, чтобы ожидать от вас благодарности. Вы научитесь этому опытным путем.

Совершенно спокойно Норма пересекла комнату. Она открыла дверь и удивилась, что он не шелохнулся, чтоб остановить ее, потом обернулась и посмотрела на него. Он все еще стоял там и улыбался.

— Вы, должно быть, сошли с ума, — сказала она через мгновение. — Возможно, вы думаете, что ваш маленький фокус, каким бы он ни был, должен напугать меня таинственностью. Давайте отбросим все это. Я иду в полицию, и немедленно.

Картина, оставшаяся в ее памяти, когда она садилась в автобус, запечатлела его, стоящего там, высокого и небрежного, ужасного, с высокомерной усмешкой. Озноб от этого воспоминания немедленно прервал ровное течение ее вынужденного отдыха.

Глава 3

Ощущение кошмара исчезло, как только Норма вышла на улицу, запруженную машинами, перед внушительным зданием полиции. Солнечный свет энергично разливался по тротуару. Сигналили машины. Жизнь города страстно кипела вокруг нее, принеся волну возвращающейся уверенности.

Ответ (сейчас она подумала об этом) был предельно прост. Гипноз! Вот почему она увидела свечение таинственным пламенем большой, черной непривычной машины. Вспыхнув от негодования, что ее обманули, она подняла ногу, собираясь ступить на обочину.

Нога, вместо того, чтобы резко подняться, еле поволоклась. Мышцы ее почти отказывались повиноваться. Она заметила, что человек, находящийся меньше чем в дюжине футов, уставился на нее широко открытыми глазами.

— Боже! — тяжело вздохнул он. — Я такого еще не видел.

Он быстро прошел мимо, и та часть разума Нормы, что следила за ним, просто переключилась. Норма почувствовала сильную усталость — душевную и физическую, даже любопытство пропало. Спотыкающимися шагами она пересекла тротуар. Будто что-то уничтожило ее силы, удерживая ее невидимыми, но ощутимыми путами.

«Машина!» — подумала Норма, и ее охватила паника.

Сила желания помогла ей идти. Норма поднялась по ступеням и приблизилась к большим дверям. Потом появилось слабое ощущение страха, опасение, что она не сможет это сделать, и когда Норма начала бороться с тяжелой сопротивляющейся дверью, жар тревоги наполнил ее ужасом. Что случилось с ней? Как могла машина достать ее на таком расстоянии и безошибочно нанести удар лично по ней, удар такой огромной силы?

Тень наклонилась над ней. Гулкий голос только что подошедшего полисмена прозвучал в ее ушах райской музыкой.

— Слишком тяжело для вас, да, мадам? Сейчас я открою для вас эту дверь.

— Благодарю, — сказала она, и ее голос прозвучал настолько хрипло и слабо, неестественно даже для ее собственных ушей, что на нее накатила новая волна. Несколько минут она вообще не могла говорить иначе, как шепотом.

«Раба машины», — сказал он. И Норма четко и ясно понимала, что если ей придется когда-либо покориться, то это будет сейчас. Она должна попасть в здание, должна увидеть кого-нибудь из начальства и рассказать, она мысленно собиралась с силами, а потом заставила свои ноги перенести тело через порог в большое современное здание с зеркальной приемной и красивыми мраморными коридорами. Внутри Норма неожиданно поняла, что достигла предела своих сил.

Она стояла на твердом полу и чувствовала, как все ее тело трясет от чудовищных усилий просто держаться прямо. Колени, казалось, подгибались и таяли, как лед, превращающийся в воду. Норма понимала, что большой полицейский стоит рядом у нее за спиной.

— Я могу чем-нибудь помочь, матушка?

«Матушка!» — откликнулась она мысленно со странным чувством умопомешательства. Ее разум легко и быстро уцепился за слова полицейского. Он действительно сказал это или ей почудилось? Но почему, ведь она не была матерью. Она даже не была замужем.

Норма отогнала эту мысль прочь. Ей нужно было взять себя в руки, а иначе она сойдет с ума. И нет никаких шансов добраться до инспектора или офицера. Этот крупный констебль должен стать поддержкой, ее надеждой сокрушить могучую силу, что ударила по ней через многие мили — невероятное зло, ужасную силу, конечной цели которой Норма даже и представить себе не могла. Она едва разомкнула губы, чтоб ответить, и тут увидела зеркало.

Норма увидела высокую, худую и старую-старую женщину рядом с розовощеким полисменом в голубой форме. Обман зрения был настолько безумным, что он просто очаровал ее. Почему-то зеркало не давало ее изображения и отражало вместо этого пожилую женщину, которая, видимо, стоит сзади и немного в сторону от нее. Норма подняла руку в красной перчатке, чтоб привлечь внимание полисмена к этому искажению реальности. Одновременно рука пожилой женщины в красной перчатке в зеркале протянулась к полисмену. Поднятая рука Нормы застыла в воздухе; так же сделала и рука старухи. Пораженная Норма отвела взгляд от зеркала и уставилась пустым взглядом на застывшую руку. Тонкая неровная полоска ее запястья виднелась между краем перчатки и краем рукава ее шерстяного костюма. Ее кожа на самом деле не была такой темной!

Потом произошло два события. Высокий человек спокойно вошел через дверь — доктор Лель, и крупная ладонь полисмена коснулась ее плеча.

— В самом деле, мадам, в ваши годы вам не следует приходить сюда. Можно позвонить по телефону.

А доктор Лель произнес:

— Моя бедная старенькая бабушка…

Их голоса звучали одновременно, и смысл их смешивался в ее сознании, когда она резкими движениями сдернула перчатку с морщинистой от невероятного возраста руки. Тьма, пронизываемая агонизирующими вспышками света, милостиво затопила ее сознание. Ее самой последней мыслью было то, что это, должно быть, случилось как раз перед тем, когда она ступила на обочину, когда прохожий уставился на нее, выпучив глаза, решив, что он сошел с ума. Он, должно быть, видел, как происходило это превращение.

Боль рассеялась. Тьма стала серой, затем разум прояснился. Она услышала урчание мотора автомобиля и почувствовала, что ее куда-то везут. Норма открыла глаза, и прокрутила в памяти эти ужасные события.

— Не бойтесь, — сказал доктор Лель. Голос его звучал настолько успокаивающе и ласково, насколько грубым и едким он был на вербовочном пункте. — Вы опять стали сами собой. Фактически, вы примерно лет на десять помолодели.

Он отнял одну руку от руля и повернул зеркало так, чтобы Норма смогла увидеть себя. Мимолетное впечатление от мелькнувшего изображения заставило Норму ухватиться за посеребренное стеклышко, словно это самая ценная вещь во всем мире.

Норма посмотрела долгим голодным взглядом. А потом ее руки, державшие зеркальце, упали на сиденье. Норма откинулась на подушки; слезы текли по ее щекам. Наконец она уверенно произнесла:

— Спасибо, что рассказали мне правду. Иначе я бы сошла с ума.

— Именно поэтому я и рассказал, — заметил он. Его голос был так нежен, так ласков. И Норма почувствовала умиротворение вместо темного страха, только что прошедшего; вместо осознания, что этот дьявольский человек использовал слова, интонации и человеческие эмоции так же хладнокровно, как и сам Пан, играющий на своей свирели.

Он продолжал спокойным, громким голосом:

— Видите, вы сейчас настоящий член нашего персонала, работающего в двадцатом веке, заинтересованный в успехе нашего дела. Постепенно вы поймете систему поощрений и наказаний за хорошую или плохую работу. У вас будет пища, кров над головой, деньги на карманные расходы — и вечная молодость! Посмотрите опять на свое лицо, посмотрите, как следует, и порадуйтесь вашему счастью! Пусть плачут те, кто не имеет ничего в будущем, кроме старости и смерти! Вглядитесь же, я вам говорю!

Это напоминало чудесную фотографию из прошлого, исключая то, что фото было намного лучше в действительности; лицо Нормы округлилось, стало не таким угловатым, более женственным. Ей снова исполнилось двадцать, но все было как-то по-другому, она стала более зрелой, более худой. Норма услышала, как его голос хладнокровно продолжал, создавая постоянный фон для ее мыслей, витавших вокруг изображения в зеркале.

— Как вы видите, — сказал доктор Лель, — вы не та, какой были в двадцать. Это потому, что мы можем лишь управлять напряжениями времени, которое влияло на ваше тридцатилетнее тело согласно точным математическим законам, управляющим различными энергиями и силами. Мы не смогли ликвидировать вред, причиненный вам последними годами вашей жизни, когда вы замкнулись в себе, поскольку вы их уже прожили и это ничем не изменить.