Евгений Маурин - Адель. Звезда и смерть Адели Гюс

• Название: Адель. Звезда и смерть Адели Гюс
• Автор: Евгений Маурин
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-5-906-13759-3

Исключительный драматический талант и не менее исключительное распутство — именно таким сочетанием природа щедро наделила полную приключений жизнь Адели Гюс.

Наполеон Бонапарт и Екатерина Великая, граф Григорий Орлов и князь Григорий Потемкин, король Швеции Густав III и повелитель Дании Христиан VII, целый легион других блистательных имен отметился в судьбе парижской примы, вспыхнувшей однажды одинокой и неповторимой звездой на мрачном небосклоне ушедшей легендарной эпохи.

---

И вдруг, словно в ответ на эту мысль, Екатерине вспомнилась фраза, которую она лишь вчера вечером занесла в свою тетрадь: «Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам» (См. «Наказ комиссии о составлении проекта нового уложения», гл. V, 34.). И эта фраза решила исход сомнений, которые впоследствии сама Екатерина называла друзьям «кратчайшими и мучительнейшими» в своей жизни.

— Гюс! — сказала она. — Подумайте лучше: может быть, вам не продолжать далее? Вы еще ничего не сказали, и если откажетесь от дальнейших разоблачений, то я сделаю вид, что не слыхала начала. Вы отдохнете, затем я прикажу дать вам лошадь, и вы мирно вернетесь в Петербург. Если же вы все-таки хотите продолжать, я выслушаю вас. Но помните одно: я считаю клеветой всякое обвинение, недоказанное прямыми уликами и показаниями неопороченных свидетелей. Мало того: клевету я считаю одним из тягчайших преступлений! И если вы не имеете доказательств того, что хотите раскрыть передо мной, если несмотря на это вы все-таки решитесь называть имена и приписывать им темные деянья — берегитесь: я покараю вас тем строже, что вы предупреждены мною! Ну, так как же?

— Ваше величество, — твердо ответила Адель, — я имею в своем распоряжении необходимые улики и необходимых свидетелей.

— Хорошо! — мрачно сказала государыня. — Вы предупреждены, остальное ваше дело! Итак, вы сказали, что моя крестница стала жертвой возмутительного преступления. В чем же оно и кто совершил его?

— Преступленье совершил граф Григорий Орлов, положивший яд в тот стакан, из которого пила Королева.

— Почему же графу Орлову понадобилась смерть этой безобидной девушки?

— Яд предназначался маркизу де Суврэ, но последний нечаянно обменялся бокалами с невестой. Граф Орлов преследовал Королеву признаниями в…

— Нет уж, дальнейшую мотивировку вы пока оставьте! Сначала потрудитесь изложить, в чем заключаются ваши улики и кто ваши свидетели!

В этот момент сзади скамейки в засыпанных снегом кустах послышался кашель, затем ветви зашуршали, и, обернувшись, Екатерина заметила чью-то быстро удалявшуюся тень.

Императрица вспыхнула.

— Нас подслушивали! — сказала она. — Невольный кашель выдал шпиона, и он скрылся бегством! Значит, недаром мне все время казалось, что я окружена тайным надзором!

В этот момент с другой стороны аллеи показался тот самый толстый офицер, которого Адель чуть не растоптала. Он, видимо, искал ее на других аллеях и теперь остановился в нерешительности, увидев, что смелая всадница спокойно сидит рядом с государыней.

Екатерина подозвала его и сказала:

— Полковник, вы плохо блюдете охрану парка! Здесь шныряют какие-то темные личности, подслушивающие из-за кустов, что говорит сама государыня! Это недопустимо, и чтобы больше этого не было! Помните: если это повторится, вам не спрятаться от меня ни за чью широкую спину!

Полковник густо покраснел: намек был слишком ясен.

— А теперь потрудитесь распорядиться, чтобы мне сейчас же заложили возок… Или дорога, должно быть, очень плохая? Ну, так карету! Но, главное, поскорее! Ступайте! Пойдемте потихоньку к дому! — обратилась она к Адели.

Они пошли по аллее, держась самой середины, и Адель стала вполголоса рассказывать государыне по дороге о том, как она выследила Орлова.

— Итак, ваше величество, — закончила она, — моя главная улика заключается в двух крупинках яда, того же самого, который употребил граф Григорий. Я уверена, что вторая крупинка все еще находится в перстне на руке у графа, но даже если граф успел отделаться от нее, можно исследовать действие представленных мною крупинок, и оно окажется точь-в-точь таким же, какое сказалось на несчастной Королевой. Что касается свидетелей, то самые ценные показания могут дать грек Строфидас и Зоя-отравительница. Конечно, добровольно они не дадут показаний, но если припугнуть их, то в конце концов они откроют все. А главным свидетелем остается Фельтен, бывший всюду вместе со мной.

— Хорошо! — мрачно ответила Екатерина. — Мы все это разберем. Сейчас нам заложат карету, и вы поедете со мной.

Для меня совершенно ясно, что Орловы были готовы грудью встретить подстерегавшую их беду, что для этого за каждым шагом государыни следили, для этого шпион подслушал ее разговор с обвинительницей и для этого с закладкой кареты возились крайне долго. Даже больше: я уверен, что поломка оси, случившаяся на полпути к Петербургу и задержавшая государыню почти на целый час, была умышленно подстроена. Еще бы! Надо было выгадать время и дать возможность Орловым еще до приезда государыни в Петербург принять свои заранее обдуманные и подготовленные меры. Впрочем, и без того это время удлинялось тем, что верховой на хорошей лошади мог доехать до Петербурга в полтора часа, а при плохом состоянии дороги карете нужно было почти три часа. Таким образом Орловы могли иметь уже в девять часов утра известие, что в Царское прискакала Гюс, а в начале десятого второй всадник мог сообщить им, что Гюс действительно обвинила графа Григория в совершенном преступлении. Государыня прибыла в Петербург лишь после часа. Четыре часа — достаточное время, особенно когда кое-что сделано еще накануне.

Приехав во дворец, Екатерина приказала позвать полковника Вельяминова, старого, честного служаку, не гораздого на поклоны и придворное угодничество, но зато слепо повиновавшегося каждому приказанию государыни.

— Полковник, — сказала ему императрица, — возьмите роту дворцовых гренадеров и исполните следующее мое приказанье, ни под каким видом не отступая от моих инструкций ни на волосок. Отправляйтесь на Фурштадтскую, в переулок… Впрочем, подробный адрес вам даст вот эта дама. Вы найдете там старый домик, в котором живет гадалка-ворожея. Оцепите дом гренадерами, арестуйте гадалку и ее слугу. Несколько гренадеров оставьте там и прикажите, чтобы до моего приказа никто не смел входить в дом. Да чтобы там все оставалось на месте! Затем отправляйтесь к полицеймейстеру, узнайте у него, где живет грек Строфидас, арестуйте этого грека и на его квартире тоже оставьте гренадеров. Затем отправляйтесь к майору Фельтену и привезите его во дворец, куда прикажите доставить и других арестованных. На квартире Фельтена оставьте двух гренадеров. Помните, что в помещение для всех арестованных никто посторонний не должен входить, что арестованные не должны сообщаться между собой и что им нельзя позволить оставаться хотя бы минуту без надзора после ареста. Внушите солдатам, что всякий, кто попытается словами или знаками вступить в общение с арестованными, должен быть тоже арестован. Если кто-нибудь из солдат отступит от соблюдения этого во всей строгости, то будет расстрелян!

Адель подробно объяснила полковнику, где находится дом гадалки, и Вельяминов ушел.

Тогда государыня приказала позвать своего лейб-медика.

— Роджерсон, — сказала она ему, — вот эта дама заявляет, что Катя умерла от отравы и что крупинки, имеющиеся у нее, представляют собой тот самый яд, который сгубил бедную девочку. Вот они, эти крупинки. Считаете ли вы возможным, чтобы такое незначительное количество яда причинило такую мгновенную смерть?

Роджерсон взял в руки коробочку, внимательно посмотрел на крупинки и сказал:

— Действие яда лучше всего испытать на животном. У вашего величества есть безнадежно больная собака Джипси, отравить которую было бы благодеянием. Не разрешите ли вы, ваше величество, произвести опыт на Джипси?

Екатерина ненадолго задумалась, а потом ответила:

— Мне очень жаль бедную старенькую Джипси, но ей действительно жизнь — лишь мучение. Хорошо! Пусть приведут Джипси.

Старой, еле волочившей ноги собаке дали молока, куда бросили одну из крупинок. Джипси раза три-четыре лизнула молоко и вдруг упала. Доктор пощупал у нее сердце — оно не билось.

— Собака мертва, ваше величество, — сказал Роджерсон. — Картина смерти совершенно одинакова; обратите внимание, ваше величество: ни конвульсий, ни стона… О, это — ужасный яд!

— Благодарю вас, Роджерсон, — сказала императрица, силой воли подавляя волнение. — Вы можете идти.

Она приказала убрать труп Джипси и позвать графа Григория.

Орлов вскоре появился. Он выказал себя недурным актером, так как держался совершенно спокойно и при виде Адели проявил лишь удивление.

— Граф Григорий Орлов! — торжественно сказала императрица. — Против вас возведено тяжкое обвинение, в котором от души желаю вам оправдаться. Госпожа Гюс обвиняет вас в том, что вы подсыпали яда в бокал маркиза де Суврэ, что послужило причиной смерти его невесты, взявшей этот бокал. В подтверждение своего обвинения госпожа Гюс приводит улики и свидетелей. Что вы можете сказать по этому поводу?

Орлов улыбнулся, слегка пожал плечами и спокойно ответил: