ДЖЕМС САВРАСОВ - МОИ АЛМАЗНЫЕ РАДОСТИ И ТРЕВОГИ

• Название: МОИ АЛМАЗНЫЕ РАДОСТИ И ТРЕВОГИ
• Автор: ДЖЕМС САВРАСОВ
• Издательство: Изд-во ВСЕГЕИ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-93761-168-0

Автор — человек яркий, самобытный, бескомпромиссный. В 1956 г. он, геолог-геофизик, волею судьбы оказался в Западной Якутии, более полувека отдал полюбившемуся ему краю, создал в г. Мирный замечательный Музей кимберлитов. В книге собраны его рассказы о людях, их делах и достижениях, о трудной геологической работе и счастливых песенных досугах, о грустном и радостном. Большой личный опыт и хорошее знание литературы дали ему обильный материал для глубоких размышлений об окружающем его мире. К сожалению, он не дождался выхода своей последней книги.

Книга не оставит читателей равнодушными, особенно геологов.

---

Словом, или автор намеренно искажает реальность в своих рекомендациях по определению параметров поисковых сетей», распространяя частный случай на всю общность явлений, или, запутавшись в своих построениях, не понимает, что творит. А недобросовестное искажение просматривается в том, что в некоторых случаях он сравнивает ромбические и квадратные сети с разным количеством точек наблюдений на единицу площади. Что совсем уж неприлично для исследователя в этой области.

Так что ни теория поисково-разведочных сетей, ни постулаты теории вероятности не пострадали от манипуляций с «надежностью механических систем». Никаких ощутимых преимуществ ромбические сети перед квадратными не имеют ни при поисках, ни при разведке, ни при геологическом картировании. Встречаются лишь редкие частные случаи, где они немногим эффективнее, но не в такой, конечно, степени, как от 17 до 30%.

Если же задаваться условием, чтобы две точки наблюдений попадали на искомый объект (в инструкциях по геофизическим съемкам это считается обязательным), то квадратная сеть всегда эффективнее ромбической. Это аксиома теории поисковых сетей, в которой наш исследователь, видимо, абсолютно некомпетентен. Иначе он не стал бы приводить фантастическую цифру экономии горных выработок при использовании треугольной сети вместо квадратной в 54%! Впрочем, тут он не вдается в пространные рассуждения, а ограничивается одним лишь простейшим рисунком, из которого в общем-то ничего такого не следует. Цифра, бесспорно, просто взята с потолка.

Математический анализ в трудах В. А. Цыганова весьма своеобразен. К примеру, «оценку средних надёжностных характеристик» он производит посредством «измерения площади путем переноса схемы на кальку с последующим вырезанием по контуру и взвешиванием вырезанных частей на аналитических весах» (с. 207). Гаусс и Колмогоров повесились бы от зависти, узнав при жизни о таком своеобразном способе расчетов вероятностей.

Текст книги нафарширован всякого рода ортодоксальными заявлениями. То автор утверждает, что «расположение объекта поисков всегда конкретно и закономерно» (хотя это как раз наоборот; во всех кимберлитовых полях расположение трубок и неконкретно, и незакономерно). То заявляет, что круг лучше эллипса аппроксимирует кимберлитовые тела вытянутых форм, то обвиняет геологов и геофизиков, что при выборе участков работ они «нарушают принцип унаследованности» (то есть надо полагать, по его мнению, лепят поисковые участки, где Бог на душу положит, без всякого на то соображения об изученности территории).

Последнее уже слишком! Или кабинетный теоретик не знает инструкций Мингео, в которых кратность строго оговорена, или просто говорит чепуху. Все используемые при геологических поисках и разведке сети горных выработок и геофизических наблюдений предусматривают кратность в целях последующей детализации. Если же какой-нибудь неопытный проектант попробует заменить кратный масштаб 1 : 2 000 на не совсем кратный 1 : 3 000, то проект тут же зарежет экспертиза.

Будучи на словах сторонником кратности «регулярных» поисковых сетей, автор предлагает в качестве параметров рекомендуемых им к внедрению «нерегулярных» сетей масштаба 1 : 10 000 такие расстояния между точками геофизических наблюдений или горными выработками, как 97 и 117 м, что уж ни в какие ворота не лезет. Это, конечно, смех сказать, но геодезистам бывает не до смеха, когда надо разбивать на местности подобные «нерегулярные сети».

Книга В. А. Цыганова перенасыщена пространными разглагольствованиями о всяких разных вопросах, как касающихся темы повествования, так и главным образом побочными, к теме никакого отношения не имеющими (вроде «анализа работоспособности промывальщиков»). Конечно, никакой пользы делу поисков кимберлитовых трубок или геофизической науке эти рассуждения принести не могут. А вред — несомненно! Он уже вполне ощутим самим фактом траты денег на издание этого опуса. Да и сколько раз калечились поисковые сети в Ботуобинской экспедиции по настоянию Цыганова. И сколько было заверочных скважин на участках, где кимберлитовых трубок явно нет, но где их прогнозировал Цыганов с позиций «теории надежности технических систем».

В конце своей книги В. А. Цыганов протестует против (якобы имеющейся) «абсолютизации возможностей основного контингента операторов, работающих с аппаратурой, и документаторов, непосредственно описывающих обнажения» (с. 294). И считает, что «...для разработки рабочих моделей познавательного процесса необходим весьма существенный объем инженерно-психологических наблюдений, направленных на изучение устойчивости и изменчивости возможностей всего контингента непосредственных исполнителей работ». Уф! От одной этой фразы становится дурно.

О ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ В ГЕОФИЗИКЕ[15]

Я хотел бы воспользоваться случаем, чтобы обратить внимание своих коллег, особенно молодых, на ненормальную, по моим понятиям, ситуацию, сложившуюся в последние годы в алмазной геофизике — в науке и практике. Ситуацию эту я назвал бы застоем. Может быть, это и не совсем точно, но что-то близкое к этому. Застой — это не значит, что никто ничего не делает. Вовсе нет. Очень активно в этой ситуации действуют товарищи, которые тянут геофизическую науку куда-то в бок. А всевозможные экстрасенсы, лозоискатели, биоэнергетики — те аж резвятся на фоне застоя. Для них тут самый фарт, ибо геологи все чаще начинают прибегать к их услугам, поскольку нормальные геофизики не в силах помочь им найти месторождения.

Но экстрасенсы и лозоискатели — это мелочь, с ними нетрудно разобраться и вытянуть их, как говорится, за ушко да на солнышко. Есть более серьёзные застойные явления. О них не принято говорить, да и вообще критика существующего порядка вещей нынче не в моде. Если вы заметили, критики нет ни в журнале Разведка и охрана недр», ни в академических журналах, ни в тематических сборниках разных НИИ, хотя всякой абракадабры публикуется там предостаточно. К проектам и отчётам производственников тоже не встретишь основательных критических оценок рецензентов, одни лишь поверхностные и в основном похвальные отзывы. На НТС и ученых советах почти нет серьёзных дискуссий и борьбы мнений оппонентов, как будто все единомышленники. Повсюду тишь да гладь и Божья благодать! Если и спорят на НТС при защите отчётов, то только по поводу того, какую дать оценку отчёту — хорошую или отличную.

Как в Минводхозе, о чём недавно писал Сергей Залыгин: рука руку моет, все довольны, все смеются. Одни лишь журналисты волнуются, да страдает природа. Чем дороже и убыточнее проект по какой-нибудь переброске вод, тем лучше, тем быстрее он пройдет экспертизу. То же и у нас в геофизике: чем больше будет затрат на проверку, скажем, одной аномалии, тем похвальнее. Чем бессмысленнее и утопичнее какое-нибудь наукообразное предложение по методике поисков, тем быстрее оно принимается к внедрению. Чем это не застойные явления? Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров.

Первый пример. С конца семидесятых годов по инициативе ПГО «Рудгеофизика» для поисков месторождений алмазов опробуется метод ВП (вызванной поляризации) и несколько позднее его модификация — МПП. Слов нет, опробование новых геофизических методов, в том числе и электроразведочных, — дело нужное, хотя другие методы электроразведки не давали в прошлом поисковых результатов.

Метод опробуется, но чётких доказательств его эффективности опытные работы не дают. Кимберлиты не обладают сколько-либо контрастной поляризуемостью, участки расположения известных кимберлитовых тел тоже какими-либо особыми признаками в поле вызванной поляризации не выделяются. Тем не менее, вся центральная часть Мало-Ботуобинского района закрывается съёмкой методом ВП. Трубочных аномалий в этом поле нет, выделяются лишь обширные зоны с повышенным влиянием ВП. Эти зоны разбуриваются, никаких следов кимберлитов не обнаруживается. Есть лишь поля развития карбонатных пород илгинской свиты верхнего кембрия.

Казалось бы, самое время, обменявшись мнениями, закрестить этот метод, как ничего не обещающий при поисках кимберлитов. Но дискуссии по этому вопросу нет. Метод продолжает ставиться и за пределами Мирнинского кимберлитового поля. В 1984—1987 годах методом ВП закрывается обширная площадь на междуречье рек Вестях и Прелях к северу от Мирного. Затрачивается на это миллион с хвостиком. И что получено в результате? Цитирую текст отчета: «Получены новые данные, указывающие на связь пород илгинской свиты с процессами ВП», и далее: «Продвинуто вперёд понимание влияния вызванной поляризации на переходный процесс с точки зрения поисковой значимости признака». Вот и весь результат.

На защите отчёта по этим работам не было даже намёка на дискуссию о том, стоило ли тратить миллион рублей на оконтуривание пород илгинской свиты и на «продвижение вперёд понимания влияния ВП», если метод ничего не даёт для поисков кимберлитов и если это давно всем ясно. Рецензент об этом даже не заикнулся. И члены НТС не сочли нужным затронуть вопрос, разумно ли потрачен миллион. И как результат: метод продолжает ставиться на смежных площадях до сих пор, хотя никто уже от него ничего путного не ждёт. Разве это не застой?