Алексей Волынец - Жданов

• Название: Жданов
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03633-8

Андрей Александрович Жданов по праву является самой загадочной политической фигурой эпохи Сталина. С 1948 года не появилось ни одного полноценного исследования его биографии на русском языке. Родившийся в семье православных богословов, он стал ведущим идеологом сталинизма. Во время индустриализации строил Горьковский автозавод и первые тяжёлые танки. В 1941 году создавал Ленинградское народное ополчение и ледовую Дорогу жизни, но некоторые и ныне считают его виновником ужасов блокады. Он публично критиковал Ахматову, Зощенко, Трумэна и Тито. Учил писателей соцреализму, философов философии и композиторов музыке. Дружил со Сталиным и враждовал с Маленковым и Берией. Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают вопросы у историков. Члены сталинского политбюро считали его «мягкотелым», но и ныне он остаётся пугающим жупелом для части российской интеллигенции и всех националистов Прибалтики и Финляндии. «Ждановщину» разоблачали западные советологи во время холодной войны, Горбачёв в годы перестройки, и она до сих пор разоблачается в либеральной публицистике.

Так кто же такой А. А. Жданов? Данная книга впервые в современной России на основе массы архивных документов пытается всесторонне рассказать об этой непростой личности.

---

Надо отметить, что реальная сила в городе в те дни была на стороне большевиков. Благодаря понятным лозунгам о мире и земле сторонники Ленина обеспечивали себе благожелательный нейтралитет остававшихся в Шадринске солдат запасного полка. Вооружённая дружина, сформированная Комитетом по охране порядка, главой которого уже был Жданов, так же контролировалась скорее большевиками, чем эсерами. И вдобавок к этому, накануне заседания Совета, в Шадринск из Екатеринбурга прибыл отряд Красной гвардии во главе с балтийским матросом Павлом Хохряковым. Пусть красногвардейцев было всего 20 человек при одном пулемёте «максим», но вместе с местными большевиками для уездного Шадринска они представляли уже вполне достаточную силу. На начало 1918 года политические противники большевиков не имели даже такой минимально организованной войсковой части.

Используя перевес в силах, большевики действовали быстро. Уже 3 января на совместном заседании Совета они сформировали новый исполнительный комитет, куда первым вошёл Жданов. Он не мог претендовать на роль главы Совета, так как не был местным уроженцем. Председателем Совета избрали уже знакомого нам по предыдущей главе большевика Александра Арыкина.

4 января сформировали шадринскии отряд Красной гвардии — 87 человек из рабочих и бывших солдат запасного полка.

На 7 января назначили проведение Уездного съезда Советов крестьянских депутатов. Впрочем, за проведение этого съезда выступали и правые эсеры, они ещё обольщались своим влиянием на крестьянские массы. Собравшийся съезд противники большевиков проиграли — представители уездных крестьян высказались за передачу всей власти Советам, а у открывшегося Учредительного собрания потребовали немедленного мира и передела земли. На съезде был избран Уездный земельный комитет во главе с Андреем Ждановым. Он же вместе с другими большевиками и левыми эсерами был избран и в новый исполком Совета крестьянских депутатов.

Сразу после проведения съезда наш герой обратился к жителям Шадринского уезда с пылким воззванием. Это — первый в его жизни распорядительный документ, изданный от его имени и подписанный лично им, как представителем власти. Понятно, что взволнованный этим молодой парень сбился на пафоснейший канцелярит:

«Сим довожу до сведения населения города и уезда, что 5-м Уездным крестьянским съездом 7—10 января я избран уездным земельным комиссаром. В сознании великой ответственности перед избирателями я приступаю к подготовительным работам по проведению великих земельных преобразований. Прошу все организации города и уезда оказать мне всевозможное содействие в деле подготовки великой земельной реформы и в деле осуществления насущных требований трудового крестьянства, выдвинутых Великой Русской Революцией. Уездный народный комиссар по земельным делам Андрей Жданов»{81}.

Увы, окружающий мир не спешил признавать нового уездного наркома. Параллельно со съездом крестьянских Советов в Шадринске проходило заседание городской думы, где оставались лишь правые эсеры. Они образовали Шадринский отдел Союза защиты Учредительного собрания.

Противостояние большевиков и сторонников уже разогнанного в Петрограде Учредительного собрания разрешилось в конце месяца. В поисках легитимности правые эсеры назначили на 27 января проведение Уездного крестьянского съезда. Большевики их опередили, подготовив к 25 января очередной Уездный съезд Советов крестьянских депутатов.

Накануне этого съезда, в ночь с 24 на 25 января, состоялось совместное заседание исполкома Шадринского Совета рабочих и солдатских депутатов и исполкома уездного Совета крестьянских депутатов. На нём председательствовал и выступал Андрей Жданов. В час ночи он предложил окончательно передать всю власть в Шадринске и уезде в руки Советов, подчинив им все имеющиеся политические организации и органы управления, а несогласных с таким решением распустить, в случае сопротивления арестовывать их по решению Совета.

В ту же ночь несколько десятков шадринских красногвардейцев заняли вокзал, телеграф и некоторые административные здания. Группа красногвардейцев во главе с большевиком Ждановым и анархистом Петровым заняла типографию. Уже отпечатанный номер эсеровской газеты «Народная мысль» был тут же сожжён, а Жданов до утра занимался выпуском первого номера новой газеты «Крестьянин и рабочий», в котором сообщалось о взятии Советами всей власти в Шадринске и уезде.

С пачками этой новой газеты он явился на открывшийся утром 25 января 1918 года в городском клубе приказчиков съезд Советов крестьянских депутатов, где присутствовало свыше пятисот человек. Которые сутки не смыкавшего глаз Жданова тут же избрали председателем президиума съезда. По поручению Совета рабочих и солдатских депутатов он прочёл крестьянским депутатам доклад «О текущем моменте». К концу дня крестьянский съезд принял все необходимые большевикам решения — официально провозгласил советскую власть в уезде и одобрил роспуск Учредительного собрания, ввиду того, что оно «не признало декретов, провозглашённых самим народом в лице Советов». Как видим, решительная позиция по вопросам о мире и земле в который раз давала большевикам возможность обойти правых эсеров и иных политических противников.

На этом съезде Андрея Жданова избрали заместителем председателя исполкома и вновь народным комиссаром земледелия Шадринского уезда. Образованный решением съезда Шадринский совет народных комиссаров уже 29 января распустил земскую управу — за отказ подчиниться Совету и «учитывая её непопулярность среди беднейшего крестьянства». Так же упразднили ещё остававшийся аппарат уездного комиссара Временного правительства «как архаическое учреждение» и закрыли купеческое собрание как «занимающееся исключительно игрой на бильярде и карточной игрой, как предприятие бесполезное».

Таким образом, к концу января 1918 года вся власть в Шадринске и Шадринском уезде перешла в руки Советов, возглавленных коалицией большевиков, левых эсеров и анархистов. Герой нашей книги — Андрей Александрович Жданов, которому тогда должно было исполниться только 22 года, — принял самое непосредственное участие в этих событиях и стал одной из ключевых фигур новой уездной власти.

Одним из первых постановлений Совет обещал расстреливать всех грабителей и погромщиков, застигнутых на месте преступления. Расстрелы на местах пока оставались лишь грозной декларацией, но с проблемами грабежей и самочинных обысков Жданову вскоре пришлось разбираться лично. Спустя ряд десятилетий шадринский большевик Александр Арыкин вспоминал об этом:

«— Слышал, Арыкин, о новостях сегодняшней ночи? Чёрт знает что творится, — проговорил Жданов, здороваясь, как только я вошёл в гимназию, в которой размещался Совет. По тому, как он спросил меня, и по его нахмуренным бровям понял: случилось что-то неприятное, серьёзное.

— Что такое, Андрей Александрович, что случилось? — спросил я, пожимая ему руку.

— На, прочти вот что, — негодующе проговорил Андрей, подавая мне письмо.

В письме сообщалось, что комиссар Административного управления матрос Петров ночью производил незаконные обыски, забирая себе золотые и серебряные вещи, и пьянствовал.

— Да, работа безобразная. Что будем делать? — спросил я, глядя на возмущённое лицо Андрея.

— Как что? — переспросил он. — Арестовывать и немедленно, сейчас же. Мы не можем допустить ни на минуту, чтобы такими грязными поступками бросали тень на нашу партию и власть… Бери двух-трёх красноармейцев, арестуй его на квартире и вези сюда, — сказал Андрей, подавая мне мандат.

Привезённый Петров корчил из себя невинного младенца, кричал:

— Вы подрываете мой авторитет революционера, я требую прекратить надо мной насилие.

— Гадина ты, а не революционер, грабитель, твой авторитет повысится в тюрьме, — с негодованием проговорил Андрей.

На собрании красногвардейцев Андрей Александрович рассказал о преступных действиях комиссара. О том, как эти действия льют воду на мельницу наших врагов, которые и без этого поливают нас грязью клеветы. Слова Жданова: "Беспощадная революционная борьба с такими негодяями в наших рядах!" — встретили огромное сочувствие среди красногвардейцев. Петров был заключён в тюрьму»{82}.

Петрову придётся провести в шадринской тюрьме несколько месяцев. Бывшего балтийского матроса освободят только к лету 1918 года, когда понадобятся люди для отпора наступающим белым.

Михаил Харитонович Петров был уроженцем Шадринского уезда, призванный в 1913 году на Балтийский флот, служил матросом броненосного крейсера «Громобой». После революции стал членом знаменитого Центробалта (Центрального комитета Балтийского флота) и в январе 1918 года с мандатом народного комиссара по морским делам прибыл в Шадринск для организации поставок продовольствия Балтфлоту. После зубодробительной дисциплины царского флота революционная вольница и власть явно опьянили вернувшегося в родные края матроса.