Монго Бети - Помни Рубена. Перпетуя, или Привычка к несчастью

• Название: Помни Рубена. Перпетуя, или Привычка к несчастью
• Автор: Монго Бети
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1978

Романы «Помни Рубена» и «Перпетуя, или Привычка к несчастью» принадлежат перу известного камерунского писателя. В первом отражаются сложные социальные конфликты переломного момента в истории вымышленной африканской страны — накануне достижения национальной независимости.

Во втором романе сегодняшняя реальность вымышленной африканской страны раскрывается в процессе поисков героем книги причин гибели его сестры Перпетуи. Кого винить в ее смерти? Пытаясь дать ответ на этот вопрос, автор рисует многоплановую картину жизни страны с ее трудностями, трагизмом и надеждой.

---

Золо был гораздо старше Мор-Замбы и поэтому начал выдыхаться раньше; к середине дня его боевой задор заметно иссяк. Видно было, что его силы, казавшиеся неистощимыми, убывали, несмотря на ободряющие выкрики из толпы.

Только тут до нас дошло, что Мор-Замба и впрямь может одержать верх над этим чертовым силачом, чей напор поначалу поверг нас в такое отчаянье. Воодушевление переметнулось на нашу сторону: размахивая руками, вопя во все горло, выделывая сумасшедшие прыжки, мы без устали кружили вокруг места состязания. Мы катались в пыли, мы обмахивали ноги Мор-Замбы мухобойками, не замечая, что на его коже остаются от них резкие полосы. Мы так и не поняли толком, каким образом нашему борцу удалось одолеть своего грозного соперника: оба они одновременно пошатнулись, еще крепче сплели руки и застыли, пригнувшись, почти опустившись на четвереньки, упершись бедром в бедро и плечом в плечо, в том положении, которым обычно завершается очередной эпизод схватки. Однако дело этим не кончилось: внезапно мускулы их напряглись, лоснящиеся от пота тела снова сплелись, и на этот раз окончательно выдохшийся золо осел наземь, как продырявленный бурдюк; Мор-Замба одним толчком, почти без усилия, опрокинул его на спину, вспрыгнул ему на грудь и, не расслабляя мышц, судорожно стиснув зубы, прижал противника к земле. Лопатки золо погрузились в пыль, лицо его обжигали ослепительные лучи солнца, а все сородичи побежденного сгорали от стыда.

Отчаянье наших соседей, которые, впрочем, могли выставить против Мор-Замбы еще двух борцов, убедило нас, что вопреки нашим опасениям их команда не выбирала заранее никакой тактики, а просто-напросто выслала на поле своих лучших борцов. С их поражением участь наших хозяев была, можно сказать, решена, и дальнейшее состязание стало просто завершением жестокого ритуала.

Но мы не переставали опасаться какого-нибудь подвоха, и можно было представить себе наше напряжение, когда на следующее утро Мор-Замба схватился со своим третьим соперником на глазах у воинственного вождя золо, который на сей раз решил самолично присутствовать на состязании. Под грохот тамтамов и вопли зрителей, от которых содрогалась вся площадь, противники начали сближаться; когда они оказались на расстоянии, с которого уже можно было достать друг друга, они по всем правилам изготовились к бою, приподняв левое плечо и открыв подмышку, чтобы при случае захватить, словно клещами, правую руку соперника. У нас перехватило горло, мы затаили дыхание. Неужели нам удастся одержать верх? Неужели Мор-Замба, приблудный ребенок, человек без роду, без племени, чужак, станет творцом нашей победы?

Пригнувшись, широко расставив ноги и наклонив корпус, прижав щеку к щеке, борцы тем временем кружились в замысловатом танце, пробуя разные приемы захвата и туг же по доброй воле или под давлением противника отказываясь от них. Внезапно по телу Мор-Замбы прокатилась чудовищная дрожь, словно по спине удава, обожженного головешкой из костра; вырвавшись из объятий золо, он зажал его корпус в могучие тиски, и тот неистово забился у него в руках, брыкаясь и безуспешно стараясь высвободиться. Затем Мор-Замба легко оторвал его от земли и на вытянутых руках поднял в воздух, не обращая внимания на бешеное сопротивление противника, пытавшегося зацепиться ногой за его бедро. И тут наступила развязка. Мор-Замба с силой распрямился и швырнул противника наземь. Тот тяжко грохнулся на усыпанную песком площадь и, растянувшись во весь рост, остался лежать навзничь, выставив лицо под ослепительные лучи солнца.

В то время как наши друзья золо просто плакали с досады, мы, внезапно выйдя из оцепенения, бросились на середину площади, подхватили Мор-Замбу на руки и, торжествуя, понесли по кругу. Радость наша не поддавалась описанию. Вскоре и золо, люди здравомыслящие и отходчивые, присоединились к нашему безумному ликованию, не скрывая, что завидуют нам, и в особенности тому, кого мы без всякой задней мысли называли теперь «нашим чудом». По их словам выходило, что Мор-Замба непобедим и что ему ничего не стоит утереть нос своему четвертому сопернику, совсем еще мальчишке.

Вечером делегация старейшин золо сообщила нам, что они выводят из игры своего последнего бойца и объявляют Мор-Замбу победителем.

Глядя на то, как торжественно носили мы его на руках и в эту ночь, и в течение трех или четырех следующих ночей, как вырывали друг у друга, как лебезили и заискивали перед ним, — глядя на все это, кто усомнился бы, что Мор-Замба наконец-то признан полноправным членом нашего племени? А каким праздничным, грандиозным и воистину достопамятным событием стало наше возвращение домой через леса, озаренные светом бамбуковых факелов и огнями костров, которые мы разжигали после долгих переходов, чтобы отдохнуть и выспаться сном победителей. Как всегда бывает в таких случаях, наше триумфальное шествие сопровождалось нескончаемыми плясками на берегах рек, через которые мы переправлялись, звонкими песнями, оглашавшими холмы и леса, веселой возней с девушками племени золо, многие из которых, вызвавшись немного проводить нас, не заметили, как дошли до самого поселка, да так и остались там навсегда.

Мужчины постарше обогнали нас, молодых, стремясь поскорее порадовать сообщением о нашем подвиге тех соплеменников, которым не посчастливилось быть его очевидцами. А мы всячески растягивали обратный путь, опустошали встречавшиеся нам по дороге поля, охотились и ловили рыбу, жарили на костре свою добычу, шастали по задворкам в окрестных деревнях, отыскивая пальмовое вино, и тут же распивали его, чествуя Мор-Замбу — теперь уж не проклятого чужака, а прославленного победителя.

Но последующие события быстро вернули нас к действительности, рассеяли иллюзии. От всякого, кто чересчур зажился на свете, можно рано или поздно ожидать какой-нибудь несуразной выходки; так случилось и с добрым старцем, приютившим Мор-Замбу. Вдохновленный, должно быть, нашей смелой вылазкой в город золо, он решил женить Мор-Замбу, которого давно уже считал своим сыном, на одной из дочерей Ангамбы. Эта нелепая затея была не только вызовом здравому смыслу, она угрожала также доброму согласию внутри общины, которая неминуемо должна была расколоться на множество враждующих групп. Одни из ее членов неизбежно стали бы на сторону старика, издавна восхищавшего их своей мудростью, благоразумием и достоинством, другие, не обладавшие такой широтой взглядов и возмущенные его дерзким замыслом, волей-неволей примкнули бы к Ангамбе, живому оплоту вековых традиций, осуждавших всякий союз с невесть откуда взявшимся чужаком.

Заручившись согласием своего подопечного, старик созвал к себе старейшин племени и устроил веселую пирушку, во время которой сообщил гостям, что Мор-Замба воспылал любовью к старшей дочери Ангамбы и поручил ему просить ее руки.

Как и предвидел добрый старец, его заявление ошарашило и возмутило собравшихся. Прошло некоторое время, прежде чем один из приглашенных собрался с духом и торжественно вопросил, известно ли, что думает обо всем этом сама девушка. Негодование возросло: большинство присутствующих были против подобных иноземных нововведений, влекущих за собой распад семей и неуважение к старшим. Однако, несмотря на поднявшуюся бурю, каким-то образом все уладилось, и было решено все-таки выслушать невесту. Изумленная и растерянная девушка залилась слезами, но, не переставая всхлипывать, весьма недвусмысленно дала понять, что согласна на предложение Мор-Замбы.

На мгновение нам показалось, что Ангамба попался в ловушку, что теперь ему остается только принять предложение старика. Но не тут-то было: плохо мы знали Ангамбу. Он начал с того, что заговорил о кровосмешении. Мор-Замба был-де усыновлен одним из членов племени и, следовательно, сам стал его членом; поэтому с его стороны будет святотатством вступать в брак с девушкой того же племени. Ангамбе без труда доказали, что он заблуждается, что ни о каком кровосмешении не может быть и речи и что святость подобных союзов подтверждена достославными примерами прошлого.

Все это время Ангамба изо всех сил сдерживался, не выдавая своих истинных мыслей, но тут он взорвался:

— Столь серьезное дело требует размышления, почему мне не дают времени, чтобы все обдумать? Вы что, сговорились навязать мне свою волю прямо сейчас, не сходя с места? В конце концов, отец этой девушки я. Разве не так? Уж не возьмется ли кто-нибудь утверждать, что ссудил меня своим семенем, чтобы я вложил его в лоно моей жены? И вдруг — на тебе, сразу замуж! И за кого, я вас спрашиваю? За человека, о котором ничего не известно: ни откуда он явился, ни куда путь держит. Ничего себе зять! Нет, так просто все это не решается, я прошу у вас время на размышление…

Эти слова произвели сильное впечатление на совет, и в конце концов Ангамба выиграл первый раунд. Но добрый старец не был обескуражен ни его озлобленностью, ни фантастическим упрямством, он не собирался складывать оружие, надеясь, что буря восторга, вызванная Мор-Замбой во время состязаний у золо, рано или поздно заставит членов совета перейти на сторону юноши.