Рольф Эдберг - Письма Колумбу. Дух Долины

• Название: Письма Колумбу. Дух Долины
• Автор: Рольф Эдберг
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1986

Два произведения — «Письма Колумбу» и «Дух Долины» знакомят советского читателя с творчеством известного шведского писателя и общественного деятеля Рольфа Эдберга. В «Письмах Колумбу» автор сопоставляет то, что видел Колумб, когда пятьсот лет назад вступил на Американский континент, с теми экологическими последствиями, которые были порождены западной экспансией за океан. «Дух Долины» — прежде всего книга о проблемах населения Африки, взятых в их широком историческом и географическом аспектах.

---

Величественная — и в то же время странно невесомая. Издали она даже представляется воздушной. При низком солнце и легкой облачности иной раз кажется, что гора с мерцающей белой шапкой парит в космосе. В такие минуты о красоте Килиманджаро хочется сказать — неземная.

Люди, живущие в кругу ее широкого горизонта, видят гору постоянно. Цвета могут меняться от рассветно-оранжевого до характерного мглистоголубого, порой сгущающегося в темно-синий. Конус может рисоваться чистым контуром или же одеться в муссонные облака, которые он перехватывает и доит, не допуская до равнины. Но сколько бы ни менялся облик, гора всегда на месте.

Когда древний человек впервые поднял глаза над Долиной, наверно он с немым удивлением уставился на возвышающийся над плато синий конус. Должно быть, гора рано стала притягивать мысли древнего человека, подобно тому как малые тела ощущают физическое притяжение крупных. Мозг, еще окутанный туманом, как и горную макушку порой застилали облака, посещали смутные догадки о тайнах горы, прорезающаяся фантазия доискивалась ее смысла.

Постепенно догадки перерастали в мечты, фантазия приписывала некий смысл рисуемым ею же образам. Когда человек, пытаясь объяснить силы природы, начал создавать высшие существа по своему подобию, оказалось естественным поселить их высоко на горе, которая соединяла землю, где жил он сам, со сферами, где обитают ветры, рождаются дожди, странствуют Солнце, Луна и звезды.

Горы заняли срединное место в религиозных представлениях разных племен. На лежащем южнее экватора собрате Килиманджаро, расчерченном белыми полосами вулкане Кере-Ньяга, ныне известном под именем Маунт-Кения, кикуйю помещали бога Нгаи, что на заре времен повелел быть первому человеку. Вам и сегодня покажут место, где росло дерево, откуда Нгаи повел с собой первого кикуйю к снежным пикам и показал простирающийся внизу прекрасный край с кедровыми, бамбуковыми и оливковыми рощами, между которыми на полянах мирно паслись антилопы и газели. Здесь Нгаи заключил союз с первым кикуйю: «Ты и твои потомки на вечные времена станете наслаждаться красотой этой страны и ее плодами, но помни всегда, что все это даровал тебе я».

Изо всех гор, что манили к себе богов, особенной притягательной силой обладала Килиманджаро. Масаи сделали ее своим Олимпом. Народ чагга, живущий на склонах, некогда вылепленных огнем и пеплом, любящий свою гору и не представляющий себе участи худшей, нежели переселение на сухую знойную равнину, поместил на вершину Килиманджаро своего бога Руву, который, как и вселенная, существовал всегда. Рува — воплощение Солнца, супруга его — Луна, звезды — дети его. Рува — творец человека, зверей и всей природы, защитник всего живого и дарователь всех благ.

Поклонение чагга Килиманджаро сфокусировано на Кибо, самом высоком пике горы (счастливо устоявшем перед попыткой белого первовосходителя перекрестить его, назвав именем кайзера Вильгельма). Кибо — воплощение всего прекрасного и бодрящего. Именно Кибо склоняет дождевые тучи даровать земле свое благословение. Когда встречаешь человека, которому хочешь оказать честь, отходишь в сторону так, чтобы он оказался ближе к Кибо. Идущий по склону вниз со стороны Кибо здоровается первым, потому что за его спиной — источник счастья. Если у многих народов принято хоронить мертвых головой к восходящему солнцу, то чагга хоронят своих покойников головой к Кибо. Обратившись лицом к Кибо, живые молятся своему богу Руве: «Посей среди нас семя воспроизведения, чтобы мы размножались, как пчелы, чтобы род наш всегда был сплочен и не прекращалось его почкование и чтобы наши рощи никогда не были под властью чужаков».

На седле между двумя пиками Килиманджаро — Кибо и уступающим ему по высоте Мавензи — находится пещера, именуемая Ньямба-я-Муунгу — обитель бога. Вход в пещеру окружен глыбами лавы, выброшенными из недр земли.

Есть нечто символическое в том, что богу отвели обитель там, где подземелье встречается с небесами. Богу, который охранял род и защищал от посягательств его территорию, но, кроме того, олицетворял мечты человека и его догадки о сопричастности к чему-то, что выше гор.

2

Насыщение голода, утоление жажды, продление чуда жизни — вот троица, задающая ритм всякой жизни и определяющая территориальное распределение вида. Эта троица сопутствовала гоминиду, плавно скользнувшему через рубеж, за которым он стал человеком.

По мере того как человек начал открывать сам себя, его существование обрело новое измерение. Что бессловесно шевелилось поначалу в эволюционирующем мозгу? Вряд ли ты получишь ответ, уставившись в две пустые глазницы, через которые некогда проходили времена года и дни, вместе с картинами гор и долин, вод и лесов. Но есть другие следы, ведущие вспять, к истокам, а где и следы кончаются, дай волю догадке.

В многозначность мифов вплетена весть о мироощущении древнего человека, эта весть передавалась из тысячелетия в тысячелетие и — во всяком случае, в основном — поддается дешифровке. Редкие живые ископаемые человечества — первобытные племена, дожившие до космического века в изолированных нишах, куда их некогда привели пращуры, притом таких труднодоступных нишах, что их обитатели до недавних пор не вступали в контакт с окружением, позволяют нам познакомиться с древним, однако все еще живучим миром представлений.

В нескольких днях пути от нашей лагерной площадки, в девственном лесу Итури, образующем пуп Африканского материка, к северу от западной рифтовой дуги, на водоразделе бассейнов Нила и Конго, живет сравнительно недавно «открытое» пигмейское племя мбути, которое не научилось даже добывать огонь трением, а постоянно поддерживало его в очагах и передавало из поколения в поколение, с одного стойбища на другое. Английский антрополог Колин Тэрнбэлл, коему по воле случая привелось жить и охотиться вместе с мбути, приводит некоторые наблюдения, помогающие нам заглянуть в зеленый храм древнего поклонения силам природы.

Мбути неотделимы от леса. Первичная ячейка — семья, но община важнее как социальная единица, потому что жизнь, основанная на охоте и собирательстве, требует сотрудничества на всех уровнях. Верховный блюститель жизни мбути — лес. Для мбути лес — живое существо, великодушное, если с ним хорошо обходятся, раздражительное, если обращаются дурно. Его деревья и кусты даруют жилище, орудия и утварь; лесные звери, пчелы и травы — пищу. Когда рождается ребенок, его обертывают в луб, отбитый для мягкости колотушкой из слонового бивня; первое омовение совершают древесным соком — влагой самого леса; таким образом, новорожденный с самого начала принимается в лесную общину. Когда молодой охотник принесет свою первую добычу, ему делают на лбу вертикальные надрезы, в которые втирают смесь золы и лесных трав, — знак того, что лес вошел в его собственное тело. Когда пигмей очень счастлив, он может выйти на поляну и танцевать там в паре с лесом. Пигмеи поют, обращаясь к лесу, — и не для того, чтобы задобрить его, а чтобы выразить свою гармонию с ним. Во время племенных ритуалов из тайного хранилища высоко на дереве извлекают деревянный рожок, на нем следует играть так мелодично, чтобы лес слушал и радовался. В свою очередь лес дарует свою силу всякому, кто прикасается к рожку, а также тем, кто танцует вокруг лагерного костра с этим фаллическим символом, олицетворяющим жизненную силу леса. За всеми этими выражениями благодарного и радостного единения с лесом кроются присущие мбути чрезвычайно острая наблюдательность и широкие познания о лесе и его законах; без этих познаний таинства лишились бы своего глубокого смысла.

Чем для пигмеев был девственный лес, тем для других племен были равнины и горы, оазисы и приморье — живущей в эпохах силой, к которой и сам человек был причастен. Доступные нашему взгляду следы приводят в каменный век. Однако интуиция, наследие дочеловеческого существования, в союзе с пробуждающимся разумом, что начал задавать свои «почему», должна была намного раньше окружать ореолом практичной мистики все, что охраняло искру жизни и не давало ей угаснуть.

Обществам с простейшей материальной базой часто присуще чрезвычайно сильное пристрастие к своему месту обитания. Ведь территория служила основой как материального, так и духовного бытия. Чем скуднее природные условия, тем ревнивее охранялась территория. Когда белые явились в Австралию, они отмечали, что аборигены впадали в истерику, кричали, жестикулировали, грозили оружием, обливались слезами, если кто-то проходил через их территорию. В области обитания племени борана, в пустынных горах между родиной 1470 и Сомали, путнику следует втыкать в землю меченые палки в качестве своего рода визитной карточки; следы чужих ног выдают постороннего, от которого надлежит избавиться.