Рольф Бейер - Царь Соломон

• Название: Царь Соломон
• Автор: Рольф Бейер
• Издательство: Ростов н/Д: «Феникс», 1998. — 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00693-Х

О царе Соломоне знают все. Он вошел в мировую историю как обладатель несметных богатств, строитель Иерусалимского храма, автор поэтической «Песни песней» и носитель великой Мудрости. Мало кому известна другая сторона этой незаурядной личности: мрачный мститель, запятнавший себя убийством брата и кровной местью. Его слава покоится на подневольном груде народа, из которого он выжимал все возможное для своих блистательных дел. Что стоит за легендой — сказочный образ или историческая фигура?

Неожиданный и интригующий читателя ответ дает известный немецкий исследователь, автор уже полюбившейся всем книги о царице Савской.

Для широкого круга читателей.

---

Во всех этих феноменах речь идет о кровосмешении внутри семьи. Так, уже Амнон вероломно поступил со своей сводной сестрой и Авессалом демонстративно овладел гаремом своего отца. У Адонии было желание связать себя с Ависагой Сунамитянкой. Обращает на себя внимание, как в семье Давида, близко-родственные, каждый с каждым, беспрепятственно прокладывают себе дорогу: Амнон со своей сводной сестрой, Авессалом с уже более старшими женами отца, Адония с юной и последней наложницей отца. Семья Давида напоминает перегретый садок для высиживания, в котором отдельные члены семьи не могут развить своей собственной индивидуальности и пробиться к своей собственной личности.

В архаичных культурах всегда боролись с кровосмешением, будь то запрещение инцеста, который еще и сегодня считается самым сильным социальным табу, либо регулирование браков, чтобы в браке не соединить несоединимое. Только не допустив смешения можно обеспечить гармоничное развитие отдельной личности.

«Смешение внутри семьи» архаичные культуры не воспринимали снисходительно. Это отчетливо прослеживается в странном обычае архаичной истории — убийстве близнецов. Близнецы воспринимались как знамение рока, как «одинаковые», они вызывали ужас. Так, в античности дело дошло до убийства близнецов, о чем свидетельствуют многие источники. Убийство близнецов — это крайняя форма «семейной тождественности», требующая наказания.

Другой формой тождественности являются братья. Брат — это хотя и другой, но «то же самое в семье» воспринималось как нечто ограничивающее, от чего надо было освободиться тому, кто хочет найти самого себя. Этими обстоятельствами объясняются удивительно частые случаи братоубийства и борьбы братьев — признак архаичной формы освобождения из удушающей хватки семейных уз.

Убийство Адонии Соломоном носит все признаки насильственного процесса освобождения: Соломон освобождается, во-первых, от влияния матери, отклоняя ее «смесительное» предложение — соединить Адонию и Ависагу Сунамитянку; во-вторых, от влияния отца, велев убить самого близкого к отцу и самого похожего на него сына; в-третьих, убив брата, он устраняет «смешение внутри семьи», которое могло произойти вследствие завоевания гарема. Этот страшный процесс освобождения, вряд ли доступный современному сознанию, не поняли составители библейского предания, так как глубинные архаичные пласты становления Соломона в политической борьбе за верховную власть ими даны поверхностно. И только если раскрыть библейские недомолвки, можно попытаться понять истинную самость Соломона.

Вызывает беспокойство связь Соломона с архаичным миром, в котором поиски себя и самостановление соприкасаются с насильственными формами. Выберется ли он из этого мира? Сможет ли преодолеть неизбежность кровной мести и войти в светлое будущее? Окажется ли достойным своего «великого имени», уповающего на надежду и олицетворяющего мир и любовь?

Глава 2 «ЧТОБЫ РАЗЛИЧАТЬ, ЧТО ДОБРО И ЧТО ЗЛО» — СОЛОМОН, МУДРЫЙ СУДЬЯ

Пока что, встречаясь с Соломоном, мы оказывались перед удивительно противоречивой личностью: с одной стороны, бесцветное создание, которое, кажется, безучастно дает посадить себя на трон, а с другой — грозное чудовище, которое в духе архаичной традиции узаконит кровную месть и братоубийство. Это захватывающий феномен древнеизраильской истории, что такая противоречивая фигура превращается в тот блестящий образ просвещенного царя, поразительным образом олицетворяющего мир и терпимость, мудрость и открытость миру.

Превращение никак не объясняется в библейском предании, просто пересказывается. Как понять переход с точки зрения психологии, этого библейские источники не дают. Чтобы подойти поближе к разгадке удивительного превращения из отсталого, бесчеловечного мстителя и братоубийцы в царя мира, необходимо наиболее полно осветить те предания, которые рассказывают о мудром царе Соломоне.

Жертвоприношение в Гаваоне

Рассказ о мудром Соломоне начинается с жертвоприношения в Гаваоне, одном из самых значительных Божиих скиний собрания (bamah) в Израиле, расположенном в 12 км севернее Иерусалима, примерно там, где сегодня находится арабская деревня Эль-Джиб. Само собой разумеется, что археологам было очень важно найти это святилище на высоте; к сожалению, до сих пор результатов нет. Но это и неудивительно, так как устроено оно было, вероятно, очень скромно.

Однако раскопки в других местах дают некоторые результаты. Скинии собрания на высоте делались из скальной породы, которая иногда обрабатывалась. Они считались священными символами богов. Такие скинии находят, например, в хананейских городах Гезер и Хацор и датируют примерно 1500–1200 до н. э. Несомненно, к святилищам кроме скиний принадлежали еще и жертвенники, которые предназначались для праздников, проводимых на открытом воздухе.

Весьма вероятно, что израильские святилища, которых очень много, походили друг на друга. Любой крупный город в Израиле имел такое святилище. Они сохранялись довольно долго, их обслуживали священники и левиты. Еще пророк Осия выступал против культа на высотах, но разрушение мест культа приписывается израильскому царю Иисусу Навину (639–609 до н. э.). Он сделал это, чтобы свести весь культовый обряд в Иерусалимский храм.

Из библейского предания не понятно, почему Соломон посетил именно Гаваон. Это связано с тем, что дейтерономистические редакторы считали сообщения о жертвоприношении в Гаваоне фактом не очень приятным и, не вдаваясь в подробности, попросту перескочили через них. Для них единственно допустимым местом для жертвоприношения был Иерусалим. Жертвы на «Больших высотах» — как раз именно в Гаваоне — были, с их точки зрения, большим прегрешением. Сколь-нибудь приемлемое уточнение дает библейская 2-я книга Паралипоменон (1.4): на высоте, в Гаваоне, была Божия скиния собрания, которую устроил Моисей в пустыне. Но, к сожалению, об этом сообщал летописец, который, как уже говорилось, освещал события спустя 700 лет после правления Соломона.

Чтобы понять церемонию жертвоприношения в Гаваоне, нам придется нарушить молчание источников. Гаваон был хананейским городом, который сдался царю Иосии без боя. Это привело к союзу жителей города и израильских племен. С тех пор гаваонитяне жили в мире с Израилем, но как подданные должны были платить дань — деревянными мотыгами и черпаками. Зачем Израилю черпаки?

Ответ дают раскопки под руководством Джеймса В. Причарда. Уже на первом этапе раскопок в 1956 году были обнаружены монументальные оросительные системы, для которых строителями было вынуто 3 тысячи тонн известняка. Был найден знаменитый Гаваонский пруд, где когда-то стояли с одной и другой стороны Иоав, уже известный нам главнокомандующий Давида, и Авенир, командующий Саула. После смерти Саула они активно добивались власти. Вначале это была игра, в которой каждая сторона выставила против другой по 12 человек. Когда все были убиты, между обеими сторонами началась война. Иоав со своими наемниками победил североизраильского Авенира (2 Царств 2.12).

Таким образом, Гаваон связан у Соломона с двумя воспоминаниями: с одной стороны, это место, где заключили дружественный союз между израильтянами и хананеями, а с другой — театр военных действий между сторонниками Давида и приверженцами Саула. Кроме того, при царе Сауле был нарушен заключенный когда-то мирный союз между Иосией и гаваонитянами. «Саул хотел истребить их по ревности своей о потомках Израиля и Иуды» — кратко и выразительно (2 Царств 21.2).

Это, в свою очередь, не давало покоя царю Давиду. Чтобы восстановить дружеские отношения с гаваонитянами, он отважился на поступок. Им были выданы семь человек — двое сыновей и пятеро внуков Саула: «и они повесили их [на солнце] на горе пред Господом. И погибли все семь вместе; они умерщвлены в первые дни жатвы, в начале жатвы ячменя» (2 Царств 21.9).

Если Соломон посещал Гаваон, то это, пожалуй, с двумя намерениями: с одной стороны, это укрепление мирного союза с хананеями, а с другой — желание окончательно сломить стремление к мщению. Отсюда и торжественная церемония, когда жертва приносилась исключительно сожжением как покаяние в грехе, умиротворение человеческих кровных жертв, которые можно оплакивать, и не в последнюю очередь как укрепление мира с хананейскими коренными жителями, которые мечтали избавиться от злоупотреблений израильтян и их нового царя.

В этой связи нужно серьезно отнестись к сообщению, до сих пор воспринимавшемуся как не слишком важное. Те семь членов рода Саула, которых Давид выдал гаваонитянам, были повешены «на горе пред Господом», сообщает библейское предание. Как раз в то место, где произошло убийство потомков Саула, кажется, и прибыл Соломон. Соломонова жертвенная церемония в Гаваоне превратила место преступления в место примирения. Вместо силы, уничтожающей людей, выступила добрая, которая ограничивалась принесением в жертву животных. Речь идет о тысячах сожженных жертв — невероятное количество надо было заклать, чтобы положить конец силе, пожирающей людей.