Андрей Бондаренко - Дорога к вулканам

• Название: Дорога к вулканам
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Героическая фантастика

Камчатка — призрачный, загадочный и таинственный Край.

Чего тут только нет: реки и ручьи, полные рыбы, скалистые горы и покатые сопки, вулканы, извергающие раскалённую лаву и целые облака странного пепла, медведи — самых разных колеров, расцветок и нравов, многопрофильные армейские полигоны, узкоглазые хитрые шаманы.

А ещё и тайные Порталы, ведущие в неизвестные Миры…

---

— Искомая река Камчатка, — объявил Сан Саныч. — Теперь — до самых Ключей — пойдём над её руслом, игнорируя, естественно, все эти многочисленные и изысканные петли…

Река упрямо извивалась, изгибалась и усиленно петляла. Изредка на её берегах возникали населённые пункты.

— Елизово, — время от времени скупо комментировал Дунаев. — Мильково… Майский… Козырёвск…

К исходу третьего часа полёта старенький Ми-8ПА заметно устал: начал, время от времени, значимо подрагивать, а также резко, без предупреждений, «нырять» в разные стороны и вниз. Самочувствие питерских гуляк заметно ухудшилось: все легкомысленные разговоры стихли, а им на смену пришло глухое покашливание, сопровождавшееся дружным болезненным оханьем.

В какой-то момент даже терпеливый Клык не выдержал и несколько раз подряд жалобно взвизгнул, мол: — «Совершенно дурацкий и непотребный вид транспорта! Болтает и болтает. Того и гляди, стошнит… Опа, опять рухнули в очередную воздушную яму. Мать его… Как же блевать хочется. Прямо-таки неудержимо… А ещё и не видно ничего толком… Братец, надо будет по прилёту — в обязательном порядке — разжиться дельным мотодельтапланом. Ну, очень надо… Как, вообще, можно беспроблемно жить-существовать без надёжного и комфортабельного мотодельтаплана? Или, допустим, гидромотодельтаплана? А?».

— Никак нельзя, — согласился с псом Тим. — Попробуем разжиться. Обещаю. Точка.

— Подлетаем к Ключам, — любезно предупредил Сан Саныч. — Ухватись, Брут, покрепче. Одной ладонью за скамейку, а другой — вон за ту кожаную петлю, свисающую с потолка…

Предупреждение оказалось своевременным — вертолёт, резко накренившись по отношению к линии горизонта, заложил широченную дугу.

— Гав-в-в! — неуклюже повалившись на бок, от души возмутился Клык, мол: — «Что творите, сукины дети? Уроды грёбаные и недоделанные. Фокусники хреновы, а не дисциплинированные российские пилоты. Из-за вас, гнид пьяненьких, спиной ударился о ножку скамьи. Уточняю, о железную и ребристую ножку. Так вас всех и растак. Оптом и в розницу. И в хвост, и в гриву…».

За иллюминаторами дружно замелькали местные пейзажи: извилистая речная долина, множество крохотных озёр, ярко-зелёные ковры лесов и лугов, поселковые дома и домишки, тёмно-коричневые горы и, конечно же, величественные вулканы.

Наконец, вертолёт приземлился.

— Попрошу на выход, господа, граждане и товарищи! — насмешливым басом объявил пилот. — Вещички попрошу не забывать. Включая, понятное дело, пустые банки и бутылки, целлофановые пакеты из-под чипсов, а также промасленные газеты, в которые были завёрнуты бутерброды с ливерной колбасой и жареные куриные окорочка. И про окурки, мать вашу развратную, не забывайте…

Они, подхватив багаж, покинули усталый вертолёт и по гравийному лётному полю отошли метров на семьдесят-восемьдесят в сторону.

— Гав-в, — негромко попросил Клык.

— Предлагаешь слегка передохнуть и вволю подышать свежим камчатским воздухом? — избавляясь от рюкзака и баулов, понятливо улыбнулся Тим. — Мол, лапы совсем не слушаются и ушастая голова слегка кружится? Не вопрос, дружище, дыши… Саныч, ты как? Сильно торопишься?

— Не очень. Можно и перекурить. Лишним не будет…

Остальные же пассажиры, не останавливаясь, направились к полосатому шлагбауму, за которым располагались встречающие. И не просто — «не останавливаясь», а ещё и распевая при этом в двенадцать лужёных глоток одну широко-известную в геологической среде (по словам Сан Саныча), песенку:

Наш фрегат давно уже на рейде.
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Сорок тысяч бед — за нами следом,
Бродят — словно верная охрана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана…
Эх, хозяйка, что же ты, хозяйка?
Выпей с нами. Мы сегодня платим.
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе — особенное платье?
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе — особенное платье?
Не смотри — так больно и тревожно!
Не буди в душе моей усталость.
Это совершенно невозможно,
Даже — до рассвета — не останусь…
Это совершенно невозможно,
Даже — до рассвета — не останусь…
Смит-Вессон, калибра тридцать восемь,
Верный, до последней перестрелки.
Если мы о чём-нибудь и просим,
Это чтоб подохнуть не у стенки.
Если мы о чём-нибудь и просим,
Это чтоб подохнуть не у стенки…
Прозвучало — эхо, эхо, эхо…
Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте!
Это — задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…
Это — задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…
Наш фрегат давно уже на рейде.
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…

Бодрая и симпатичная песенка, ожидаемо утонув во взаимных приветственных воплях, стихла.

— Вон тот УАЗик — мой, — невозмутимо указал дымящейся сигаретой Дунаев. — И вас, ребятки, до Серёгиного дома могу подбросить. Вы же в прежнем жилье Томаса остановитесь?

— Ага, там. Подкинешь — спасибо скажем, — улыбнулся Тим. — Кстати, а когда ты собираешься выезжать на Безымянное месторождение?

— Послезавтра, в районе пополудни. Если хочешь, то и тебя с псом прихвачу на броню. Непосредственно на месте и ознакомитесь со строительством нашей дороги. Проконтролируете, так сказать, не откладывая в долгий ящик. Потом — на попутном транспорте — и в посёлок вас вернём… Так как, договорились?

— Замётано, не вопрос… Саныч, а что случилось с Ключами?

— В каком смысле?

— В самом прямом. Когда вертолёт перед посадкой заложил полукруг, я в иллюминатор пялился. Чётко было видно, что часть посёлка заброшена — сплошные полуразрушенные крыши и характерные почерневшие развалины. Словно бы бомбёжка была совсем недавно.

— Бомбёжка, говоришь? — загрустил Дунаев. — Пожалуй, что и так. Это хвалёная рыночная экономика объявила Ключам беспощадную войну, причём, без правил и милосердия. Ну, и разбомбила — своими реформами неуклюжими — всё на хрен… Рассказываю. В начале восемнадцатого века здесь размещался крупный казачий острог — «Нижнекамчатск». Но в далёком 1731-ом году полыхнул (из-за непомерно-высокой ясачной пошлины), бунт камчадалов, и острог был сожжён дотла. Вот, на его развалинах потом и заложили Ключи. И население посёлка долгие-долгие годы неуклонно росло. А в 1992-ом году, когда оно перевалило за одиннадцать тысяч, Ключам даже был присвоен статус — «города». Тогда здесь производство было поставлено на широкую ногу, а самым крупным предприятием являлся леспромхоз, на котором заготовляли-обрабатывали древесину ели и лиственницы. Перерабатывающий завод работал в три смены, а львиная доля произведённых пиломатериалов экспортировалась в Японию. А ещё при Ключах был организован крепкий совхоз, собиравший по осени приличные урожаи картофеля, турнепса, моркови, свеклы и капусты. Да и совхозное стадо было, отнюдь, немаленьким… Пришли Времена смутно-мутные, и всё это накрылось медным тазом. Совхозные поля заросли напрочь, леса теперь заготовляется в разы меньше, люди, не находя достойной работы, либо уезжают на Большую Землю, либо переквалифицируются в браконьеры. Диалектика — штука упрямая и безжалостная… В 2004-ом году Ключи опять стали — «посёлком». А сейчас здесь проживает от силы пять тысяч человек, и то, включая военных, обслуживающих полигон «Кура». Поэтому и заброшенных домов так много… Ну, перекурили?

— Перекурили, — подтвердил Тим.

— Душу я тебе излил?

— Частично, скорее всего.

— Ладно, демагог брутальный, хватаем вещички и шагаем к машине…

Геологический УАЗик, вволю поколесив по посёлку, остановился возле отдельно-стоящего рубленого дома под шиферной крышей.

— Десантируемся, доблестные сотрудники ЮНЕСКО, — скомандовал Сан Саныч. — И я тоже, пожалуй, вылезу: помогу вам вещички выгрузить, перекурю… Вот они, ваши здешние Пенаты. Любуйтесь.

Дом, сложенный из толстенных гладких брёвен, смотрелся очень солидно.

— Впечатляет, — одобрил Тим. — На века выстроено. Из лиственницы. И всякие ставни-наличники, покрытые искусной резьбой, присутствую. Русская классика, короче говоря.

— Это точно. Да и всё прочее заслуживает уважения. Журавль-колодец. Хлев. Сеновал. Птичник. Крольчатник. Парники. Теплицы. Огород. Сад. Кузница. Мастерская. Погреб. Два гаража. Сарай для дров. Ещё один — непонятного назначения. Банька. Всё в полном порядке. И забор новёхонький. И участок большой, около сорока пяти соток. За домом, в дальнем конце подворья, и с десяток пчелиных ульев имеется. А за забором — грибной лес. Чуть дальше — старица Камчатки с причалом и лодкой.