Ольга Приходченко - Одесситки

• Название: Одесситки
• Автор: Ольга Приходченко
• Издательство: Человек
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-904885-01-4

Первая книга Ольги Приходченко рассказывает о военной и послевоенной Одессе, ее замечательных людях, о грустном и смешном. Книга пронизана любовью к Одессе и одесситам. И самое главное — она написана сердцем…

---

Так и повелось. Только подмигнет, Дорка мигом в кабинет, заберёт товар и к Сенечке в парикмахерскую, тот всегда на месте, дай Бог ему здоровья. Он сам всё оценивает, здесь же рассчитывается, а потом как он уже сам со всем этим барахлом разбирается, не её дело. Главное, она хоть как-то сводит концы с концами. Пока Надежда с ними жила, было полегче, две зарплаты — не одна, да и товар у неё ходовой. Видно, теперь сама крутится, вон как приоделась, и на базар с пустым кошельком не побежишь каждый день.

Дорка выглянула в окно, на небе сгустились тучи. Только дождя не хватало. Надо дать звонок пораньше, подумала она, а то пока выползут покупатели, сколько их ни подгоняй, свои права знают, все крутятся, крутятся без толку. Нужно тебе купить — покупай, и нечего стоять, выжидать, как на базаре, вдруг подешевеет. Не люблю я этих бездельниц, еле зад свой откормленный передвигают, жопы, как корма у катера, крутят туда-сюда, туда-сюда, так и поддала бы шваброй. Что-то я сегодня какая-то нервная, вроде бы выспалась на своей кровати, Вовчик на диван перебрался, топчан не согласился убирать. Зачем? Может, к нам кто-нибудь погостить приедет, на море покупаться, так, пожалуйста, есть где спать. Дорка понимала, он Надежду ждёт, скучает. Скрытный становится, никогда не говорит, где был. Один ответ: «Та там», а где «там», никогда не скажет.

Комната была закрыта, Вовчика ни дома, ни во дворе не было. Марья Константиновна, новая соседка, варила борщ, пахло повсюду. У Дорки аж слюна подступила. Сейчас картошку разогреет, для Вовки есть кусочек сала, чаёк, наестся.

— Дорочка, вы слышали? На полянке мальчишки снарядов натаскали и взорвали, так одного на кусочки разорвало — даже собрать нечего. Как вы не знаете? Это же рядом с магазином. Дора, вы куда?

У ворот старухи судачили, на ходу сочиняя всё новые и новые невероятные подробности.

— Вовчика не видели?

— Так, на полянку давно побежал... А этот бандит Гошка, его, видать, рук дело. Прибёг, как раз после того, как бабахнуло. Да, ты ж, Настья, казала шо: Гошка побиг до дому, як ошпаренный, тай доси нэ выходыть.

— Куды Дорка побигла? Мабуть, цэ Вовчыка розирвало?

— Та шоб твий поганый язык вырвало!

— А я шо? Я ничёго, тилькы, як бабка померла, вин одын шляеться, та с цым бандюком Гошкой в карты гpaе, та курыть, я сама бачыла.

— А дэ Надька дилась?

— Та, кажуть, до себе поихала, у нэи чоловик е. Така краля стала, уся накрашена, идэ никого нэ бачыть... Я ий кажу: «Добрый дэнь!», а вона рожу крывыть — тьфу! Покы жива була баба Катя, то все добре було, а як померла, то от як.

Дорка бежала что было сил. На полянке стояли солдаты, курили.

— Гражданка, сюда нельзя!

— Мой сын, он сюда пошёл!

— Здесь никого нет. Вон участковый, к нему идите. А здесь разминирование — отойдите.

Участковый сидел на табурете возле Картинной галереи и записывал свидетельские показания — все всё видели, все всё знают точно, только вот прибежали после взрыва, когда шпана разбежалась.

— Извините, я ищу сына — Вовчика! Его нигде нет, я подумала, может, здесь, мне соседи сказали, что на полянку побежал.

— Одного пацана пострадавшего в больницу отвезли, и сторожа. Может, это ваш? Как говорите? Вовчик, семь лет, может, и ваш.

Дорка бежала впереди милиционера, он еле поспевал за ней. Молодому парню было неловко назвать её Дорой, а отчество вылетело из головы. Она его сразу не признала, хотя и знает как облупленного. Тот в магазин к своей пассии захаживает, часами околачивается у парфюмерного отдела. Правда, Дорка раз его чуть шваброй не огрела: мешал уборке. Она и не заметила, как оказалась возле приёмного покоя.

— Дора, извините, побудьте здесь, я зайду узнаю, вас всё равно не пропустят. Не волнуйтесь, я Вовчика знаю. Там ничего страшного, может, это и не он.

Дорка осталась ждать под дверью. Недосмотрела я сына, Господи, помоги! И Надька сбежала, а так любила Вовчика! Дорка даже ревновала сына к ней, особенно, когда он встречал их обеих с работы. Всегда к Надьке первой кидался. Поигралась и кинула, как только штаны подвернулись. Вся любовь к Вовчику кончилась. Злость на всех и страх за сына разрывали её сердце. Самые страшные картины возникали перед глазами. Нет, это не её сын, это не он. Наконец появился участковый. «Дора, это он, — удивленно и радостно произнёс, — это Вовчик! Он здоров!» Только Дорка уже ничего не слышала, она медленно сползала по стенке, в голове молотом стучало: это Вовчик, это Вовчик!

В магазине после обеда всегда было оживлённо, и поначалу никто не заметил Доркиного отсутствия. Прибыла машина с товаром, директриса обошла все закутки, Дорки нигде не было. Куда это она запропастилась? Сторожить товар при разгрузке некому.

— Девочки, Дору не видели?

— Да вроде была. Вы у Надежды Ивановны спросите.

— Надежда, ты не знаешь, где Дора?

— Не знаю, где ваша Дора, что я за ней слежу, что ли.

— Вы вроде дружите, — директриса смотрела на Надю, что это с ней, как колючка стала, опухшая какая-то, может, выпивает, после войны многие, потеряв близких, потихонечку спивались.

Надька распрямилась за прилавком и наглым взглядом впёрлась в Веру Борисовну:

— Что-то вы перепутали, по-моему, она теперь только ваша подруга, это вы с ней всё шепчетесь, и дела у вас на пару.

Под взглядом Веры Борисовны Надька смолкла.

— Не знаю, где она шляется. Мне не докладывает.

— Зачем вы так, Надежда Ивановна, — директриса развернулась и вышла через чёрный ход руководить выгрузкой.

Продавцы настроились услышать и увидеть нечто, но ничего такого не случилось. Только зашёл участковый и, не взглянув на свою барышню, прямиком направился в директорский кабинет.

— Что случилось? — Надьку ударило, как молнией. — Взрыв, мальчишка, Вовчик. Нет. Может, Дорку с пакетом задержали, да так ей и надо. А Вовчик? Посмотри за прилавком.

Надька вытащила табличку «Учет» и, как во сне, двинулась следом за милиционером.

— Ну что, Надежда Ивановна, горе большое у твоей подруги, сына ранило, сама с сердечным приступом в больнице. Вот так-то.

— Спасибо, что известили, мы поможем ей обязательно.

Участковый одобрительно кивнул головой и быстро ретировался.

— Господи, я не знала, я сейчас, где он, она? — забормотала Надька, белая, как мел. — Извините меня, я так по дурости, он же мне, как сын.

— Поэтому выпивать стала. Так ведь, Надя?

— Да нет, не для себя покупаю.

— Ладно, ты человек взрослый, тебе решать, как жить. Освобождаю тебя, иди, узнай поподробнее, что и как. Вот ее ключи.

— Спасибо, у меня свои, — Надька, как в тумане, выскочила из кабинета.

Пока она была с этим Федькой, ее мальчик, ее Вовчик был совершенно один, корила себя Надька, если бы она не ушла от Дорки — все было бы хорошо. В коридоре с двух сторон на нее набросились продавцы. «Надька, это вашего Вовчика разорвало?» — «Чтоб тебя разорвало!» — «Что ты, Надюша, я ведь так, жалко малого, идешь с работы, а он один сидит на лавочке, мать дожидается, а она, кто его знает, когда придет».

Надька уже не слышала этих слов, она выскочила из магазина. Сторож закрывал больничные ворота. «Поздно, гражданочка, где раньше были? Вон в приемном покое окошко, стукните раза три, там Танечка дежурит, добрая дивчина, сами ее упросите, может, пропустит. А у вас кто?» — «Племянник, подорвался сегодня на полянке, и сестра перенервничала, что-то с сердцем, я с работы прямо». — «Ну, иди к Танечке».

Надежда тихонько три раза постучала, как велел сторож. Окошко распахнулось, в нем показалась очаровательная головка девочки в золотистых кудряшках. Завидев Надежду, лицо ее вытянулось, нахмурилось:

— Вам чего надо?

— Мне бы только узнать, живы ли они? — Надежда разрыдалась.

— Да успокойтесь, как фамилия?

— Еремины, мать и сын.

— Как? Еремины? А, это наш подрывник, не волнуйтесь, с ним все в порядке, поштопали немного — и все, до свадьбы заживет. Вот сторож Иван Макарович — бедняге досталось. А вот и мать его, Еремина, она в кардиологии, температура нормальная. СРТ. Палата девять.

— Что это, СРТ?

— Состояние средней тяжести. Завтра прием передач с десяти до двенадцати и с врачами переговорите, не расстраивайтесь.

Окошко закрылось. Надька медленно поплелась к выходу, домой к себе не поехала, пошла ночевать к Дорке. Допоздна стиралась, прибиралась, гладила, поутру сбегала на базар, а к десяти с баночками с бульоном из куриных лапок и головок была в больнице. Первым делом заглянула к Вовчику. В громадной палате на первом этаже было много коек, но мальчишку она увидела сразу. Этот паршивец стоял на кровати во весь рост и заливал другим пацанам, как подрывал мину. Те слушали с явным восхищением, разинув рот. Под носом бинт смешно перетягивал Вовкино личико. Он остановился, и досада, что его перебили, когда он так запирал и все слушали, и радость, что к нему пожаловала любимая тебя Надя, — все перемешалось.