А. Андреев - Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

• Название: Иерусалим. История Святой Земли (сборник)
• Автор: А. Андреев
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9265-050

В этой книге рассказывается об истории Святого города – Иерусалима, самого сакрального города человечества, где произошли распятие, смерть и Воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Иерусалим видел многих библейских пророков, нашествие разноплеменных войск, знавал времена триумфа и времена падения. За город сражались персы, римляне, крестоносцы, сарацины. Даже Крымская война 1854–1856 гг. формально началась из-за споров о принадлежности христианских ценностей Иерусалима.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей.

---

Общими силами подкатили к самой стене башню Готфрида, и, несмотря на стрелы и огонь, спустился с нее подъемный мост; пламя, раздуваемое неприятелями, от нечаянного ветра обратилось на них самих, и вслед за двумя рыцарями Готфрид третьим вскочил на стену Иерусалимскую в сопровождении братьев и иных витязей; вслед за ними устремились в город и прочие воины и бились по улицам с сарацинами. В то же время разнесся слух, что блаженный епископ Адемар и многие крестоносцы, павшие в битвах, явились впереди дружин и водрузили знамена свои на башнях Иерусалимских. Одушевленные сим рассказом, Танкред и два Роберта проникли также внутрь города, при кликах «так хочет Бог!» одни по лестницам, другие чрез проломы стен, и разбили секирами врата Гефсиманские для прочей толпы. Еще медлил один Раймунд Тулузский со стороны Сиона; но и его полки, услышав об успехах своих братьев, бросили туры и тараны и по лестницам взобрались на стены. Эмир Иерусалимский принужден был заключиться в крепость Давида, так называемый замок; все, проникшие в город, со слезами обнимались на улицах, поздравляя друг друга с победою.

Крестоносцы вошли в Иерусалим 11 июля, по замечанию летописцев, в пятницу, в три часа пополудни, т. е. в тот самый день и час, когда Господь наш на кресте испустил дух; самая торжественность сей минуты могла бы расположить их к милосердию; напротив того, раздраженные прежними ругательствами неверных и бедствиями шестинедельной осады, и даже сопротивлением неприятеля внутри стен, они исполнили кровопролитием Святой Град, будущее их отечество. Не было никакой пощады побежденным ни в домах, ни в мечетях, куда стекались толпы беззащитных. В мечети Омара повторились опять те же самые ужасы, которых уже однажды был свидетелем храм Соломонов, разрушенный Титом; место сие, казалось, исключительно было обречено небесному мщению. Пешие и всадники вместе ворвались в мечеть по груде тел, посреди стона и воплей смерти, и очевидец свидетельствует, что внутри самого храма натекло крови до колен и даже до удила коней. Чтобы вернее изобразить сие ужасное зрелище, дважды повторившееся в том же месте, можно привести слова свидетеля первого разрушения храма, Иосифа Флавия, который говорил некогда, что число избиваемых мечом далеко превосходило число умерщвлявших и что соседние горы Иорданские откликнули страшный клич смерти, исторгавшийся из внутренности храма. С ужасом отвращается воображение от столь плачевного зрелища, чтобы остановиться на трогательной картине христиан, которых оковы разбили крестоносцы. Со всех сторон сбегались они к победителям, освежая их пищею и водою; все вкупе благодарили Бога за избавление от неверных; пустынник Петр, за пять лет пред тем обещавший вооружение Запада, был предметом общего восторга, и освобожденные, как бы забыв о подвигах стольких витязей, его одного провозглашали победителем, изумляясь, что одним человеком могло прийти к ним избавление.

Тогда благочестивый Готфрид, удержавшийся от всякого убийства после взятия города, оставил прочих вождей и всего с тремя спутниками, без оружия и обуви, посетил церковь Св. Гроба. Его примеру последовали прочие вожди, и все крестоносцы, сложив с себя ратные доспехи, босыми ногами устремились в святилище, исполняя плачем и воздыханиями Св. Град. В тишине наступившей ночи слышались только гимны псаломные, и так изумительна была сия внезапная перемена, что, казалось, дикие воители, обагренные кровью, провели всю свою жизнь мирными отшельниками. Но на другой день обновились опять ужасы, бывшие накануне; толпа оставшихся врагов в городе и приближение сильного войска египетского устрашили победителей, и жестокий приговор смерти произнесен был всем сарацинам иерусалимским. Тогда погибли и те, коих сперва пощадила жажда корысти в надежде на богатый выкуп: одних свергали с башен и стен, других сжигали в домах или умерщвляли на площадях и в подземельях, где искали укрыться. Ничто не спасало: ни слезы, ни слабый возраст и пол, ни самое зрелище мест, освященных присутствием Христовым; весь город завален был трупами, и в буйстве кровопролития зрелище это никого не поражало. Милосердые из числа крестоносцев не могли спасти обреченных на смерть: триста сарацин, взошедших на площадку мечети Омаровой, были умерщвлены, несмотря на знамя, данное им Танкредом, сердце которого горело негодованием за такое нарушение слова и всех прав рыцарской чести. Спаслись только те, которые сдались графу Раймунду в крепости Давидовой, и нашлись даже люди, которые приписали сей поступок более корысти, нежели милости.

Целую неделю продолжалось кровопролитие, во время коего погибло до семидесяти тысяч магометан и евреев; сии последние сгорели в своей синагоге. Некоторые пленники, избежавшие участи своих братьев, принуждены были предавать земле тлевшие трупы для очищения города от смрада; им помогали воины графа Раймунда, которые надеялись найти еще что-либо между мертвыми, ибо менее других получили добычи. Опять совершенно изменилось лицо Иерусалима: в течение нескольких дней он переменил своих жителей, веру, законы; по взаимным условиям крестоносцев, каждый владел завоеванною им частью города: крест или щит на дверях знаменовал владельца и отклонял других; таким образом восстановился порядок. Часть собранных сокровищ была определена убогим и на украшение храмов; золотые и серебряные лампады мечети Омаровой достались Танкреду и были им разделены с Готфридом, которого он избрал своим государем; два дня на шести возах перевозили из мечети всю богатую утварь. Но христиане скоро отвратили взоры свои от сего тленного сокровища к нетленному, когда увидели Честное Древо Креста, которое некогда взято было Хозроем и возвращено Ираклием и вновь утаено верными во время осады от хищности врагов. Крестоносцы, говорит летопись, обрадовались сему обретению, как будто бы сам Господь висел еще на Честном Кресте Своем, и с торжеством носили его по улицам Св. Града.

Через десять дней после победы вожди озаботились восстановлением престола Давида и Соломона, дабы избранный ими мог сохранить завоеванное христианами царство в Палестине. Посреди совета князей граф Роберт Фландрский изобразил в благоразумной речи предлежавшую опасность от окружавших врагов при удалении многих из числа крестоносцев на родину; говорил также, каковы должны быть доблести избираемого менее в цари, нежели в блюстители Св. Граду, и в отцы тем многочисленным семействам, которые добровольными изгнанниками посвятили себя, в стране им чужой, на служение Богу. Многие из числа вождей крестовых могли иметь надежду на престол Иерусалимский, особенно Раймунд, Танкред и два Роберта, не говоря уже о доблестном Готфриде; но вожди единодушно положили, для избежания распри, чтобы будущий король был избран советом десяти благочестивых мужей, из числа духовных и светских.

Наложили пост и молитвы; избиратели дали клятву беспристрастно увенчать только мудрость и добродетель, и после многих испытании о каждом из главных вождей выбор пал на благочестивого Готфрида, ради его доблестей воинских и домашних добродетелей, засвидетельствованных его близкими, и ради общего к нему расположения войска и народа. Многим представлялся он в сновидениях, окруженный величием царским, и его избрание произвело единодушный восторг. С торжеством ввели его в церковь Св. Гроба для присяги и венчания; но смиренный Готфрид отрекся принять златой венец там, где его Спаситель венчался тернием: он принял только скромное звание Барона Св. Гроба.

Когда князья занимались избранием достойного властителя Иерусалиму, духовенство обновляло церкви и рассылало пастырей по окрестным городам, покорившимся оружию крестоносцев. Главною заботою его было назначение патриарха; но выбор сей не был столь счастлив, как выбор короля, ибо с самой первой минуты владычества христиан западных в Св. Граде происки и нечистая корысть все исказили. Духовенство греческое, несмотря на его права, пожертвовано было честолюбию римского клира; забыт был и законный патриарх Симеон, накликавший сию бурную тучу с дальнего Запада и помогавший во все время осады крестоносцам. Он умер на Кипре, вскоре после неблагодарного их поступка. Православные избрали на его место архипастырем Евфимия, который носил титул девятнадцать лет, хотя и отсутствовал от своей паствы. Он был посредником мира между императором Алексеем Комнином и королем Сицилийским Роже. При том же императоре упоминаются еще, в сане патриархов Иерусалимских, Агапий и Савва, бывший епископ Кесари Филипповой; но они имели также пребывание в Царьграде.

Арнульд, недостойный капеллан герцога Нормандского, легкий нравами и жадный на корысть, поставлен был силою денег латинским патриархом Св. Града. Первым его действием была распря с Танкредом за сокровища мечети Омаровой, как будто бы имущество иноверных капищ было достоянием христианского первосвятителя. Арнульд коварно старался возбудить зависть и негодование прочих князей против Танкреда, представляя им, что не столько Церковь, сколько все они оскорблены присвоением общественных сокровищ частным лицом; благородно защитил себя Танкред правом войны и тем, что он жертвовал большую часть добычи храму Божью; а совет князей присудил ему дать только десятину своей добычи в пользу Св. Гроба, что составило до семисот марок серебра. Ничего не щадили крестоносцы для восстановления благолепия церковного в Иерусалиме; опять загудела призывная медь колоколов, умолкших со времен халифа Омара, и верные всех окрестных стран стали опять стекаться на поклонение Св. Гробу; Готфрид немедленно учредил при нем братство из двадцати латинских каноников, которые, вместе с греческим духовенством, стали совершать богослужение. Он поспешил также обратить в храмы обе мечети: Омарову, эль-Сахара, и эль-Акса, отнятую халифом Абдель Мелеком у христиан, и учредил при них братство, которое впоследствии заменили славные рыцари Храма. И в Иосафатовой долине, над вертепом Гефсиманским, устроил он обитель из тех иноков, которые мужественно подвизались во время осады.