Луанн Райс - Дотянуться до звезд

• Название: Дотянуться до звезд
• Автор: Луанн Райс
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01137-5

Когда-то давно Диана Роббинс встречалась одновременно с двумя братьями Аланом и Тимом Макинтошами. Они оба любили ее, и в разные времена она любила каждого из них. Но замуж все-таки вышла за Тима. Еще беременной Диана узнала, что ребенок будет инвалидом. Тим так и не смирился с этим и сбежал, бросив Диану с новорожденной дочерью на руках.

На протяжении многих лет его брат Алан утаивал свою любовь к теперь уже бывшей жене брата. Однако Диана закрыла свое сердце для мужчин — особенно с фамилией Макинтош. Но один случай заставил ее в корне изменить свое отношение к жизни, и к Алану тоже…

---

— Эми… — только и смогла произнести ошеломленная Диана.

— Папа оставил мне свои часы.

— Я знаю, — сказала Диана.

— Этот большой трейлер… — пытаясь изобразить улыбку, воскликнула Эми. — Ты бы действительно решилась путешествовать в таком?

— Я просто пошутила, — ответила Диана.

— Это как в той истории, когда целая семья жила в одном большом башмаке. Мне кажется, что вы с Джулией заберетесь в него и уйдете.

— Ушедшие башмаки могут и вернуться, — сказала Диана.

Эми пожала плечами. Она ткнула носком своего ботинка колесо коляски Джулии. Джулия выкручивала свои руки, но в тот момент перестала. Ее ладони принялись выплясывать странный балет, разгребая воздух между собой и лицом Эми.

— Они могут, Эми, — повторила Диана.

Эми кивнула, но ничего не ответила.

У Дианы заколотилось сердце. Она хотела слишком много. Помочь Эми, быть хорошей матерью, хорошей дочерью, подарить Джулии жизнь нормальной девочки — свозить ее в другие города, чтобы она подышала свежим воздухом и поняла, как Диана ее любит. Съездить с ней на рождественское представление «Щелкунчика» в Нью-Йорке — ведь каждая мать и дочь должны были увидеть его вместе хотя бы один раз. Диане казалось, что это она постарела, а не ее выходившая на пенсию мать.

— Я знаю, каково чувствовать себя брошенной, — вслух сказала Диана. Эми повернулась к ней. — Это очень больно, — как бы про себя продолжала Диана. — И бесполезно притворяться, убеждая себя в обратном.

Эми заплакала, но она не хотела, чтобы Диана увидела ее слезы. Поэтому она наклонилась к Джулии и продолжила играть с ней. У Дианы сдавило грудь от того, что для этих детей она была единственной защитой и взрослым человеком. Она жалела, что рядом с ней не было Люсинды. И даже больше того, ее несказанно удивило, она хотела, чтобы здесь был Алан.

Но чему удивляться? Он заботился обо всех: об Эми, Джулии и Диане. Диане стало тяжело дышать, и она чуть не расплакалась. В такие моменты она тосковала по нему. Он был тем, кто знал, действительно знал, через что она прошла. Ей хотелось почувствовать себя в его нежных объятиях, но это было невозможно. Она вышла замуж за Тима. Спустя много лет Диана осознала свой роковой недостаток: она не знала, как выбрать человека, который по-настоящему любил бы ее.

Она тихо сидела и смотрела на руки дочки и ее подружки, выводившие незримые стихи в теплом воздухе чудесной маленькой рощи из березок и сосен, на столе для пикника, на таявшее мороженое и представляла, как хорошо было бы провести такой день вместе с настоящим другом, с Аланом.

На следующую ночь Джулия зашлась диким криком; Диана бросилась к ней и обнаружила свою малышку дышавшей так шумно, словно она только что пробежала марафон. Диана выполнила обычные действия в подобной ситуации: проверила, не застряло ли у нее что-нибудь в горле, чистый ли у нее подгузник, не прилипло ли что-то лишнее к ее коже. Джулия показалась ей больше, чем раньше: но неужели она могла подрасти за одну ночь? У Дианы сердце выпрыгивало из груди. Схватив телефонную трубку, она дозвонилась до автоответчика Алана и сказала, что у нее к нему срочное дело.

— Привет, Диана, — сказал он, перезвонив ей через пять минут. Хотя на часах было три утра, его голос звучал довольно бодро. — Что случилось?

Как это часто бывало, как только Диана набрала номер Алана, Джулии стало лучше. Ее дыхание нормализовалось, сердечко успокоилось. Возможно, ей приснился кошмар. Покрывшись потом и с несчастным выражением на лице она еле слышно плакала.

— Джулия задыхалась. Но теперь ей уже легче…

— Я сейчас буду.

— Нет, Алан, — сказала Диана, пощупав у Джулии пульс. — Извини, что я позвонила. Честно, она…

— Поступим так. Я встречу тебя в приемном покое, либо приеду на дом. Выбирай.

Прижимая к себе Джулию, которая постепенно затихла, Диана не решилась везти ее через спящий город. Они обе были в ночных рубашках без рукавов из белого хлопка, сквозь который прохладный воздух обдувал их теплые тела. На улице стрекотали сверчки, и висевший над горизонтом полумесяц проливал на болота слабый светло-коричневый свет.

— Наверное, на дом, — сказала Диана. Она вспомнила о том, как хотела, чтобы он очутился возле нее на полянке для пикников, и поняла, что у нее задрожали руки. Она попыталась унять собственные чувства; Джулия страдала, и ей требовался осмотр врача. — Спасибо, Алан.

Она пошла одеваться.

Припарковав свой старый «вольво» перед домом Роббинсов, Алан взял медицинский саквояж и направился к крыльцу. Уже много раз он проделывал этот путь, когда у Джулии возникали проблемы со здоровьем. Но сегодня сердце у него стучало, словно паровой молот. Он приехал помочь своей племяннице и был влюблен в ее мать. И такое положение вещей не менялось почти двенадцать лет. В кухне горел свет, и он разглядел Диану, сидевшую за столом. Она опустила голову, и ее лицо скрывала тень.

Шагая по тропинке, Алан думал о случаях ложных вызовов. Такое происходило регулярно три-четыре дня в неделю, и к тому времени, когда ему удавалось дозвониться до родителей, тревожные симптомы, как правило, исчезали. Кашель прекращался, падение с кровати не причиняло особых повреждений, а крики детей становились причиной большего переполоха, нежели сами болезни. По голосу Дианы Алан догадался, что обострение у Джулии миновало.

Но тем не менее он примчался сюда. И ничто не могло остановить его. Пусть она злится хоть до того самого дня, когда они оба умрут, но он все равно будет навещать их. Ночные птицы выводили причудливые трели, а на болотах повизгивало разное зверье. Сделав глубокий вдох, Алан постучал в дверь кухни.

— Мне так неудобно, — сказала Диана.

— С дыханием у нее все в порядке?

— Да, — сказала Диана, — и к тому же она быстро заснула.

Они стояли в дверном проеме на расстоянии вытянутой руки. Мотыльки порхали вокруг висевшего над крыльцом фонаря, по очереди ударяясь об его стекло. На Диане были джинсы и просторная белая рубашка. Алан гадал, была ли это ее ночнушка. Глядя на ее красивое тело и изящные формы, ему хотелось прижать ее к своему пылавшему сердцу.

— И все же давай я быстренько осмотрю ее, — наконец сказал он.

Кивнув, Диана впустила его в дом. Они поднялись по лестнице, и она провела его по небольшому коридору. Алан мог бы найти дорогу даже с завязанными глазами. За минувшие годы он выучил этот маршрут как свои пять пальцев, и отзвуки собственных шагов стали для него чем-то вроде безмолвной медитации — молитвой в защиту дочери Дианы.

Они вошли в комнату Джулии. Диана всегда оставляла включенным ее ночник. От него на спящего ребенка падало тусклое сияние, подобное тому, что окружало полумесяц в небе. Ее волосы разметались по подушке. Только во сне Джулия выглядела безмятежной и отрешенной. Диана стояла так близко к нему, что он чувствовал тепло ее тела.

— Видишь? — прошептала Диана. — С ней все хорошо.

Вынув стетоскоп, Алан осторожно перевернул Джулию на спину. Ее сонное дыхание перемежалось легким присвистом — словно из пробитой покрышки медленно вырывался воздух. Диана приспустила лямки ночнушки Джулии, и Алан прослушал ее сердце и легкие.

— Видишь? — сказала Диана.

Закрыв глаза и сосредоточившись, Алан не обратил на нее внимание.

— Она прекрасно себя чувствует, — опять сказала Диана.

Каждые семь ударов сердце Джулии приглушенно щелкало. Чтобы как следует удостовериться в этом, Алан послушал ее еще несколько минут. Щелканье впервые обнаружилось, когда ей было три годика. Тогда оно случалось через каждые десять ударов. Этим летом, по ночам, оно снова дало о себе знать. И вот теперь щелчки перемежались лишь семью ударами; Алан заметил эти изменения прошлым Рождеством.

— Видишь? — прошептала Диана, однако в глазах у нее отражалось беспокойство.

Передвинув стетоскоп, он прислушался к работе ее кишечника. Пальпируя ее живот, он пытался нащупать припухлости. Потом он аккуратно раскрыл ее подгузник и заглянул внутрь.

— Ну с ней все в порядке, — наконец сказал Алан, убирая стетоскоп.

Они спустились на первый этаж.

— Извини, что напугала тебя, — сказала Диана.

— Ты правильно поступила, позвонив мне.

— Да? — спросила она. Волнение исчезло с ее лица, когда он убрал стетоскоп, но после последних слов вернулось вновь, и поэтому, чтобы она не переживала, Алан положил ладонь на ее плечо.

— Я просто хотел сказать, что осторожность никогда не помешает. Мы наблюдали за ней…

Цепляясь за каждое слово, Диана ждала, что он закончит свое предложение. Но Алан не смог. Он не знал, что говорить. Диана лучше кого бы то ни было понимала состояние Джулии. Стоя в кухне, они не сводили друг с друга глаз.

— Что происходит? — спросила она.

— С Джулией?

— Скажи мне, — потребовала она, и ее глаза дико сверкнули.