Дмитрий Шухман - Тень прошлого

• Название: Тень прошлого
• Автор: Дмитрий Шухман
• Жанр: Постапокалипсис

---

Дмитрий Шухман Тень прошлого

Часть первая

— Эй, красавчик, не хочешь продажной любви?

— Слышь, приятель, дурь, транс, джет, стимуляторы?

— Винсент, дружище, полторы сотни, а? Через неделю верну, тля буду!

«Пива», — я тяжело облокотился на стойку бара. Каждый раз, когда я приходил в «Золотой геккон», дорога до стойки превращалась в целое путешествие. Всем чего-то от меня было надо — и почему? Потому что у меня, в отличии от них хоть что-то было. Бармен выудил из-под стойки заветную бутылку, янтарная жидкость аппетитно запенилась в кружке. К замызганному крану, из которого разливали пойло для основной массы посетителей он даже не притронулся. Я одним глотком ополовинил кружку и кивнул бармену:

«Покойник уже пришел?» — он знал, о чем я.

«Уже минут пятнадцать как».

Я обошел стойку и через узкую неприметную дверь прошел во внутреннее помещение. Покойник уже ждал меня в комнате, специально предназначенной для подобных встреч — маленькая, полутемная и звуконепроницаемая. Сейчас он неподвижно сидел на табурете, держа на коленях черный кейс. Как обычно он без единого слова расстегнул наручники, связывающие его руку и рукоять кейса и передал его мне. Потом вытащил из кармана плаща запечатанный конверт.

В конверте как всегда было деньги — плата за то, чтобы я отвез кейс в НКР и передал нужному человеку. Что в кейсе — не мое дело, впрочем, всем было известно что Мордино снабжает джетом добрую половину United States of Sand & Rocks. «Джет» — это наркотик и одновременно стимулятор. Он не просто позволяет чувствовать себя быстрее и сильнее, он действительно дает человеку силу и скорость. Правда после трех-четырех доз эффект уменьшается и постепенно сходит на нет, но для наркомана это уже не имеет значение — слезть с «иглы» сложно уже после первой дозы. Через несколько лет «джет» сжигает все ресурсы организма, превращая человека в живую, точнее, медленно умирающую мумию. Покойник был своего рода исключением. Джет высушил его тело, высосал всю кровь из лица, оставив на его месте бледное размытое пятно. И все же Покойник жил и еще считался лучшим убийцей в Нью-Рено. Слухи говорили, что на самом деле он уже давно мертв, просто Мордино, не желая терять одного из лучших своих людей, уговорил старую Крисс с Капитолийского холма вернуть к жизни его тело. Теперь Покойник не сможет обрести покой, пока не умрет его повелитель Мордино. Чушь собачья и все-таки, каждый раз встречаясь с Покойником, я непроизвольно втягивал ноздрями воздух — не потянет ли от него мертвечиной.

Через полчаса моя «Малютка» (четырехместный «Крайслер», который я буквально поднял из могилы восемь лет назад) уже выруливала из Нью-Рено. Откровенно говоря, поездку в НКР я воспринимал почти как отпуск. Была своя прелесть в чистых улицах, стриженных лужайках, симпатичных девушках, на многое готовых ради небольшой поездки с ветерком вместе с опаленным пустыней незнакомцем, если вы понимаете о чем я.

У меня было свое дело. Я был наркокурьером, контрабандистом. Возил что нужно и куда нужно, не задавая лишних вопросов. Способов заработать на жизнь много, мой был не хуже других. Бери от жизни все, даже то, что плохо лежит, как говаривал мой папаша. Из пяти штук за каждую перевозку полторы уходило на энергобатареи для машины, еще полторы — на убеждение НКР-овских охранников, что ничего противозаконного у меня нет. Дело было на мази, денежки текли если не рекой, то вполне надежным ручейком… Но, как говориться, жизнь прекрасна и удивительна и пришел мой черед в этом убедиться.

Я уже проехал полпути, гнал как сумасшедший — мне ведь за скорость и платили. Приходилось накрепко пристегиваться к сиденью и подвязывать челюсть, чтобы случаем не откусить себе язык — ухабы на дорогах были такие, что после каждых пяти ходок приходилось менять амортизаторы. Примерно в полусотне метров от полосы растрескавшегося асфальта, все еще претендующей на название «дорога» шла невысокая каменная гряда. Я еще подумал — отличное место для засады. Оказалось, что так думал не только я. Выстрела из-за свиста ветра я не услышал, просто машина резко клюнула носом, просела на левое переднее колесо и, к счастью, пошла юзом. К счастью, потому что спустя мгновение лазерный разряд выжег в ветровом стекле здоровую оплавленную дыру, пролетел сквозь салон и увяз в заднем сидении, наполнив кабину обжигающим жаром и вонью сгоревшей обивки — еще сантиметров десять левее и вместе со стеклом растеклась бы моя голова. Счет пошел на секунды. Пока одна рука нажимала на кнопку выключения двигателя, другая тянулась на заднее сиденье за автоматом МР5. Не дожидаясь, пока машина остановиться — все равно с выключенным двигателем и раздолбанным колесом она никуда не денется — я выскочил наружу и откатился за ближайший валун. Земля, где я прокатился тут же вскипела фонтанчиками пыли. Я прижался спиной к щербатой поверхности камня, поудобнее перехватил автомат и рискнул выглянуть наружу.

С гряды спускались четверо. Все они были одеты в высокие сапоги, пропитанные пылью штаны и кожаные колеты — стандартная «униформа» рейдеров пустыни, бандитов, коими эта четверка и являлась. Двое из них с явно азиатскими чертами лица сжимали в руках помповые ружья. Третий — тонкий как плеть блондинчик самодельное ружье с примотанной сверху телескопической трубкой прицела. Видимо это его надо было благодарить за простреленное колесо. Замыкал компанию двухметрового роста негр, сжимавший в руках какую-то жуткую мешанину трубок и проводов, из которой торчал длинный ствол — самодельную лазерную винтовку. Тут мне пришлось прервать наблюдение, потому что один из «азиатов» вскинул оружие и влепил заряд дроби туда, где могла быть моя голова, не спрячься я обратно за валун. Стряхнув с волос каменную крошку, я задумался. Итак, что мы имеем. Я один, с одним автоматом с одной обоймой на 30 патронов и одним ножом сижу за одиноким булыжником, из-за которого и носу высунуть не могу. Их — четверо, хорошо вооружены, имеют прекрасную зону обстрела… Шансов у меня было не то что мало — никаких. Даже если я каким-то чудом уложу одного, остальные сделают из меня одну большую дырку.

Эти бодрые рассуждения прервал насмешливый голос с противоположной стороны моего ненадежного укрытия.

«Ну что, водила, откатался? Ну так слушай сюда. Или ты сейчас выкидываешь все оружие и выходишь лапками кверху, или мои ребята добавят тебе в компанию пару гранат! У тебя пять секунд!»

Раз!

Спокойно, приятель, соберись.

Два!

Правая рука крепко обхватывает рукоятку автомата.

Три!

Левая достает из сапога тяжелый боевой нож.

Четыре!

Ну, поехали.

Пять!

Автомат описал изящную дугу и с лязгом упал по другую сторону камня. Потом нож. А следом вышел и я. С высоко поднятыми руками. Жизнь у меня была одна и терять ее, кинувшись очертя голову под перекрестный огонь численно превосходящего противника я не собирался.

«Вот хороший мальчик», — оказалось, что «переговоры» со мной вел блондин, «Так и стой. Инь, Янь осмотрите машину. Бассет — проследи, чтобы с нашим другом не было проблем».

Негр и один из «азиатов» двинулись к машине. Второй положил на землю ружье и подошел ко мне. Похлопал по бокам, вывернул карманы, провел ладонями вдоль штанин. Потом зашел за спину и неожиданно стукнул меня по шее чем-то твердым и тонким. Уже проваливаясь в небытие я почему-то понял, что это была его рука.

Сколько я пробыл в этом удивительном месте — не знаю, но явно не отказался бы остаться там еще пару часиков. Или деньков. Однако сознание к моим желаниям прислушиваться отказывалось и вскоре я худо-бедно начал воспринимать окружающий мир. В сущности, воспринимать было особенно нечего — вокруг стояла непроглядная темень, раздавалась чья-то ругань (слов я почему-то разобрать не мог, но тон говорил сам за себя), голова моя разрывалась от боли, остальные части тела ощущались весьма и весьма смутно. Через пару минут боль в голове поутихла и до меня дошло, что меня держат под руки и куда-то тащат. Странно, куда можно тащить человека ночью? И зачем? Подсознание тут же услужливо подкинуло парочку живописных картин и я решил, что пока лучше об этом не думать. Как раз в этот момент мои носильщики остановились и весьма неаккуратно уронили меня на землю. В мозгу прокатилась волна боли и тут еще кто-то убрал «темень» оказавшуюся обычным мешком, одетым мне на голову.

Я лежал посреди большой комнаты с дощатым полом и кирпичными стенами. Яркий солнечный свет играл на осколках стекла, торчавших из рам выбитых окон. Из мебели в комнате был лишь массивный металлический стол, да полусгнивший шкаф у стены. За столом восседал небритый детина в стальной кирасе на голое тело. По мускулатуре и ширине плеч он мог соперничать с племенным быком, но пронизывающий взгляд одного глаза (второй был закрыт красной повязкой) выдавал необычный для людей подобной комплекции ум.