Люси Монтгомери - Истории про девочку Эмили

• Название: Истории про девочку Эмили
• Автор: Люси Монтгомери
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Детская проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075693-3, 978-5-271 -37520-0

В книгу вошла первая часть трилогии популярной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1874–1942) о девочке Эмили. Юная Эмили обладает необычными способностями. Она тонко чувствует природу, искусство и людей. Ее таланты помогают ей выстоять в борьбе с трудностями, а также помочь своим друзьям.

Книга адресована детям среднего школьного возраста.

---

Сейчас вечер, идет дождь, и кажется, будто по крыше чердака постукивают ножки танцующих фей. Если бы дождя не было, ко мне пришел бы Тедди, чтобы помочь искать Потерянный Бриллиант. Как это было бы великолепно, если бы мы вдруг его нашли.

Кузен Джимми приводит сад в порядок после зимы. Он разрешает мне помогать ему, и у меня есть даже своя собственная цветочная клумба. Каждое утро я первым делом выбегаю из дома в сад, чтобы посмотреть, что и насколько выросло со вчерашнего дня. Весна такое осчастливливающее время, правда, папа. Вокруг беседки теперь повсюду голубые человечки. Так кузен Джимми называет фиалки, и меня это название приводит в восторг. У кузена Джимми придуманы такие волшебные имена для всех цветов. Розы — королевы, июньские лилии — снежные девы, тюльпаны — веселый народец, желтые нарциссы — золотые человечки, а китайские астры — мои розовые друзья.

Майк Второй здесь со мной, на чердаке, сидит на подоконнике. Майк — такой смушовый котик. В словаре слова смушовый нет. Я сама его придумала. Я не могла найти никакого подходящего слова, которым можно было бы точно описать Майка Второго, так что мне пришлось такое слово придумать. Оно означает одновременно холеный, и блестящий, и мягкий, и пушистый, и еще что-то, кроме всего этого, что-то такое, что я не могу выразить другими словами.

Тетя Лора учит меня шить. Она говорит, что я должна научиться подрубать муслин так, чтобы шва не было видно с лицевой стороны (еще одна тродиция). Я надеюсь, что она когда-нибудь научит меня плести брюссельское кружево. Все Марри в Молодом Месяце славились умением плести такие кружева (я имею ввиду всех Марри женского пола). В школе ни одна из девочек не умеет плести такие. Тетя Лора говорит, что сплетет мне кружевной носовой платочек, когда я буду выходить замуж. У всех невест в Молодом Месяце были такие платочки, кроме моей мамы, которая убежала. Но тебя ведь не огорчало, что у нее такого не было, правда, папа. Тетя Лора часто говорит со мной о маме, но только тогда, когда тети Элизабет нет поблизости. Тетя Элизабет никогда даже не упоминает ее имя. Тетя Лора очень хочет показать мне мамину комнату, но еще ни разу не смогла найти ключ от нее, потому что тетя Элизабет где-то его прячет. Тетя Лора говорит, что тетя Элизабет очень любила мою маму. Можно было бы предположить, что в таком случае она хоть немного полюбит и ее дочь, ведь правда. Но она меня не любит. Она только воспитывает меня, из чувства долга.

1 июня

Дорогой папа!

Сегодня очень значительный день в моей жизни. Я написала мое первое письмо. Я имею в виду первое письмо, которое действительно было отправлено по почте. Оно было адресовано моей двоюродной бабушке Нэнси, которая живет в Прист-Понд и которой очень-очень много лет. Она написала тете Элизабет и в своем письме заметила, что я могла бы хоть иногда написать бедной старой женщине. Я была тронута до глубины души и сразу захотела ей написать. Тетя Элизабет сказала тете Лоре: Пожалуй, мы могли бы позволить ей написать. А потом она сказала мне: Ты должна постараться написать хорошее письмо, а я прочитаю его, когда оно будет написано. Если ты произведешь хорошее впечатление на тетю Нэнси, она, возможно, что-нибудь для тебя сделает. Я очень старалась, когда писала, но законченное письмо звучало совсем не как мое. Понимаешь, я не могла написать хорошее письмо, так как все время помнила, что тетя Элизабет собирается его прочитать. Сознание этого меня пароллизовало.

7 июня

Дорогой папа, мое письмо не произвело хорошего впечатления на бабушку Нэнси. Она ничего не ответила мне, но написала тете Элизабет, что я, должно быть, очень глупый ребенок, если написала такое дурацкое письмо. Я почувствовала себя оскорбленной, потому что вовсе не глупа. Перри говорит, что охотно сходил бы в Прист-Понд и выпустил бы дух из моей бабушки Нэнси. Но я сказала ему, что он не должен так говорить о моей родне и что в любом случае я не понимаю, как можно заставить бабушку Нэнси изменить ее мнение обо мне, выпустив из нее дух. (Интересно, что такое дух и как его выпускают из людей.)

У меня готово уже три песни моей новой поэмы «Белая леди». Я отправила героиню в монастырь, но теперь не знаю, как вызволить ее оттуда, потому что я не католичка. Думаю, было бы лучше, если бы я сделала героиню протестанткой, но в далекие дни рыцарства не было никаких протестантов. В прошлом году я могла бы расспросить о католиках Надменного Джона, но в этом — не могу, так как не разговариваю с ним с тех пор, как он так отвратительно подшутил надо мной тогда с этим яблоком.

Когда он встречается мне на дороге, я смотрю прямо перед собой так же надменно, как и он. Чтобы с ним расквитаться, я назвала его именем мою свинью. Кузен Джимми подарил мне маленького поросенка. Когда его продадут, все деньги будут мои. Я собираюсь пожертвовать часть этих денег на зарубежные христианские миссии, а остальное положить в банк на мое будущее образование. Раньше я думала, что если у меня когда-нибудь появится своя свинья, я назову ее дядя Уоллес. Но теперь мне кажется неприличным называть свиней в честь собственных дядей, даже если эти дяди тебе очень не нравятся.

Тедди, Перри, Илзи и я играем в то, что мы живем в дни рыцарства, и мы с Илзи юные девы в бедственном положении, которых спасают храбрые рыцари. Тедди сделал себе великолепные латы из старых обручей от бочек, а Перри увидел их и сделал еще лучше из старых жестяных котелков, которые сам расплющил, а вместо шлема взял себе помятый сотейник. Иногда мы играем в Пижмовом Холме. У меня такое странное чувство. Мне кажется, что мать Тедди ненавидит меня в это лето. Прошлым летом я ей просто не нравилась. Дымка и Лютика теперь в Пижмовом Холме нет. Зимой они таинственно исчезли. По словам Тедди, он совершенно уверен, что его мать их отравила, так как решила, что он слишком привязан к ним. Тедди учит меня свистеть, но тетя Лора говорит, что это не подобает леди. Похоже, очень много приятных занятий не подобают леди. Иногда мне, пожалуй, даже хочется, чтобы мои тети были язычницами, как доктор Бернли. Его никогда не волнует, ведет себя Илзи как леди или не как леди. Но нет, быть язычником неприлично. И это шло бы вразрез с тродициями Молодого Месяца.

Сегодня я отучила Перри есть с ножа. Он хочет знать все правила итикета. А еще я помогаю ему учить стихи, которые ему предстоит декламировать на школьном экзамене. Я хотела, чтобы ему помогла Илзи, но она разозлилась, так как он прежде попросил о помощи меня, и не захотела с ним заниматься. Но лучше бы ему помогала именно Илзи, потому что она декламирует гораздо лучше меня. Я слишком нервная.

14 июня

Дорогой папа, сейчас мы в школе пишем сочинения, и я сегодня узнала, что надо обязательно ставить не только двоеточие, но и кавычки, а иногда тире, когда пишешь что-нибудь, сказанное другими. Я этого прежде не знала. Придется просмотреть все мои прежние письма к тебе и вставить кавычки. А в конце вопроса надо ставить? и тире перед словом это. Мисс Браунелл очень езвительная, но все-таки нас кое-чему учит. Я отмечаю это, потому что хочу оставаться справедливой, хоть и ненавижу ее. И она довольно интересная, хоть и неприятная. Я подробно описала ее на одном из почтовых извещений. Мне гораздо больше нравится писать о людях, которые мне не нравятся, чем о тех, которые нравятся. Жить с тетей Лорой приятнее, чем с тетей Элизабет, но писать приятнее о тете Элизабет. Мне легко описывать ее недостатки, но я чувствую себя испорченной и неблагодарной, если скажу хоть что-нибудь нелестное о дорогой тете Лоре. Тетя Элизабет заперла твои книжки под замок и говорит, что я не получу их, пока не вырасту. Как будто я не была бы аккуратна с ними, дорогой папа. Она говорит, что я не получу их, так как она обнаружила, что я, когда читала одну из них, ставила крошечную карандашную точку под каждым красивым словом. Но, дорогой папа, с книгой от этого ничего страшного не случилось. Среди помеченных точкой слов были ущелье, жемчужный, мускус, пятнистый, интервалы, долина, поросший, безмятежный, мерцать, бодрящий, буковый, слоновая кость. Я думаю, папа, это совершенно прелестные слова.

У тети Лоры есть своя книжка «Путешествие пилигрима», и она позволяет мне читать ее по воскресеньям. Я теперь называю большой холм, мимо которого идет дорога на Уайт-Кросс, Отрадной Горой[41], так как он очень красив.

Тедди одолжил мне три книги стихов. В одной из них стихи Теннисона, и я выучила «Песнь рожка» наизусть, чтобы всегда можно было ее себе продекламировать. В другом сборнике я нашла стихи миссис Браунинг. Она очаровательна. Я хотела бы с ней познакомиться. Надеюсь, мы с ней встретимся, когда я умру, но этого, возможно, еще долго придется ждать. А в третьей книге была только одна поэма, и называлась она «Сохраб и Рустум»[42], очень грустная. И я, когда легла в постель, плакала над судьбой ее героев. А тетя Элизабет спросила: «Из-за чего ты шмыгаешь носом?» Хотя я не шмыгала — я горько плакала. Она заставила меня во всем ей признаться, а потом сказала: «Ты, должно быть, сумасшедшая». Но я не могла заснуть, пока не придумала ей другой конец для этой поэмы — счастливый.