Алексей Волынец - Жданов

• Название: Жданов
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03633-8

Андрей Александрович Жданов по праву является самой загадочной политической фигурой эпохи Сталина. С 1948 года не появилось ни одного полноценного исследования его биографии на русском языке. Родившийся в семье православных богословов, он стал ведущим идеологом сталинизма. Во время индустриализации строил Горьковский автозавод и первые тяжёлые танки. В 1941 году создавал Ленинградское народное ополчение и ледовую Дорогу жизни, но некоторые и ныне считают его виновником ужасов блокады. Он публично критиковал Ахматову, Зощенко, Трумэна и Тито. Учил писателей соцреализму, философов философии и композиторов музыке. Дружил со Сталиным и враждовал с Маленковым и Берией. Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают вопросы у историков. Члены сталинского политбюро считали его «мягкотелым», но и ныне он остаётся пугающим жупелом для части российской интеллигенции и всех националистов Прибалтики и Финляндии. «Ждановщину» разоблачали западные советологи во время холодной войны, Горбачёв в годы перестройки, и она до сих пор разоблачается в либеральной публицистике.

Так кто же такой А. А. Жданов? Данная книга впервые в современной России на основе массы архивных документов пытается всесторонне рассказать об этой непростой личности.

---

Благодаря Алексею Рыбину, служившему в охране Сталина с 1931 года, мы знаем, что происходило на даче вождя в ночь после тех похорон: «Что касается самого Сталина… С 1930 по 1953 год охрана видела его "в невесомости" всего дважды: на дне рождения С.М. Штеменко и на поминках А.А. Жданова.

Все видели, что Сталин относился к Жданову с особым теплом. Поэтому после похорон устроил на даче поминки. Уезжая вечером домой, Молотов наказал Старостину (одному из охранников. — А. В.):

— Если Сталин соберётся ночью поливать цветы, не выпускай его из дома. Он может простыть.

Да, уже сказывались годы. Сталин легко простужался, частенько болел ангиной. Поэтому Старостин загнал ключ в скважину так, чтобы Сталин не мог открыть дверь. Впустую прокряхтев около неё, Сталин попросил:

— Откройте дверь.

— На улице дождь. Вы можете простыть, заболеть, — возразил Старостин.

— Повторяю: откройте дверь!

— Товарищ Сталин, открыть вам дверь не могу.

— Скажите вашему министру, чтобы он вас откомандировал! — вспылил Сталин. — Вы мне больше не нужны.

— Есть! — козырнул Старостин, однако с места не двинулся.

Возмущённо пошумев, что его, Генералиссимуса, не слушается какой-то охранник, Сталин ушёл спать. Утром Старостин обречённо понёс в машину свои вещи. Тут его вызвали к Сталину, который миролюбиво предложил:

— О чём вчера говорили — забудьте. Я не говорил, вы не слышали. Отдыхайте и приходите на работу.

Интересной была ситуация, правда же? Ну, её психологические тонкости вы сами оцените. А я подчеркну лишь вот что: если Сталин всё-таки хотел поливать цветы и даже запомнил весь ночной разговор, значит, был не очень пьяным. Ведь так? Хотя чисто по-житейски тут всё понятно — человек похоронил самого лучшего собеседника. С кем теперь обсуждать новые художественные книги? Потому имел полное право утолить своё горе»{789}.

На даче Сталин закрыл и больше никогда не открывал рояль, на котором играл Жданов. После смерти друга вождь СССР, несомненно, понимал, что и ему осталось уже немного.

Жданов стал одним из первых в целом поколении руководителей социалистической системы, ушедших из жизни в период 1948—1953 годов. Обычно обращают внимание только на смерть Сталина и её последствия для СССР, но забывают, что тогда произошла настоящая смена поколений. В течение короткого отрезка времени умерли наиболее опытные и убеждённые руководители международного коммунистического движения: Андрей Жданов, Георгий Димитров, Хорлогийн Чойбалсан, Лев Мехлис, Иосиф Сталин, Клемент Готвальд… Влияние смены поколений на дальнейшие судьбы СССР и коммунизма до сих пор в должной мере не оценены историками.

В первую неделю сентября 1948 года все газеты СССР — от центральных до районных — заполнились материалами о жизни, смерти и похоронах товарища Жданова. 1 сентября появилось сообщение о смерти и некрологи от ЦК ВКП(б) и Совмина, Московского и Ленинградского обкомов. Затем появились многочисленные статьи с говорящими названиями: «Друг советских писателей», «Рыцарь большевистской правды», «Верный соратник вождя», «Вдохновенный строитель социализма» — последняя была от имени Союза писателей Казахстана…

Опубликовали и медицинское заключение о смерти Жданова — без намёка на альтернативный диагноз Тимашук, в формулировке кремлёвских профессоров медицины: «В течение многих лет тов. Жданов А.А. страдал болезнью высокого кровяного давления, осложнявшейся тяжёлым атеросклерозом, особенно сосудов, питающих сердце. В последние годы у него были частые приступы грудной жабы, а затем появились припадки сердечной астмы. Смерть последовала от паралича болезненно изменённого сердца при явлениях острого отёка лёгких»{790}.

Советские газеты в ту неделю заполнили многочисленные стихи, посвященные Андрею Жданову. Среди множества провинциальных поэтов отметились и известные в литературе имена. Самуил Маршак писал:

Он прожил только полстолетья,
Но в будущие времена
Расскажут внукам наши дети,
Как эта жизнь была полна.
Его слова не отзвучали.
Мы слышим их призывный гул.
И вся страна в Колонном зале
Встаёт в почётный караул{791}.

Поэтесса Вера Инбер, пережившая блокаду Ленинграда и вступившая в ВКП(б) в осаждённом городе (кстати, троюродная сестра Льва Троцкого), написала следующие строки:

Не скоро заживёт такая рана.
Он умер. Он ушёл от нас так рано.
О, сколько бы ещё он сделать мог
Для дела мира, для родного края.
Мы знаем — большевик не умирает,
Его дела — бессмертия залог{792}.

Но первым на смерть Жданова уже 1 сентября откликнулся Виссарион Саянов, которого наш герой два года назад снял с поста редактора журнала «Звезда»:

Гудят гудки за Невскою заставой,
И с гулом волны плещутся в гранит…
Да, путь героя пройден был со славой,
О нём в столетьях песня прозвучит{793}.

Как пример множества провинциальных публикаций приведём стихотворение из газеты «Бурят-монгольская правда»:

На плечи партии нежданно
Оно обрушилось… Навек
Ушёл из боевого стана
С кристальным сердцем человек.
Ушёл… Возможно ль?
Нет, не верьте!
Ведь вот он в центре баррикад
От рабства и от чёрной смерти
Отстаивает Ленинград.
Он здесь, наш Жданов, все мы слышим
Наказ, как Родине служить…
Пока живём, пока мы дышим,
Он будет в нашем сердце жить!{794}

Существовавшие рядом с культом личности Сталина «малые культы» давали свои плоды — Андрей Жданов был одним из популярнейших руководителей СССР, стоящих в народном сознании рядом с верховным вождём. И нельзя сказать, что это было результатом исключительно пропаганды — победа в великой войне, очевидные успехи в развитии науки и культуры справедливо связывались и с именем Жданова. Как вспоминал рязанский поэт Алексей Корнеев, в юности тоже писавший стихи на смерть нашего героя, «Жданов был одним из кумиров молодёжи, о демократичности которого ходили легенды»{795}.

Эта смерть не осталась без внимания и за рубежом: западные газеты в сентябре 1948 года разразились массой статей о неожиданной кончине второго человека в СССР. Так британская «Дейли экспресс» («The Daily Express») писала: «Жданов — ненавистник Запада… руководитель агрессивной антизападнической фракции в Политбюро». В газете «Тайме» («The Times») сообщалось, что Жданов руководил обороной Ленинграда «с умением и энергией, которые заслужили ему всемирное восхищение. Несмотря на свою беспощадность, он действительно пользовался преданной поддержкой населения города, и когда, наконец, натиск немцев ослабел, его влияние в руководящих органах Советского Союза ещё больше усилилось». «Ньюс кроникл» («The News Chronicle») в редакционной статье, посвященной смерти Жданова, писала: «Жданов был в своём роде великим человеком, и если верно, что он намечался преемником Сталина, то он заслуживал этот пост… И всё же он не был другом демократии. Именно Жданов, как вдохновитель Коминформа, объявил холодную войну Америке и Англии в Варшаве в сентябре прошлого года… Мы не знаем, было ли что-либо личное в его враждебности к Западу»{796}.

Западные СМИ отметили и обстоятельства смерти. Так «Манчестер гардиан» («The Manchester Guardian») писала: «Возможно, многим окажется трудным поверить, что его смерть была естественной». Ей возражала «Ньюс кроникл»: «Смерть Жданова была "естественной". Жданову мало кого приходилось бояться среди небольшой группы подлинных советских вождей»{797}.

Совсем иначе смерть Андрея Жданова восприняли коммунисты за пределами СССР. Для них именно он, официальный создатель Коминформа и автор множества открытых и закрытых посланий зарубежным коммунистам, был интеллектуальным лидером, непосредственным «голосом Москвы» во второй половине 40-х годов XX века. Один из известнейших художников Италии XX века Ренато Гуттузо, в 1940 году вступивший в подпольную компартию, участник партизанских бригад, застал смерть Жданова в польском Вроцлаве на Международном конгрессе деятелей культуры. Об этом художнику сообщил Александр Фадеев. «Я думаю, что ни Саша Фадеев, ни я не забудем голосов в развалинах Вроцлава в ночь, когда остановилось сердце Андрея Жданова… Жданов умер, он был, как всем известно, одним из лучших людей на земле: один из кристально чистых большевиков, твёрдый как кристалл. Наша война потеряла одного из наиболее доблестных воинов»{798}, — писал в октябре 1948 года Ренато Гуттузо. Освобождённый советскими войсками в жестоких, длившихся почти четыре месяца боях, стёртый с лица земли Вроцлав тогда ещё не был полностью восстановлен…