Алексей Волынец - Жданов

• Название: Жданов
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03633-8

Андрей Александрович Жданов по праву является самой загадочной политической фигурой эпохи Сталина. С 1948 года не появилось ни одного полноценного исследования его биографии на русском языке. Родившийся в семье православных богословов, он стал ведущим идеологом сталинизма. Во время индустриализации строил Горьковский автозавод и первые тяжёлые танки. В 1941 году создавал Ленинградское народное ополчение и ледовую Дорогу жизни, но некоторые и ныне считают его виновником ужасов блокады. Он публично критиковал Ахматову, Зощенко, Трумэна и Тито. Учил писателей соцреализму, философов философии и композиторов музыке. Дружил со Сталиным и враждовал с Маленковым и Берией. Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают вопросы у историков. Члены сталинского политбюро считали его «мягкотелым», но и ныне он остаётся пугающим жупелом для части российской интеллигенции и всех националистов Прибалтики и Финляндии. «Ждановщину» разоблачали западные советологи во время холодной войны, Горбачёв в годы перестройки, и она до сих пор разоблачается в либеральной публицистике.

Так кто же такой А. А. Жданов? Данная книга впервые в современной России на основе массы архивных документов пытается всесторонне рассказать об этой непростой личности.

---

Вся кремлёвская критика Зощенко и компании носила не репрессивный, а сугубо воспитательный характер. Уже в сентябре 1947 года десять «Партизанских рассказов» исправившегося сатирика были опубликованы в журнале «Новый мир».

Тогда же, 13 мая, Сталин неожиданно для приглашённых к нему в кабинет литераторов обратился совсем к другой теме. Впрочем, логически тесно связанной с прошлогодней критикой ленинградских журналов. Обратимся опять к воспоминаниям Симонова:

«— А вот есть такая тема, которая очень важна, — сказал Сталин, — которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, — сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчётливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально её воспроизвести, — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя ещё несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников… Почему мы хуже? В чём дело? В эту точку надо долбить много лет, лет десять эту тему надо вдалбливать. Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает, — и он снова заговорил о профессоре, о котором уже упоминал. — Вот взять такого человека, не последний человек, — ещё раз подчёркнуто повторил Сталин, — а перед каким-то подлецом-иностранцем, который на три головы ниже его, преклоняется, теряет своё достоинство. Так мне кажется. Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов.

Сталин повернулся к Жданову.

— Дайте документ.

Жданов вынул из папки несколько скреплённых между собой листков с печатным текстом…»{671}

Наш герой протянул приглашённым литераторам подготовленную в его аппарате сводную записку с изложением так называемого дела профессоров Клюевой и Роскина. В настоящее время, начиная с периода перестройки, «дело КР», дело Клюевой — Роскина, подаётся как аналог дела Ахматовой — Зощенко, но уже не для литературных, а для научных кругов.

И здесь не обойтись без детального изложения этого «научно-политического» процесса. Московские учёные-медики Григорий Иосифович Роскин и Нина Георгиевна Клюева с 1930-х годов занимались проблемами клеток живого организма и, в частности, вопросами лечения рака. Проблема и в наши дни остаётся нерешённой, однако даже тогда, в только что победившей холеру и чуму небогатой стране ей уделялось серьёзное внимание. Во время Великой Отечественной войны Клюева и Роскин благополучно проработали в эвакуации. К 1946 году они пришли к выводу, что сумели обнаружить метод торможения роста раковых клеток путём биотерапии с использованием паразитических простейших Trypanosome cruel, распространённых в Латинской Америке (специальная терминология призвана показать, с какими нетривиальными вопросами медицинской науки придётся разбираться членам политбюро, и в частности Жданову, в самом ближайшем будущем. — А. В.).

Для того чтобы проверить и отработать практическое использование возможного научного открытия, требовались отдельные лаборатории и дополнительные ресурсы. Отметим, что речь идёт о начале 1946 года, когда половина страны ещё лежала в руинах. В тех суровых условиях немедленно выделить такие ресурсы могли только с самого верха. И здесь Клюевой и Роскину помог их знакомый, инспектор городских больниц Минздрава СССР Виктор Викторов. Дело в том, что в 1920-е годы он работал в Нижнем Новгороде, хорошо помнил Жданова и решил обратиться прямо к нему с просьбой о помощи учёным. 15 марта 1946 года он направляет личное письмо члену политбюро и секретарю ЦК Жданову: «С нижегородских времён прошли годы. Вы за это время видели тысячи людей. Но мне хочется думать, что пишущего эти строки бывшего заведующего нижегородским губздравом Викторова Виктора Николаевича Вы помните…»{672}

Наш герой, вспомнив старого подчинённого, внимательно ознакомился с представленными материалами о работе Клюевой и Роскина по проблемам рака. «Если Вы, вопреки тому, что Вы бесконечно заняты, — писал Викторов, — найдёте возможность их вызвать, Вы окажете большую услугу советской науке»{673}.

Уже через две недели вопрос о создании в Москве отдельной научной лаборатории по проблемам биотерапии рака с подачи Жданова был рассмотрен на заседании Секретариата ЦК ВКП(б). Ещё через две недели Минздрав СССР по распоряжению ЦК передал Клюевой и Роскину спецлабораторию в Центральном институте эпидемиологии и микробиологии АМН СССР. Разработанный ими метод действительно в отдельных случаях тормозил развитие раковых клеток. Но увлечённым исследователям в тот момент искренне казалось, что они почти создали эффективное лекарство от рака. Серия оптимистических материалов об открытии Клюевой — Роскина появилась в 1946 году на страницах научных изданий СССР и даже в московских газетах.

Эти сообщения привлекли повышенное внимание к работе советских учёных со стороны США. Работы над антираковой вакциной шли в Соединённых Штатах уже несколько десятилетий и пока не приносили результата. При этом США на тот момент оставались единственной страной, не только не пострадавшей, но и обогатившейся на вчерашней мировой войне. Для других крупнейших стран мира — как победителей, так и побеждённых — тогда были актуальнее проблемы разрухи и голода. После многомиллионных жертв вопросы смертности от рака не казались столь важными. В США таких проблем не стояло и близко, поэтому тема лечения рака была довольно популярна в американском обществе. И граждан США здесь можно понять — за годы Второй мировой войны на фронтах они потеряли меньше, чем за то же время умерло в стране от данной болезни… К тому же бизнесмены самой развитой капиталистической державы прекрасно понимали, какие доходы сулит в перспективе панацея от рака. Накануне мировой войны конгрессом США был учреждён Национальный институт рака, и в 1945 году в нём попытались решить проблему этого заболевания путём концентрации всех научных и иных ресурсов по примеру и опыту успешного атомного проекта.

Неудивительно, что уже в июне 1946 года Институт эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней в Москве специально для встречи с Клюевой и Роскиным посетил новый посол США Уолтер Беделл Смит. Вообще-то генерал Смит был профессиональным военным и ещё в прошлом году занимал должность начальника Штаба американских войск в Европе. Более того, Смит считался в США специалистом по разведке и ведению самых щепетильных и ответственных переговоров — например, именно он вёл переговоры о капитуляции итальянских войск в 1943 году, а по окончании работы послом в Москве возглавил ЦРУ.

Советские спецслужбы для руководителей СССР дали следующую характеристику нового посла: «Характер экспансивный. Самостоятелен. Самолюбив. Прямолинеен. Рассчитывает на внимание к себе и на более тесные личные отношения с советскими деятелями… Несомненно, будет вести активную разведку по сбору информации как по вооружённым силам, так и по экономике. В его штабе в Германии это дело было поставлено чрезвычайно искусно»{674}.

Но летом 1946 года в сознании большинства советских людей, далёких от переднего края мировой политики, всё ещё господствовали союзнические настроения времён войны — американцы по инерции воспринимались как богатый и щедрый союзник, партнёр, с которым есть ещё общие цели и интересы.

Учёным и медицинским чиновникам явно льстило такое внимание высокой дипломатической персоны самого богатого государства мира. А посол Смит действительно оказался талантливым разведчиком и дипломатом — обаял собеседников, сказал много красивых слов, предложил «во имя человечности в борьбе против рака объединить усилия американских и советских учёных»{675}. Суть его предложения была простой: советская сторона передаёт американцам своё открытие в обмен на щедрые обещания технического содействия. Разошедшийся посол обещал даже лично обеспечить поставки оборудования самолётами, но, естественно, после того, как материалы профессоров Клюевой и Роскина попадут в США… Нельзя исключать здесь и личного коммерческого интереса господина посла.

Опытному разведчику и дипломату Смиту не составило труда уговорить медицинских чиновников сделать проект соглашения между Минздравом СССР и посольством США, по которому советская сторона передаёт США «исчерпывающую информацию о противораковом препарате Клюевой — Роскина ("КР"), в частности о технологии изготовления препарата»{676}. Обязанности США в данном соглашении оговаривались куда менее конкретно, сводясь лишь к обещанию предоставлять информацию о своих возможностях и в будущем «дооборудовать» советские противораковые лаборатории. Фактически посол получил согласие на предоставление всех данных по советскому препарату в обмен на размытые, но конечно же щедрые обещания. Учёные и чиновники Минздрава СССР не возражали против предложений американца: Клюева и Роскин с вполне понятным научным честолюбием жаждали международного признания своих открытий, а руководство Минздрава — далёкое от коммерческих интересов — искренне надеялось получить из США новейшее оборудование.