Ингар Коллоен - Гамсун. Мечтатель и завоеватель

• Название: Гамсун. Мечтатель и завоеватель
• Автор: Ингар Коллоен
• Издательство: ОГИ, Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94282-586-7

Великий норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии Кнут Гамсун (1859–1952) был и остается одной из самых противоречивых и загадочных фигур в литературе XX века. Книга «Мечтатель и завоеватель» представляет собой новейшее биографическое исследование, посвященное жизни и творчеству Гамсуна, написанное известным норвежским журналистом и писателем. Биографию отличает фундаментальность и документированность, при этом она представляет собой увлекательное повествование, которое позволяет проследить перипетии долгого и сложного жизненного пути писателя, проникнуть в его внутренний мир и творческую лабораторию.

---

В апреле Лига Наций собралась на заседание в связи с тем, что Германия нарушала условия Версальского договора. Резолюция, принятая в связи с этим, оказалась абсолютно бесполезной. Уже в июне между Германией и Великобританией было заключено соглашение, которое позволяло Третьему рейху построить довольно значительный морской флот. «Это самый счастливый день в моей жизни», — заявил Гитлер. А в это время в связи с этим самоубийственным решением английского правительства Уинстон Черчилль трясся от ярости.

В Норвегии Кнут Гамсун торжествовал. На следующий же день после референдума о передаче Саарского угольного бассейна Германии он поздравил одного знакомого немца: «Примите поздравления и самые добрые пожелания в связи с Сааром».

В печатном органе Общества дружбы с Германией «Скандинавский союз» он предостерегал всех, кто осмелится остановить немецкую экспансию: «Теперь, когда исконно немецкая земля Саар вновь вернулась в родные пределы, у кого-то это может вызвать раздражение, но еще большее раздражение возникнет, если Франция, с одобрения Англии, будет пытаться вновь заковать Германию в кандалы унижения»[390].

Страны-победительницы, которые пытались установить послевоенный порядок в Европе и заложить новые принципы международных отношений, как оказалось, были не в состоянии эти принципы отстоять. Рубикон был перейден. Они мечтали о вечном мире, а он продлился всего лишь пятнадцать лет. В Германии началась гонка вооружений.

С лета 1935 года Гамсун становится безоговорочным апологетом «Новой Германии», он не хочет мыслить критически. Он уже не способен воспринимать какие бы то ни было аргументы, которые могли бы поколебать те его идеи, на основании которых он соорудил свою великую политическую веру.

Для него соперничество между Англией и Германией непосредственно вытекало из законов природы, в соответствии с этими законами у Германии есть право завоевывать новые земли. Всякий добрый норвежец может считать себя германцем, их роднят древние узы крови, а также культурные и торговые связи. Таким образом, всякий норвежец, любящий свою родину, должен повернуться к Германии, для того чтобы найти защиту от Англии. Таков был ход рассуждений Гамсуна.

Вот те причины, по которым норвежцы должны были быть на стороне Германии! А теперь появилась еще одна: Адольф Гитлер.

Гамсун в большей степени, нежели многие другие, инстинктивно ощущал натуру Гитлера как завоевателя, его гигантские возможности. Для него Гитлер не только фюрер Германии, он вождь всей Европы, великий реформатор. Борец за человечество[391].

В ноябре 1935 года Гамсун написал статью, в которой разразился острой критикой в адрес немецкого пацифиста Карла фон Осецкого — впоследствии его высказывания цитировала вся мировая пресса. Гамсун пытался не допустить присуждения Осецкому Нобелевской премии мира. Осецкому было 46 лет, он ровесник Гитлера. Их судьбы были удивительным образом связаны между собой. Оба вернулись с войны в звании ефрейтора, оба лишились иллюзий. Оба хотели создать новую Германию. Только один из них занимался активной борьбой за мир, и это привело к тому, что в 1931 году он был обвинен в шпионаже и осужден. Осецкий объявил на всю Европу, что Германия в нарушение условий Версальского договора тайно вооружается. В то время как Гитлер еще в «Майн кампф» сформулировал железный принцип — закон войны: «земля — это как переходящий кубок, она всегда достается тому, у кого более сильная рука. Так было в течение тысячелетий»[392].

Когда партия Гитлера получила в рейхстаге большинство голосов и вся власть в Германии оказалась в руках у нацистов, Осецкий писал: «Национал-социалистическая партия для 15 миллионов немцев стала именно той партией, о которой они всегда мечтали. Немецкая буржуазия за сто лет не проявила той доли откровенности, которую она проявила в течение нескольких лет со дня образования партии. Теперь уже в ее облике нет никакого налета интеллектуальности, духовных амбиций, того академического фасада, который можно было наблюдать еще несколько десятилетий тому назад. Экономический кризис выявил в полной мере всю ее внутреннюю вульгарность, ее враждебность культуре, дикую жажду власти, все те качества, которые ранее внешне не проявлялись или были оттеснены в сферу частной жизни. До сих пор только однажды обнажилась подлинная суть немецкой буржуазии, ее жажда крови, ее полная неспособность решать вопросы политическими методами. Это было, когда началась война»[393].

Естественно, что Осецкий одним из первых был арестован нацистами и заключен в концлагерь. В это время для многих людей в разных странах он стал символом сопротивления нацистскому режиму. Выдающийся ученый Альберт Эйнштейн, нобелевский лауреат в области литературы Томас Манн и выдающийся теолог Карл Барт боролись за присуждение Осецкому Нобелевской премии мира.

Когда представители международной комиссии получили возможность посетить один из концлагерей, то они выбрали тот, где находился Осецкий. Под строгим контролем охраны его спросили, не нуждается ли он в чем-либо, нет ли у него какой-то просьбы. Осецкий ответил: «Пришлите мне книги о методах наказания узников в Средние века». Тем самым он дал понять всему миру, какие методы применяет к заключенным Третий рейх.

Пятеро норвежцев, которые должны были выбрать наиболее достойного кандидата на Нобелевскую премию мира, объявили о своем решении только перед Рождеством 1935 года. Дело в том, что они долго не могли прийти к единому мнению в связи с тем, что личность Осецкого оказалась слишком спорной для Нобелевского комитета, который традиционно привык осторожно маневрировать в международном фарватере.

Кнут Гамсун приложил все усилия, чтобы дискредитировать Осецкого как кандидата на Нобелевскую премию: «Не понимаю, что позитивного можно увидеть в действиях господина Осецкого в этот переходный для его страны период, когда весь мир точит зубы на лидеров того великого народа, к которому он принадлежит? Чего он добивается, этот миролюбец, выступая против перевооружения немецкой армии? Неужели этот немец стремится к тому, чтобы его страна была поверженной и униженной и могла рассчитывать лишь на милость Англии и Франции?»[394]

Гнев Гамсуна был связан с тем, что Осецкий и его соратники разрушали его великую иллюзию, созданную им в воображении картину мира, где Норвегия и Германия все больше и больше сближаются. Осецкого и его сторонников он считал пешками в шахматной игре, затеянной Москвой. А от этой игры могла зависеть судьба Норвегии.

Реакция на это выступление была бурной. Тридцать три норвежских писателя опубликовали официальное заявление, в котором публично выразили сожаление, что их коллега использовал свое литературное влияние для того, чтобы растоптать беззащитного узника, который страдает только за то, что осмелился высказать мнение, идущее вразрез с официальным, и готов ради этого пожертвовать собственной жизнью. Возмущение по поводу неблаговидного поведения Гамсуна выразили через прессу деятели культуры многих стран, в том числе и Генрих Манн. Другой немецкий писатель, Эрих Куттнер, находящийся в изгнании, прислал Гамсуну письмо, в котором заявил, что «цинизм Гамсуна обнаруживает слабость его характера»[395].

При этом консервативные круги как внутри Норвегии, так и за ее пределами поддержали Гамсуна.

У врат Царства

Первого августа 1936 года Адольф Гитлер открыл в Берлине одиннадцатые летние Олимпийские игры. «Я обращаюсь к молодежи всего мира», — выкрикивал Адольф Гитлер, пытаясь представить себя этаким символом любви и мира, который протягивает другим народам оливковую ветвь. Под неусыпным оком министра пропаганды Йозефа Геббельса во время Олимпиады Германия хотела продемонстрировать всему миру, что все утверждения о царящем в Третьем рейхе терроре, нарушениях прав граждан, а также целенаправленном преследовании евреев являются чистой воды вымыслом, распространяемым врагами Третьего рейха.

Когда гигантское олимпийское шоу было позади, Гитлер тут же объявил населению об увеличении срока всеобщей воинской повинности до двух лет. На восьмом съезде нацистской партии, состоявшемся через две недели после закрытия Игр, серьезно обсуждался вопрос о вооружении, хотя это широко не афишировалось. Брошенный Германом Герингом лозунг «Пушки вместо масла» отныне станет жестко навязанным всему немецкому народу девизом жизни.

Одновременно с этими событиями Гамсун получил письмо от мюнхенского издательства «Ланген-Мюллер», в котором говорилось, что его роман «Бродяги» издан тиражом в 73 000 экземпляров.

Поздней осенью вышел в свет новый роман 74-летнего Гамсуна, роман с символическим названием «Круг замкнулся».

В течение трех лет, когда Гамсун писал эту книгу, он, как никто другой, в своей публицистике старался следовать призыву к творческим личностям Йозефа Геббельса, который в 1933 году сказал: «У художника есть право объявлять себя вне политики, когда содержание политики сводится к громкой грызне между несколькими парламентскими партиями. Но в то самое время, когда политика становится народной драмой, когда решается судьба народа, когда мир катится в пропасть, когда старые ценности уходят в прошлое и формируются новые ценности, в такое время художник не может сказать: это меня не касается. Нет, это его очень даже касается»[396].