Ингар Коллоен - Гамсун. Мечтатель и завоеватель

• Название: Гамсун. Мечтатель и завоеватель
• Автор: Ингар Коллоен
• Издательство: ОГИ, Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94282-586-7

Великий норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии Кнут Гамсун (1859–1952) был и остается одной из самых противоречивых и загадочных фигур в литературе XX века. Книга «Мечтатель и завоеватель» представляет собой новейшее биографическое исследование, посвященное жизни и творчеству Гамсуна, написанное известным норвежским журналистом и писателем. Биографию отличает фундаментальность и документированность, при этом она представляет собой увлекательное повествование, которое позволяет проследить перипетии долгого и сложного жизненного пути писателя, проникнуть в его внутренний мир и творческую лабораторию.

---

Нападение англичан в норвежских водах на немецкое судно «Альтмарк», на борту которого находилось несколько сотен британских военнопленных, явилось непосредственным стимулом для разработки в Берлине плана вторжения в Норвегию. 20 марта Николаус фон Фалькенхорст{102} доложил, что план готов. Теперь фюреру оставалось лишь отдать приказ.

Неделю спустя военный совет в Лондоне приступил к подготовке операции, которая должна была пресечь доставку шведской железной руды через норвежскую территорию. Минирование Нарвика предполагалось осуществить 8 апреля. Весьма довольный Чемберлен изрек: «Гитлер опоздал на автобус!»[418] Эти слова стали одной из причин его отставки. Ему оставалось пробыть премьер-министром всего несколько дней.

Первого апреля в одной из своих статей Кнут Гамсун обратился к Германии с мольбой защитить Норвегию от англичан: «Обстоятельства в настоящее время складываются для нашей страны таким образом, что мы не знаем, что нас ожидает завтра, наше сознание просто парализовано надвигающейся опасностью. Своих возможностей у нас нет, медведь с востока и бульдог с запада пристально следят за нами, мы являемся разыгрываемой картой. Мы не знаем, что делать, люди собираются на улицах, разговаривают между собой; мы надеемся, что Германия защитит нас, хотя понимаем, что не сегодня, а когда придет время. Мы хотим жить, как мы всегда жили, быть теми, кто мы есть, мы не хотим быть под чужой властью. Многие из нас надеются на Германию»[419].

Мольбы Гамсуна были услышаны. Ночью 9 апреля немецкие корабли, самолеты и сухопутные войска напали на Норвегию и Данию. Норвежские солдаты воевали гораздо упорнее, нежели немцы могли предположить. На пятый день войны Гамсун выступил с призывом к норвежскому народу. Он назвал его «Слово к нам».

Круг удивительным образом замкнулся. Когда он в первый раз приехал в Нёрхольм, в ноябре 1918 года, его первая война была проиграна. Он плакал по поводу глупости и безумия своих соотечественников, которые позволили себя одурачить норвежским политикам, настроенным пробритански, и обслуживающей их прессе. Теперь все вновь повторялось. Сбежавшие из страны правительство и король вели пропаганду, которая внушала его согражданам, что подлинной защитницей Норвегии якобы является Англия, а Германия — ее враг и агрессор. Повсюду в южной Норвегии Гамсун видел плохо вооруженных норвежских солдат, которые безрассудно жертвовали своими жизнями, пытаясь остановить самую современную в мире военную машину. И тем не менее это не мешало ему язвить по поводу норвежского нейтралитета. Геббельс не мог бы лучше сформулировать его точку зрения:

— А разве мы не воюем с Германией, нет?

— Германия взяла на себя нашу защиту. Мы нейтральная страна.

— Мы постоянно слышим о том, что Германия встречает сопротивление норвежцев, говорят, что Норвегия ждет помощи от Англии.

— Как будто бы мы еще не сыты по горло обещаниями Англии и ее гарантиями о предоставлении помощи.

— Норвежскому народу хорошо бы осмыслить происходящее, пока еще есть время, пока Англия не начнет вести войну на нашей территории[420].

В первые недели оккупации Норвегии, когда Гамсун вовсю трубил в военную трубу, он получал множество писем. Многие хвалили и поддерживали его высказывания, но гораздо большее число людей выражало свое негодование. Поразительно, но один из подобных откликов он сохранил: «Вот ты и показал норвежскому народу, какой ты есть на самом деле норвежец, мы сжигаем твои книги, да и сам ты за свои слова 2 мая заслуживаешь той же участи»[421].

В этом письме речь идет о статье, которая была опубликована во многих норвежских газетах и которую Гамсун зачитал по радио. В ней он призывает сражающихся норвежцев сложить оружие: «Что толку, что вы взялись за винтовки и теперь пуляете в немцев, не сегодня завтра вас разбомбят. Англия не в состоянии помочь вам, когда вы разрозненными группками бродите по родным горам и долинам и клянчите еду. Норвежцы! Бросайте оружие и идите по домам. Германия сражается за всех нас. Она сломит английскую тиранию, которая угрожает нашему нейтралитету»[422].

Как это ни странно, но для некоторых норвежцев оккупация вдруг открыла новые возможности, для решения общественно значимых вопросов они искали помощи у Гамсуна. Одним из обратившихся к нему людей стал юрист, который никак не мог смириться с тем, что Норвегия была вынуждена передать Гренландию Дании по решению международного суда в Гааге в 1933 году. Этот юрист очень надеялся на Гамсуна: «Гамсун — это как раз тот норвежец, влияние которого в Германии огромно. Если он вмешается в это дело и выступит на стороне Норвегии, то немцам будет трудно отказать ему»[423]. Юрист приложил все усилия, чтобы уговорить Гамсуна связаться с правой рукой Гитлера в Норвегии рейхскомиссаром Йозефом Тербовеном.

Сильное сопротивление норвежцев весьма удивило немецких военных стратегов, заседающих в штабах Берлина. Внутри ближайшего окружения фюрера развернулась серия интриг, они коснулись профессиональных военных и нацистских партийных функционеров, у которых были различные интересы, и каждый тянул Гитлера в свою сторону. В результате этого сложного пасьянса наместником Гитлера в Норвегии стал нацистский лидер из Эссена Йозеф Тербовен. Он был назначен 24 апреля, и уже через два дня 42-летний рейхскомиссар прибыл в Осло для того, чтобы обеспечивать порядок, покой и безопасность во вверенной ему стране для этой цели он был наделен поистине диктаторскими полномочиями. Первого июня он произнес официальную речь: «Немецкий народ прямо и честно протягивает руку норвежскому народу для общих действий на основе товарищества и дружбы»[424].

В своем письменном обращении к Тербовену Гамсун «поймал» новоиспеченного норвежского правителя на слове «товарищество». Он прекрасно понимал, что у Германии множество забот помимо Гренландии — большого острова в Северном Ледовитом океане, впервые отнятого у норвежцев датчанами после переговоров в Киле в 1814 году, который мог бы вновь перейти к норвежцам. Известно ли господину Тербовену, что Дания пытается продать Гренландию? «Позвольте мне, господин рейхскомиссар, передать Вам мою сердечную просьбу, ту мольбу, которая звучит из уст всей Норвегии: продажа Гренландии недопустима. Это мольба всей Норвегии»[425].

К письму прилагался документ, переданный упомянутым выше юристом. К нему Гамсун добавил еще несколько собственных соображений, а именно: он считает данный вопрос весьма важным, его имя известно всем, существуют тесные связи непосредственно между Нёрхольмом и Берлином на очень высоком уровне. «Если Вы полагаете, что я должен обратиться непосредственно к господину Риббентропу и по-немецки, то я готов сделать это. Он очень благожелательно относится ко мне»[426].

Министр иностранных дел Германии являлся высоким покровителем пронацистского Общества дружбы со Скандинавией. Возвратившись из Германии, Мария привезла от Риббентропа привет и самые лучшие пожелания и Гамсуну, и Тербовену.

Когда датский писатель Том Кристенсен узнал о той неизменной моральной поддержке, которую Гамсун оказывает Германии, несмотря на то что Гитлер оккупировал Норвегию и Данию, он заплакал. «Подумать только — в руках у нацистов оказалась флейта, которая издает такие волшебные звуки, и у нас не хватает духу отбросить ее от себя»[427].

«Да или нет, господин рейхскомиссар!»

Ставленник Гитлера в Норвегии рейхскомиссар Йозеф Тербовен был прекрасно осведомлен о связях Гамсуна и его семьи с новой Германией. Тербовен, как никто другой, вполне мог просчитать значимость этих отношений, а также и использовать этот фактор в свою пользу.

Он заверил Гамсуна, что его обращение будет с особой тщательностью рассмотрено в первоочередном порядке и в его ведомстве, и в самом Берлине. Он тут же направил в Нёрхольм трех своих подчиненных. Этот визит еще больше укрепил у Гамсуна позитивное мнение о Германии и немцах: государственная машина функционирует без задержек, несмотря на то что Германия ведет войну. Основательность всегда и во всем. И глубоко доброжелательное отношение немцев к норвежскому народу. В основном они говорили о Гренландии, но они говорили также и о будущем правительстве Норвегии. Гамсун выразил пожелание, чтобы правительство в качестве премьер-министра возглавил Видкун Квислинг: «Квислинг — это значимая фигура <…>, он больше, чем политик, он — мыслитель, он — конструктивное начало»[428].

В течение лета и осени 1940 года Квислинг неоднократно бывал у Гитлера, посещал фюрера и Тербовен. Они пытались вытеснить друг друга. 25 октября Тербовен объявил, что отныне и навсегда в Норвегии ликвидируются стортинг, правительство и королевский дом. Учреждается совет при рейхскомиссариате, в котором из 13 назначенных в него членов 10 состоят в нацистской партии. Предполагалось, что и действовать он будет в соответствии с указаниями оккупационных властей. По прошествии трех дней после этого события Гамсун написал еще одну статью, в которой вновь заявил, что Квислинг — самая подходящая кандидатура на роль правителя Норвегии.