Константин Феоктистов - Зато мы делали ракеты. Воспоминания и размышления космонавта-исследователя

• Название: Зато мы делали ракеты. Воспоминания и размышления космонавта-исследователя
• Автор: Константин Феоктистов
• Издательство: Время
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9691-0016-1

Константин Петрович Феоктистов — инженер, конструктор космических кораблей, один из первых космонавтов.

Его новая книга — увлекательный рассказ о становлении космонавтики и о людях, чьи имена вписаны в историю освоения космоса. Но главная озабоченность К. П. Феоктистова — насущные проблемы человечества. Своими размышлениями о подходах к решению глобальных задач настоящего и ближайшего будущего делится с читателями автор.

---

Отлет экипажа на космодром был назначен после ноябрьских праздников. Но перед отлетом, кажется, на 9 ноября, были запланированы контрольные записи электрокардиограммы (ЭКГ) на фоне нагрузки. Вечером 9 ноября я приехал в ЦПК и расположился в профилактории, где с той же целью должны были находиться и Кизим, и Макаров. Но почему-то их там не оказалось. В профилактории было жарко, как в парилке. Сторож отключить отопление он смог, а начальству звонить отказался — праздники! Я практически не спал.

Утром нам сделали кардиограмму. Врач из Минздрава, которой было поручено следить за записью ЭКГ, сказала, что показатели хорошие, все у меня в порядке. Но медицинская комиссия, рассматривая те же результаты, быстро отпустив Кизима и Макарова, потом долго совещалась. И наконец объявила: мои показатели неудовлетворительные, пускать в полет нельзя. В этом долгом заседании медицинской комиссии почему-то председательствовал космонавт Леонов, что уже само по себе вызывало недоумение: он что, превратился во врача? Сам по себе он доверия у меня не вызывал.

Меня сняли с подготовки и заменили другим космонавтом. Было ощущение, что меня предали. Предательство и со стороны якобы союзников (Минздрава), и со стороны товарищей по работе.

Позиция ВВС и их медиков по отношению ко мне была известна. На заседании Госкомиссии, посвященном результатам последнего обследования, присутствовать не мог, поскольку речь шла о моем здоровье. Но мне рассказали, что представители ВВС (обычное дело), Минздрава — Воробьев (!) и наш заместитель Главного по испытаниям Шабаров (!) выступали с самыми решительными возражениями против моего полета. Отказ со стороны Минздрава еще можно было как-то объяснить (был у них мелкий корыстный интерес — в состав дублирующего экипажа входил врач — представитель Минздрава). Но что (или кто) заставило Шабарова выступить против моего полета? Могло быть, конечно, и случайное стечение обстоятельств, которое использовали разные группы в своих интересах.

«Салют-7» отличался от «Салюта-6» практически только составом аппаратуры и оборудования для исследований и экспериментов. На этой станции были установлены рентгеновский телескоп, приборы для съемок звездного неба с использованием электронно-оптических преобразователей, оборудование для технологических экспериментов, медико-биологическое оборудование, приборы для визуальных наблюдений и исследований. Была облегчена возможность ремонта системы терморегулирования, радиосистем, установлены наружные крышки на иллюминаторах, проведено некоторое усовершенствование служебных систем. Снаружи, на стенках станции, увеличилось число элементов фиксации (скоб, крюков), что облегчало работы космонавтов при выходах в открытое пространство.

Защиту поверхности иллюминаторов пришлось ввести из-за того, что с течением времени они загрязняются и повреждаются, как снаружи, так и изнутри. Наружные поверхности иллюминаторов повреждаются микрометеорами, и на них (как и на остальной поверхности станции) оседают частицы из облака, создающегося вокруг станции. Облако вокруг станции образуется газами, выделяемыми материалами внешней конструкции станции, частью продуктов сгорания, которые выбрасываются двигателями ориентации, компонентами, выбрасываемыми при продувке магистралей дозаправки. Внутри станции возможно загрязнение стекол иллюминаторов частицами, плавающими в атмосфере, к тому же космонавты могут оцарапать стекла аппаратурой во время работы. Очистить иллюминаторы от загрязнения изнутри достаточно просто. Чтобы исключить случайные повреждения стекол изнутри, мы применили защитные резиновые кольца и упоры на приборах, используемых для наблюдений через иллюминаторы. Каверны в стеклах иллюминаторов от микрометеоров и загрязнения наружных поверхностей стекол были обнаружены еще в процессе полета первого «Салюта». Пришлось устанавливать на иллюминаторы, через которые велись наблюдения, открываемые и закрываемые приводами крышки.

На станциях «Салют-6» и «Салют-7» мы получили и другой, несколько неожиданный, опыт. Опыт борьбы с аварийными ситуациями, с выходом из строя отдельных приборов, агрегатов, мини-пожарами и т. п. Бывали очень острые ситуации. Например, нарушение герметичности одной из секций окислителя двигательной установки, в результате которой было выброшено наружу несколько сот килограммов азотного тетроксида. Или никак не желавшая отделяться от станции десятиметровая антенна радиотелескопа КРТ-10. Рюмину пришлось ее отталкивать специально сделанной кочергой.

Наиболее сложной оказалась авария, произошедшая на орбитальной станции «Салют-7» 11 февраля 1985 года.

В тот день при проведении одного из контрольных сеансов связи со станцией, работавшей в автоматическом режиме (то есть когда экипажа на борту станции не было), работники ЦУПа заметили (по телеметрическим данным), что произошел автоматический переход с основного на резервный комплект бортового радиопередатчика, по которому на Землю идут сигналы, подтверждающие прием команд, — «квитанции». Это означало, что в основном комплекте прибора возникла какая-то неисправность. А надо сказать, что и основной, и резервный передатчики были в одном блоке с приемниками (также основным и резервным), через которые передавались команды на борт станции. Пока не разобрались в причине отказа основного передатчика, включать его было нельзя: а вдруг произойдет короткое замыкание?!

Во время следующих сеансов связи проверочные включения для выяснения причин возникшего отказа проводились без участия разработчиков радиосистемы, через которую на борт передавались команды и с борта на землю «квитанции». Это было грубым нарушением со стороны утренней смены службы управления полетом, и они потом оправдывались тем, что разработчики бортовых передатчиков не приехали, видите ли, к началу утренней смены. При этом был повторно включен основной комплект радиосистемы. Уже при проверочных включениях обнаружили, что радиокоманды с Земли вообще перестали поступать на борт станции. Этого было достаточно для установления причин аварии. При последнем сеансе связи передача телеметрии с борта станции еще проходила, и из полученной телеметрии было видно, что команды на борт уже не проходят. То есть повторное включение основного комплекта привело к расширению аварийной ситуации. Так как режим автоматического включения радиоаппаратуры по командам от программно-временного устройства в это время не был задействован, а команды с Земли на борт не поступали, то второе включение привело к тому, что прекратилась радиосвязь с бортом и исчезла возможность контроля его состояния. Пришлось принять вынужденное решение о дальнейшем полете станции, так сказать, в режиме консервации поневоле.

Все это означало, что исчезла возможность по сигналам станционных радиосредств контролировать положение станции на орбите, понимать характер ее движения вокруг центра масс (а вдруг она раскрутится, например, за счет утечки газа), включать аппаратуру и двигатели ориентации, обеспечивающие совместно с автоматикой транспортного корабля определение относительных параметров движения станции и корабля и их взаимную ориентацию. А следовательно, мы не могли использовать хорошо освоенный метод автоматического сближения транспортного корабля со станцией, не могли контролировать работу и состояние бортовых систем.

Ясно было, что для восстановления нормальной работы необходимо разработать новый метод выведения транспортного корабля к молчавшей станции (как к «некооперируемому» объекту, то есть к объекту, который знать не знает, что к нему хотят подойти, и тем более ничего не делает, чтобы этому процессу помочь). Надо подготовить корабль и экипаж к полету на станцию и к выполнению необычной задачи — оснастить корабль новым оборудованием, необходимым для такой операции. На решение этих проблем ушли весенние месяцы 1985 года.

Для определения положения станции на орбите решили использовать наземные средства наблюдения службы контроля космического пространства, которые позволяли производить достаточно точные измерения, необходимые для расчета и прогнозирования движения станции, и впоследствии вывести пилотируемый корабль в район станции. По наземным наблюдениям удалось установить, что раскрутки станции не происходит. Это было важно: к быстро вращающейся станции не подойдешь и не состыкуешься, так как стыковочный узел находится далеко от центра масс.

Была разработана следующая технология сближения: с расстояния примерно 10 километров экипаж с помощью оптического прибора должен был навести одну из осей корабля на станцию, которая над освещенной стороной Земли должна наблюдаться на фоне черного неба как необычно яркая звезда, если, конечно, к станции приближаться со стороны Земли, и ввести в бортовую вычислительную машину сигнал о том, что в данный момент выбранная ось корабля «смотрит» на станцию. Несколько таких засечек, введенных в память бортовой вычислительной машины, которая в каждый момент знает фактическое положение корабля в неподвижной системе координат, позволяла ей получить информацию о фактической траектории движения корабля вблизи станции, выполнить необходимые расчеты и дать команду по коррекции этой траектории для подведения корабля к станции.