Константин Феоктистов - Зато мы делали ракеты. Воспоминания и размышления космонавта-исследователя

• Название: Зато мы делали ракеты. Воспоминания и размышления космонавта-исследователя
• Автор: Константин Феоктистов
• Издательство: Время
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9691-0016-1

Константин Петрович Феоктистов — инженер, конструктор космических кораблей, один из первых космонавтов.

Его новая книга — увлекательный рассказ о становлении космонавтики и о людях, чьи имена вписаны в историю освоения космоса. Но главная озабоченность К. П. Феоктистова — насущные проблемы человечества. Своими размышлениями о подходах к решению глобальных задач настоящего и ближайшего будущего делится с читателями автор.

---

На следующий день полетели в Вашингтон на прием к Никсону. Президент выглядел несколько усталым, хотя был только полдень. Фотографирование, общий разговор: он высоко оценивает советские успехи в космосе, рад приветствовать советских космонавтов, говорит о важности контактов и взаимопонимания. Не слишком содержательный разговор. Так, отбывание номера.

Сразу же после приема мы вылетели в Хьюстон, и вечером уже состоялась встреча с американскими космонавтами, где царила атмосфера дружелюбия, взаимного интереса, мы подтрунивали над американскими учеными-космонавтами: зачем-де их стали обучать летать на самолетах, хотя ясно, что полет на космическом корабле, управление кораблем, а, главное, сам характер работы в космосе практически не имеют ничего общего с профессией летчика. Они отшучивались, говоря, что все-таки это приятно — научиться водить самолет так же, как автомашину.

Следующее утро в Хьюстоне началось с осмотра Центра пилотируемых полетов. Центр занимается проектной разработкой космических кораблей и решением проблем, связанных с пилотируемыми полетами, выдает промышленным фирмам технические исходные данные на космические корабли и оборудование, ведет экспериментальные работы, обеспечивает подготовку наземной и бортовой команды корабля к управлению в полете, участвует в подготовке корабля к старту на космодроме и обеспечивает управление кораблем из Центра управления, располагающегося здесь же. То, что люди, создающие проект корабля, участвуют в работе до конца и обеспечивают с Земли управление кораблем в полете, что нет разрыва ответственности между замыслом и окончанием работы (осуществлением полета), что персонал по подготовке космонавтов и сами космонавты являются также работниками Центра (так же как в авиации, где летчики-испытатели являются, как правило, служащими соответствующего конструкторского бюро, ведущего разработку кораблей, и, следовательно, нет никаких трений между создателями кораблей и ведомством, отвечающим за подготовку экипажей, и соответственно нет нестыковок в работе) — эти факторы организации космических работ в США безусловно правильные и именно к такой организации я стремился всегда, но, увы, безуспешно. А совпадение позиций дело естественное — во главе работ по лунной экспедиции у американцев стояли проектанты.

А у нас по-прежнему это больной вопрос. До сих пор Центр подготовки космонавтов находится в ведомстве ВВС, что создает определенные трудности при подготовке и проведении полетов. Не говоря уже о том, что весьма неприглядно, даже подозрительно выглядит подготовка космонавтов в военной организации и, как следствие, назначение старшим в экипаже военнослужащего (командиры!).

Затем нас провезли по хорошо спланированной и ухоженной территории, показали нам Центр управления полетами, тренажеры, скафандры, помещение для карантина космонавтов, возвращавшихся с Луны.

Схема управления полетом достаточно продумана и логична. Наземные пункты командно-измерительного комплекса разбросаны в различных точках Земли так, чтобы корабль во время полета имел прямую радиосвязь хотя бы с одним наземным пунктом на каждом витке. Наземные пункты получали с борта корабля информацию и немедленно переправляли ее по каналам связи в Хьюстонский центр управления. Здесь информация обрабатывалась на вычислительных машинах, разделялась на стандартные группы и в виде таблиц и графиков выдавалась на мониторы операторов — примерно по 30–40 человек в каждой смене. Операторы вызывали различные стандартные группы информации и, не сходя с места, советовались между собой, пользуясь внутренней связью. Большинство операторов контролировали борт корабля (но часть их была занята контролем состояния средств наземного комплекса: какие станции работают, характеристики их работы, возможное резервирование, состояние станций и т. п.), другие — обеспечивали связь с экипажем, третьи — контролировали состояние средств связи и другие параметры. Процесс контроля, анализа и управления на Земле шел непрерывно. Работали операторы в три смены, каждую из которых возглавлял сменный руководитель полета. Заметим, что более высокое руководство имеет возможность наблюдать за процессом управления полетом либо через стекло (во всю стену) из гостевой, либо по телевизору. Стеклянная стена изолирует операторов от внешнего воздействия и предотвращает попытки вмешательства высокого начальства в процесс управления: судя по всему, проектанты Центра управления хорошо представляли себе характер руководства. По-видимому, природа начальника — одинакова на всех континентах.

В состав средств Центра управления входил и электрический стенд-модель корабля, на котором во время полета можно было имитировать возникающие отказы и проигрывать возможные способы выхода из затруднительного положения.

Оборудование Центра управления, большая и оперативная информация, предоставляемая каждому оператору, и то, что управление полетом ведется той же организацией, которая разрабатывала проект корабля, произвело впечатление продуманности и четкого распределения обязанностей и ответственности. Наличие необходимой информации у каждого члена группы управления, возможность непрерывного обмена мнениями между членами группы и принятия решений на месте позволяют избежать приводящих к большим потерям времени совещаний, передачи информации телеграммами, телеграфных докладов, переноса информации с регистрационных лент на плакаты-таблицы и графики. Тогда, в 1969 году американская схема управления полетом представлялась идеалом, голубой мечтой. У нас она была реализована только в середине семидесятых.

Прошло много лет, прежде чем я понял: для того времени это были прекрасные, передовые решения. Но на этом никак нельзя останавливаться: недопустимо, чтобы во время полета большое количество самых лучших специалистов и разработчиков отвлекались от своей основной работы и занимались в принципе достаточно простым делом: анализом бортовых измерений, характера работы бортового оборудования и разработкой предложений для руководителя полета по выходу из неожиданно возникающих ситуаций. Если логику анализа, разбор возможных ситуаций можно изложить словами, формулами, таблицами или графиками, то все это реально записать в виде алгоритмов работы бортовой вычислительной машины и передать ей контрольные функции и даже функции принятия срочных, не терпящих откладывания решений. Одновременно при такой схеме будут разгружаться и линии связи между космическим аппаратом и Центром управления. Появится возможность решительно сократить количество наземных пунктов связи, приема телеметрической информации и передачи информации на борт. Такая схема и существенно надежней, и не столь разорительна. Сейчас затраты на подготовку и управление полетом соизмеримы с затратами на изготовление.

Тренажеры для комплексной тренировки экипажей космических кораблей «Аполлон» по оснащенности, по методам имитации работы бортовых приборов и изменения видимой в иллюминаторы картины были близки к нашим корабельным тренажерам для «Союзов».

Для технических средств управления сложными процессами, которые мы видели и в Центре управления, и на тренажерах, и в пультовой испытательной станции завода, где изготавливались основные блоки корабля «Аполлон» характерно, что инженеры, проектирующие пульты и вывод информации, не забывали о возможностях человека по надежной переработке информации, соответственно, старались обеспечить достаточное количество рабочих мест и, главное, на каждом рабочем месте обеспечить возможность быстрого получения любой необходимой информации (но в виде доступных для понимания ограниченных стандартных порций), что является обязательным условием плодотворной, успешной работы.

Другое увидел на тренажерах. Внутри тренажеры, естественно, имитировали кабины кораблей, рабочие места членов экипажа. Приборные доски и пульты натурные. В кабине корабля «Аполлон» явно нарушался принцип соответствия возможностей человека и поступающего к нему объема информации — стены кабины были покрыты сотнями тумблеров с надписями, стрелочными индикаторами и т. п. Здесь же находился и пульт вычислительной машины, существенно упрощающей управление, и тумблеры, и громоздкие и несоответствующие своему назначению ручки управления. Кабины кораблей очень напоминали кабины современных самолетов, и это неслучайно — проектанты кораблей в США, насколько я понял, пришли в космическую технику в основном из авиации и невольно принесли с собой устаревшие методы отображения информации и управления. Как это ни странно, наземные пульты испытаний и управления были сделаны у них на более современном уровне. По-видимому, «второстепенная» работа была поручена людям, не слишком обремененным традицией и догмами.