Луанн Райс - Дотянуться до звезд

• Название: Дотянуться до звезд
• Автор: Луанн Райс
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01137-5

Когда-то давно Диана Роббинс встречалась одновременно с двумя братьями Аланом и Тимом Макинтошами. Они оба любили ее, и в разные времена она любила каждого из них. Но замуж все-таки вышла за Тима. Еще беременной Диана узнала, что ребенок будет инвалидом. Тим так и не смирился с этим и сбежал, бросив Диану с новорожденной дочерью на руках.

На протяжении многих лет его брат Алан утаивал свою любовь к теперь уже бывшей жене брата. Однако Диана закрыла свое сердце для мужчин — особенно с фамилией Макинтош. Но один случай заставил ее в корне изменить свое отношение к жизни, и к Алану тоже…

---

— Надеюсь, ты прав, — сказал Тим. В его глазах появились слезы. Алан понимал, что, после того как Тим уйдет, он его больше никогда не увидит. — Мне не следовало забирать ее. Она всегда должна была быть вместе с тобой.

— Но тогда не было бы Джулии, — ответил Алан, и только так, не говоря об этом напрямик, он смог простить своего брата.

— Сделай ее счастливой, — в последний раз обняв Алана, сказал Тим ему на ухо. — Сделай то, что не удалось мне.

— Обещаю, — сказал Алан.

Они пожали друг другу руки, и Тим Макинтош побрел прочь по чистому больничному коридору, оставляя за собой серебристый след рыбьих чешуек. Алан вбежал в отделение еще до того, как Тим успел надавить кнопку вызова лифта.

Глава 31

Рассказ Джулии

Что ж, они думают, я не знаю, но я знаю. И они думают, я не понимаю, но это не так. Они говорят стихами и песнями, а мне нравятся их слова, и я обожаю петь. Когда мама рядом со мной, в ее голосе слышится улыбка, даже если у нее выдался плохой день. Мама любит меня, и она защищает меня своим счастьем.

Мое тело — это мое тело. Оно странное, тяжелое и неудобное. Мои руки и ноги не работают, поэтому они постоянно мешают. Я вижу, как другие люди двигаются легко и без страданий, и мне хочется освободиться, вырваться из оков кожи, чтобы я тоже, подобно всем остальным, могла побежать к пляжу, потоптать траву и постоять на ветру.

Родившись, я попала в мир, где было два человека. Мама и дядя. Долгое время я считала его своим отцом, но, когда у меня прорезался слух и я начала понимать слова, я выяснила, что мой настоящий отец уехал и мама постоянно плакала как раз потому, что он бросил нас. Что все это значит? Я хотела знать. У нас есть этот другой отец, этот замечательный отец, этот отец, который любит нас, словно солнце.

Солнышко всегда грело меня, оно светило в саду, помогая цветам Бабули расти, а мой Папа Алан согревал меня и Маму, даря нам счастье и уют. Он всегда был с нами.

Он нашел для меня Эми. Получив подружку, я стала еще счастливее. Я замечаю то, как люди смотрят на меня. Мое тело уродливое и кривое, но я хочу крикнуть им: «Это не я! Внутри я красива, легка и свободна! Но они морщат носы и отворачиваются. Они рады притвориться, будто меня вообще не существует. Поэтому я расстраиваюсь и плачу внутри.

Но с Эми все по-другому. Она глядит на меня с любопытством и любовью. Она смешит меня, корча рожи и рассказывая забавные шутки. Когда Мама отворачивается, мы с Эми обмениваемся танцами рук и нашим сигналом. Я высовываю язычок, а Эми дотрагивается до мочки уха. Когда она катит мою коляску, то делает это очень быстро, чтобы я почувствовала, каково это — иметь нормальные ноги. Так бегают дети, сказала она мне, чтобы я знала.

И теперь я знаю!

Сейчас меня держит Бабуля. Она плачет, ее слезы падают мне на голову. Что-то случилось с Мамой и Эми, и они попали в больницу. Я дрожу, потому что больница — это страшное место. Там все слишком яркое. Там нет красивых теней, сияющего полумрака или приятной ночи, когда Мама приходит меня проведать.

Но все-таки больница это хорошо. В ней заботятся о людях вроде меня. Мне сложно представить, что мама и Эми оказались на моем месте и что они больше не смогут подняться, питаться и двигаться без посторонней помощи. Но в больнице я видела и нормальных людей, которые сами приходят и уходят.

— Бааа, — говорю я, называя ее по имени, чтобы Бабуля знала, что я люблю ее.

— О, дорогая, — всхлипывает Бабуля, прижимая меня к себе. — Твоя Мама побывала в ужасной аварии. Алан поехал проведать ее и Эми. Скоро он нам позвонит.

Бабуля так переживает. Все будет хорошо, хочу я ей сказать. Я пытаюсь пошевелить руками, погладить ее лицо, но я очень устала. Мое тело постепенно слабеет. И я этому рада, потому что, когда мое тело исчезнет, я обрету свободу. Я смогу бегать и смеяться и плавать в небесах. Я чувствую приближение этого дня. Не сегодня, не завтра, но уже скоро.

Сначала нужно кое-что сделать. Я знаю, хотя и не понимаю, почему. Возможно, наградив меня бесполезным телом, Бог дал мне способность знать больше других. Я не спрашиваю, потому что какой в этом смысл? Я лежу в своей постельке или сижу в своем кресле и жду, пока все произойдет само собой. И ничто — ни мои действия, ни мои желания — не может ускорить ход событий. Но каким-то образом я знаю…

Грядет свадьба. Этот день наступит. Мой Папа, дядя Алан, купил кольцо моей Маме. Он показал мне его вчера, когда брал меня посмотреть на наш новый дом. Он большой и красивый, и Алан сказал мне, что он построен любовью. Он показал мне мою комнату, откуда я смогу наблюдать за лодками, рыбацкими катерами и шлюпками, которые, подобно бесплотным духам, разрезают водную гладь гавани.

Он показал мне Мамино кольцо.

— Это бриллиант, — сказал он, открыв мягкую бархатную коробочку. — Это символ вечности, Джулия, потому что он стар, как наша Вселенная. Бриллиант — самый твердый материал в мире, и прежде, чем мы уйдем, я докажу тебе это.

— Глиии, — сказала я; так я говорю «чудесно!».

— Гляди, — сказал он, поднеся Мамин бриллиант к свету, и в тот же миг на потолке, полу и стенах заплясали радуги. Ох, если бы только Стелла была здесь, подумала я. Моя кошечка стала бы носиться за этими радугами как сумасшедшая, а мы с Эми надорвали бы животики от смеха.

— Я собираюсь сделать ей предложение, милая, — сказал мой Папа. — Я удочерю тебя и женюсь на твоей Матери, и мы будем одной счастливой семьей.

— Даааа, — ответила я. Это значит «Папа», потому что я никогда не думала о нем иначе, и я считаю, что мы и так уже одна счастливая семья.

— Вот тут, — сказал он, подойдя со мной к огромному окну в нашей новой гостиной, — мы поставим нашу рождественскую елку. Ну как, нарисовала себе эту картину? Мы будем украшать ее все вместе, ты, я, твоя мать, Эми и Люсинда. Мы повесим блестки и тысячи гирлянд, таких ярких, что моряки в гавани решат, будто у нас здесь собственный маяк.

— Длиии, — сказала я, потому что мне понравилась эта идея.

— И женюсь на твоей Маме, не сходя с этого места, — сказал он. — Прямо перед рождественской елкой. Если она думает, что я буду тянуть до следующего года, то ее ждет потрясающий сюрприз.

— Дааа, — сказала я. Я внимательно слушала его слова, потому что они касались времени. Для меня время очень насущный вопрос. Мне двенадцать лет, а по моим меркам это уже довольно много. Мое сердечко притомилось. Ему приходится так тяжко трудиться. Это кошмарное тело отнимает столько сил, и я вымоталась. Но некоторые вещи необходимо сделать. Это часть моей работы, моего дара.

— Здесь, Джулия, — сказал Папа. — Вы с Эми будете подружками невесты. И у вас в руках будут цветы, самые прекрасные букеты из всех, что ты когда-либо видела.

— Бааа, — сказала я, желая напомнить ему, что Бабуля выберет только лучшее. Бабуля обожает цветы. Летом в ее саду растет все что угодно: розы, пионы, колокольчики и ландыши.

— Ты наденешь белое платьице с серебряными шарфиками, — сказал Папа. — Потому что твоя Мама однажды поведала мне свою мечту о вечеринках в здешнем саду, где дамы были бы наряжены в белые платья.

— Нааа, — сказала я, потому как мне нравятся невесты. Мама станет невестой, а мы с Эми будем ее подружками. В книжках и по телевизору невесты похожи на сказочных принцесс. Мама будет самой хорошенькой из всех, и в ее улыбке просияет счастье.

— А Люсинда выдаст твою Маму замуж, — сказал Папа.

Сейчас я на руках у Бабули. Она перестала плакать и несет меня вниз по лестнице. Каждые пять минут она грустно вздыхает. За окном, на улице, стихла метель. Облака разбежались, и появились звезды. Бабуля опять вздыхает и крепко обнимает меня.

— Бааа, — говорю я. Я счастлива в такие моменты. Она гладит меня, целует в макушку. Я обожаю ее поцелуи и объятия. Она полна любви; она тот человек, который поддерживал Маму в самые худшие времена. Она общается со мной, как Папа, она рассказывает мне истории из прошлого, она показала мне яблочных куколок, которых сама смастерила в подарок нам на Рождество из пропавших фруктов, найденных Эми в яблоневом саду.

Все делятся со мной своими тайнами. Я везучая, потому что в тайнах содержится одна лишь любовь. Они говорят о том, что в моей семье все хотят помогать друг другу и вместе справляться с любыми неприятностями. Яблочные куколки Бабули означают, что и нелюбимое может быть любимо, а Папа рассказал мне одну интересную историю, и никто не слышал ее, кроме нас с ним.

Он рассказал мне ее в нашем доме, там, где я встречу свои последние дни. Это было в гостиной, у огромного окна, рядом с которым мы поставим нашу елку. В том окне есть древнее волнистое свинцовое стекло с пузырьками пойманного воздуха. На нем были какие-то царапины, и Папа глядел на них злыми глазами.

— Когда я увидел это окно, Джулия, — сказал он мне, — я захотел разбить его. Риелтор сказала мне, будто бы эти буквы имели некое романтическое значение для первых владельцев дома. Морского капитана и его жены. Ну ты знаешь, как я отношусь к морским капитанам…