Клиффорд Саймак - Роковая кукла

• Название: Роковая кукла
• Автор: Клиффорд Саймак
• Жанр: Научная Фантастика

Кукла, которая способна открыть дорогу в другой, лучший мир, где тебя ждут.

---

– Она просто дезертировала, – отрезал я.

– И Джордж сбежал, и Тэкк?

– Тэкк и Джордж не в счет.

– Мой друг, – сказал Свистун, – мой друг, честное слово, я тебе очень сочувствую.

– Оставь эти слюнявые сантименты при себе, – прорычал я. – Не то я пошлю тебя к чертовой матери.

– А это очень плохо? – спросил он.

– Да, очень.

– Ничего, потерплю, – ответил он.

– Что ты будешь терпеть? – кричал я. – Терпеть, пока возвратится Сара? Да тебе на это наплевать. Все, хватит, я иду за ней…

– Дело не в Саре, дело во мне. Надеялся, что могу подождать, но уже слишком поздно и ждать больше нельзя.

– Свистун, перестань нести околесицу. О чем ты говоришь?

– Должен уйти от тебя сейчас, – объяснил Свистун. – Больше не могу оставаться. Слишком долго был в своей второй сущности и должен переходить в третью.

– Послушай, – сказал я, – ты ведь без устали говоришь о своих многочисленных сущностях еще со времени нашей первой встречи.

– Должен пройти три фазы, – торжественно заявил Свистун, – сначала первую, потом вторую, а затем третью.

– Постой-ка, вот оно что, – догадался я, – ты трансформируешься, как бабочка. От гусеницы к кокону, а затем уже превращаешься в бабочку…

– Ничего не знаю ни о каких бабочках.

– Но за свою жизнь ты ведь успеваешь побывать в трех состояниях?

– Вторая стадия должна была продолжаться несколько дольше, – с грустью промолвил Свистун, – если бы мне не пришлось на время перейти в свою третью сущность, чтобы ты смог разглядеть, что же в действительности представляет собой этот ваш Лоуренс Найт.

– Свистун, – сказал я, – мне очень жаль.

– Не стоит огорчаться, – ответил Свистун. – Третья сущность – это прекрасно. Она желанна. Великое счастье предвкушать ее наступление.

– Ну ладно, черт с тобой, – сказал я, – если так надо, то переходи в свое третье состояние. Я не обижаюсь.

– Мое третье я – за пределами этого мира, – прогудел Свистун. – Это не здесь. Это – вовне. Не знаю, как объяснить. Очень грустно, Майк. Жалко себя, жалко тебя. Очень жаль, что мы расстаемся. Ты дал мне свою жизнь, а я дал тебе свою жизнь. Мы прошли вместе по трудному пути. Нам не нужно было слов, чтобы разговаривать. Охотно бы разделил свою третью жизнь с тобой, но это невозможно.

Я сделал шаг вперед и встал на колени. Мои руки потянулись к нему, а его короткие щупальца обвили их и сомкнулись в крепком пожатии. И в этот момент, когда мои руки и его конечности сомкнулись, я знал, что рядом друг. На какое-то время я словно погрузился в бездну его существа, а в моем сознании замелькали мириады его мыслей, воспоминаний, надежд, зазвенели мелодии его мечтаний, открылись тайны его души, цель его жизни (хотя я не уверен, что действительно ее уловил), передо мной раскрылась невероятная, потрясающая и почти не поддающаяся постижению структура общества, в котором он жил; проявилась затейливая радужная гамма фантастических нравов этого общества. В мой разум ворвался стремительный поток, наводнивший его бурлящим морем информации и чувств – яростью, счастьем и восторгом.

Все это длилось лишь один миг, и вдруг все пропало – и крепкое рукопожатие, и сам Свистун, только я продолжал стоять на коленях с протянутыми вперед руками. Голову болезненно сжимало леденящим обручем, и я почувствовал, как по лбу скатилась капля холодного пота; никогда, сколько я себя помню, не был я так близок к небытию – но все же остался по эту черту жизни и сохранил человеческий облик. Я чувствовал свое существование каждой клеточкой тела, гораздо острее и глубже, чем когда-либо раньше, я впервые отчетливо осознавал свою неповторимую человеческую сущность. Но теперь я почему-то не мог вспомнить, где я был и что я видел, так как за короткий миг этого духовного сеанса связи я успел побывать в неисчислимом количестве мест. Мне не удавалось воскресить в памяти хоть одно из них – я не успевал осмыслить того, что стало доступным моим органам чувств. В этот миг я как будто воспарил над неизведанным миром, а мой разум выполнял роль наблюдателя, мгновенно впитывая в себя новые, доселе недоступные впечатления, которые не мог сразу переварить.

Я не знаю, как долго длился этот сеанс, может быть, какую-то долю секунды, хотя мне показалось, что гораздо дольше, – а затем неожиданно, словно ощутив резкий удар, который испытывает парашютист во время раскрытия парашюта после затяжного прыжка, – я вдруг очнулся и пришел в себя: перед моими глазами вновь была небесная голубизна и фигура сумасшедшего робота, застывшего по стойке «смирно» возле потухшего костра.

Я с трудом встал на ноги и огляделся, пытаясь восстановить в памяти картины и явления, только что заполнявшие мое сознание, но тщетно: все открывшееся мне, вплоть до самой ничтожной детали, было начисто стерто возвратной волной реального мира, вытеснено моим человеческим я. Так приливная волна вмиг слизывает замысловатый рисунок на песке. Но я понимал, что открывшееся мне не ушло, я ощущал его присутствие под плотным покровом вернувшегося ко мне человеческого сознания.

Оглушенный, я стоял, размышляя, была ли эта потеря памяти защитной реакцией организма, блокировавшего переданную Свистуном информацию, чтобы предохранить меня от умопомешательства. И еще я гадал о том, какие тайны канули в глубины моего подсознания, – видит Бог, я был уверен, что в них нет ничего опасного и ничего, что мне запрещалось знать.

Я склонился над костром, присев на корточки. Разворошив золу палкой, я наконец добрался до тлеющих в глубине углей. Аккуратно положив на них сухие щепки, я дождался, когда над костром снова, вздрагивая на ветру, заструилась бледная лента дыма, и на дровах заплясал веселый язычок пламени.

Сжавшись в комок, я молча сидел, глядел на огонь и подбрасывал в костер щепки – медленно возвращал его к жизни. В моих силах вернуть жизнь костру, подумал я, но в остальном я бессилен. Прошедшая ночь унесла с собой всех, кроме меня и неуклюжего робота. Все пришло к логическому концу. Из пяти разумных существ – четырех людей и одного инопланетянина остался один, им оказался я. Я уже был близок к тому, чтобы распустить нюни и пожалеть себя, но быстро преодолел минутную слабость. Черт побери, ведь бывал же я и до этого в переделках. И в одиночестве мне не впервые оставаться, если уж по правде сказать, то почти всегда я и был один. Так что в этом для меня нет ничего нового. Джордж и Тэкк сгинули, и я о них не плакал, они просто не заслуживали ни единой слезы. Свистун ушел, вот уж действительно о ком стоит пожалеть, хотя в этой истории скорее пожалеть следует меня, так как он трансформировался, приняв более совершенную форму, перешел на новый высший уровень развития. Единственная родственная душа, человек по-настоящему дорогой мне – Сара, ну что ж, она, как и Свистун, ушла в свой мир, о котором всегда мечтала.

Особенно убивала меня догадка, что Джордж и Тэкк тоже где-то нашли то, чего искали, свой идеал. Для всех нашлось место – для всех, кроме меня.

Но что же все-таки будет с Сарой, спрашивал я себя. Конечно, можно пойти в долину и выгнать ее оттуда пинками. Или можно переждать, пока она одумается, обретет чувство реальности и вернется сама (что, по моему убеждению, было совершенно невозможно, так как добровольно она никогда не вернется). Или можно, не мудрствуя лукаво, послать все к черту и пойти назад, взяв курс на город.

Споря сам с собой, я пытался убедить себя, что, избрав последний вариант, я поступлю правильно и не буду впоследствии испытывать угрызений совести. Конечно, я мог плюнуть и снять с себя всякую ответственность. Ведь я выполнил все условия контракта. И, что говорить, результат получился гораздо более впечатляющим, чем я мог представить, и превосходил мои самые оптимистические прогнозы. В конечном итоге, вся наша авантюра обернулась даже не погоней за мифической жар-птицей: Лоуренс Арлен Найт оказался реальным живым человеком, а не призраком; реальным оказался и изображенный в его романах галактический рай. Все оказались правы – неправ был только я один. Я ошибался и, вероятно, поэтому мне и приходится теперь сидеть у разбитого корыта, в одиночестве, не зная, куда податься и чего искать.

Послышалось звяканье металла и, подняв голову, я с удивлением обнаружил, что Роско пристраивается поближе ко мне, словно желая разделить мое одиночество и составить мне компанию, заменив ушедших товарищей.

Устроившись поудобнее рядом с костром, Роско вытянул руку и тщательно выровнял ладонью на земле небольшую площадку. Посреди площадки оказался небольшой пучок оплавленной жаром костра травы. Роско аккуратно выщипал его пальцами, а затем снова выровнял поверхность, представлявшую собой смесь пыли и пепла.

Я завороженно наблюдал за ним, гадая, какой фортель он на этот раз выкинет. Задавать вопросы было бессмысленно: разравнивая землю, Роско продолжал нашептывать себе под нос несвязную тарабарщину.