Итоги Итоги - Итоги № 8 (2014)

• Название: Итоги № 8 (2014)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

В 1944 году мы вернулись из эвакуации, и я стал хозяином всего этого блестящего арсенала. Впрочем, в самом Киеве хватало возможностей приобрести оружие. На месте, где сейчас построен цирк, раньше находился фантастический рынок, который назывался евбаз — еврейский базар. Почему еврейский, никто не знает. Там толклась половина Киевской области, продавали-покупали все что хочешь… Так вот, у неработающего фонтана периодически стоял неприметный человек с рукой, засунутой за лацкан пиджака или пальто, — он продавал оружие. У такого продавца я однажды купил себе прекрасный наган — старый, революционных времен, калибра 7,65. Потом он куда-то делся, не помню.

— Странно, что вы в результате подались в журналисты.

— Знаете, я всегда много читал. Пристрастился к этому занятию еще в детстве, когда сидел с младшим братом. Клал книжку на колыбель, баюкал его и читал — наклоняясь вместе с люлькой вперед и назад, чтобы не терять строчки из виду. Сергей родился уже в эвакуации и вырос практически у меня на руках. Потом он окончил исторический факультет Киевского университета, стал специалистом мирового класса в области музеев. Сейчас брат — генеральный директор Национального музея истории Украины. Но я отвлекся…

Со временем тяга к чтению трансформировалась в желание писать самому, и я решил поступить на журфак. Однако это оказалось непросто. Дело в том, что прием в советские вузы в 1948 году был особым. Годом ранее в Советской армии прошла масштабная демобилизация, 2,5 миллиона человек вернулись домой. Война была давно закончена, держать огромную армию уже не имело смысла. Все эти ребята начали поступать в институты, к тому же все золотые и серебряные медалисты поступали вне конкурса. На первый курс отделения журналистики Киевского университета 15 мест из 25 было занято бывшими фронтовиками. Пришлось увеличить курс до 34 человек, в результате на одно место претендовали 600 абитуриентов!

Мне посчастливилось пройти этот конкурс. На курсе я был самым молодым, мне только исполнилось 17. Рядом же находились ребята 23—24 лет, которые прошли всю войну, самое значительное событие в их жизни уже завершилось. Почти все раненые, у кого-то не было руки, у кого-то — ноги. И повидали они такое, что нам и не снилось. Первые недели между нами существовал определенный водораздел. Естественно, фронтовики были ближе друг к другу, чем к нам, зеленым пацанам. Но уже через месяц-полтора эта разница практически сгладилась. А ко второму курсу мы вообще стали единым коллективом. И вот удивительный факт: эти ребята никогда не говорили о войне, не носили ордена. Может, от скромности. Скорее же они просто сторонились всего, что напоминало им про этот ад. Сейчас я очень жалею, что у меня не хватило наглости и любопытства как следует расспросить этих ребят. Но теперь уже поздно, никого в живых не осталось. Мой учитель и названый старший брат Аркадий Галинский, возглавлявший корпункт «Советского спорта» на Украине, тоже ведь принимал участие в войне. Он попал в плен, бежал, через линию фронта вернулся к своим и дошел до Германии. Мы знали друг о друге все, но о войне он не рассказывал. А я, дурак, толком и не спрашивал.

— Как вы стали спортивным журналистом?

— Спортом я занимался только на любительском уровне. Утром ходил в бассейн, вечером играл в баскетбол. Но главным моим увлечением была хореография. При университете имелась студия, которой руководил бывший солист Киевского театра оперы и балета, замечательный педагог. У нас был свой хореографический театр, куда каждый вечер приходили десятки студентов, чтобы заняться основами балетной техники.

А в спортивную журналистику я пришел, потому что в то время она считалась элитарным занятием — цензура в ней была минимальной. Как матч закончился, так ты и написал. Поэтому в спорт переметнулась масса первоклассных перьев из общеполитических газет. В том же «Советском спорте» работало несколько правдистов. Например, Мартын Мержанов до того, как возглавить приложение «Футбол», был очеркистом в «Правде» — это очень серьезная должность. Или заместитель главного редактора «Советского спорта» Николай Тарасов — классный поэт, публицист. Именно он открыл широкой публике Евгения Евтушенко, который свое первое стихотворение опубликовал именно в этой газете...

В 1964 году мы поехали на Олимпийские игры в Инсбрук. Официальные командировки от газет в то время были редкостью, и тогда Спорткомитет начал делегировать на крупные соревнования туристические группы. Они состояли из 20—25 журналистов, попасть в их состав было очень трудно. Например, в нашей группе, отправившейся в Австрию, были Сергей Михалков и его сын Никита, которому только-только исполнилось 18 лет. Входил туда и Константин Симонов с женой Ларисой. В аналогичных выездах принимали участие Юрий Нагибин, Яков Костюковский, Морис Слободской, Юрий Трифонов… При этом общение в группе проходило на равных. Писатели-то они были маститые, но в спорте разбирались не очень хорошо. Шел взаимный обмен информацией: мы им помогали понять специфику различных видов, они обогащали наши литературные вкусы. Кстати, с Яшей Костюковским мы встречались вплоть до его недавней смерти и находились в очень теплых отношениях… Вернувшись в Москву, они много писали об увиденном. А ведь даже сорок — пятьдесят строк от Трифонова или Симонова, напечатанные в газете, имели для пропаганды спорта огромное значение.

— Вы были хорошо знакомы со многими известными спортсменами. Можете кого-то из них назвать близким другом?

— Например, Ларису Латынину. Я много о ней писал, мы и по сей день дружны. Когда Лара переехала из Херсона, где она начинала свой спортивный путь, в Киев, ей негде было жить. И власти выделили ей комнату во Дворце физкультуры — старом здании, построенном еще в начале прошлого века для Всероссийской промышленной выставки. Это было 20-метровое помещение с собственным санузлом, но без кухни. Из этой комнаты через вторую дверь Латынина могла пройти в гимнастический зал, который располагался тут же, во Дворце физкультуры. Там я с ней и познакомился, поскольку в те годы часто приходил на тренировки гимнастов. Самое интересное — когда Лариса съехала, эту комнату занял украинский корпункт «Советского спорта», в котором я работал! Такая вот ирония судьбы…

Поддерживал дружеские отношения с гимнастами Юрой Титовым и Борей Шахлиным. Как раз в ту пору я написал серию очерков о представителях этого вида спорта, лучший из которых назывался «Мелодия мышц». Целая полоса в «Советском спорте», посвященная Шахлину. Почему именно «Мелодия мышц»? Дело в том, что Шахлин был одним из немногих отечественных спортсменов, кто уже тогда увлекался аутотренингом. Его вызывали на помост, он выходил, смотрел на снаряд, потом отворачивался и стоял примерно минуту, глядя одновременно в зал и в то же время куда-то мимо. Так он прокручивал в голове будущую программу. Это был ритуал, которому он никогда не изменял. Зато выступал Шахлин практически безошибочно, у него никогда не было срывов. Потому он и стал абсолютным чемпионом мира и Олимпийских игр. Статья была как раз об этом: как человек прислушивается к своему телу.

Мне не очень нравилось делать интервью, а вот очерки стали моим коньком. Я слушал спортсменов, старался проникнуть в их характер, их суть, а потом излагал материал глазами своего героя, фактически перевоплощаясь в него. Этим же методом я пользовался и позже, когда делал литературные записи Белоусовой и Протопопова, Родниной и Зайцева, Пахомовой и Горшкова. Он помогал мне полностью влезть в шкуру спортсмена, сохраняя при этом авторское «я».

Это двуначалие позволяло мне писать книги, которые были очень популярными. Практически я оказался родоначальником нового жанра. Книгу Белоусовой и Протопопова «Золотые коньки с бриллиантами» я до сих пор нескромно считаю совершенно замечательной, лучшей среди всех литературных записей. Она написана от лица фигуристов, я специально снял свое имя с обложки. Когда мы подписывали договор, я сказал: «Ребята, мне не нужна ваша слава». Выступал в качестве литературного негра, просто зарабатывал деньги. Правда, гонорар оказался отменным. Один печатный лист стоил 300 рублей, книга состояла из 15 печатных листов. Вот и считайте: я получил 4500 рублей, что равнялось стоимости машины. Кроме того, текст был полностью опубликован в ленинградском журнале «Аврора», в пяти или шести номерах. Это тоже принесло дополнительный гонорар. В общем, молодой семье Чайковских литературное творчество приносило неплохой приработок. Притом что тираж составлял 50 тысяч экземпляров, книга не попала на прилавки магазинов. В Ленинграде она целиком разошлась по подписке, остатки распродали в Москве за один день. Белоусова с Протопоповым в те годы были чрезвычайно популярны, о такой славе наши сегодняшние футболисты с хоккеистами даже мечтать не могут. Ими восторгались все — от рабочих до представителей интеллигенции.