Валентина Ососкова - Самый маленький офицер

• Название: Самый маленький офицер
• Автор: Валентина Ососкова
• Жанр: Прочие приключения

 В составе русской делегации в страну-протекторат Забол встретились такие разные люди – Великий князь, девушка-шофёр, бывшие снайперы, герой Забол-Выринейского конфликта... и пятнадцатилетний Сиф Бородин. Его считают ребёнком – но ведь он уже унтер-офицер. Самый маленький офицер Лейб-гвардии.

К тому же, шесть лет назад, на войне, – почему-то никого не волновало, что ребёнок не может служить.

---

– А тебя как зовут? – вдруг обратилась к Сивке Горечана по-забольски. Что-то странное промелькнуло в её взгляде.

Мальчишка сделал вид, что не расслышал и вообще увлечён разглядыванием «комплекта Б-2», и только на второй оклик нехотя обернулся.

– Сивый я, – с вызовом в голосе ответил он, словно ощетинившись на попытку подружиться.

– А я… – девушка отчего-то запнулась, – зови меня Ли… нет, Элей.

Сивка искоса на неё взглянул и отвернулся, пожав плечами.

Заболотин присел на койку, переводя взгляд с Горечаны на Сивку. Оба забольца и впрямь, даже при ближайшем рассмотрении, походили друг на друга, как брат и сестра. Только разница в возрасте… Никак не меньше десяти лет – многовато.

А ещё капитан ясно видел, что Эле хочется ещё что-то спросить, но сдерживается. Наконец, видимо, знаменитое женское любопытство победило:

– А как же родители тебя звали?

Лицо в момент обернувшегося пацана напомнило оскалившуюся крысиную мордочку, когда со зло искривлённых губ сорвалась фраза, которую уже считающий себя знатоком забольской речи, особенно в том, что касается непечатной её части, Заболотин целиком перевести не смог. Уловил только несколько словосочетаний и смазано – общий смысл. И первым делом Заболотину захотелось хорошенько выпороть маленького сквернослова, чтобы больше никогда не смел так выражаться в присутствии женщины.

Горечана, для которой забольский был родным, сначала вспыхнула, потом побледнела, но из палатки всё-таки не выскочила, и Заболотин строго прикрикнул на обоих:

– Хватит! Сивка, думай, при ком и как выражаешься!

– А что, выпорешь? – с вызовом спросил пацан, всё ещё похожий на злую крысу.

– Выпорю, – не обещающим ничего хорошего тоном подтвердил Заболотин. – Так, что сидеть потом не сможешь.

Некоторое время мальчишка сидел злым и встопорщенным, затем нехотя буркнул:

– Она сама нарвалась.

– Фраза «нарвалась по незнанию» не извиняет по большей части только сапёров, – отрезал Заболотин. – Госпо… Александра, не обращайте на него внимания. С манерами у него туго.

Сам же Сивка молчал и думал. Он и до этого, конечно, был на стороне русской армии – с тех пор, как понял, что не хочет больше убивать командира, а, наоборот, хочет быть и дальше с ним. Но вот только сейчас он в полной мере осознал и поверил, что Империя действительно пришла на помощь Заболу, а не вмешалась в чужую войну. Каким бы простым этот вывод ни выглядел, раньше это в голову Сивке не приходило, теперь же как-то вдруг «снизошло озарение», сродни тому, как, ломанувшись через лес в неопределённом направлении, выясняешь, что движешься строго на север точнее всякого компаса.

А эта Эля – почему-то – тревожила память смутными воспоминаниями. Неприятными – потому что Сивка запрещал себе их… вспоминать.

7 мая 2013 года. Забол, Горье

… – Но Выринея не хочет сейчас войны!

– И мы не хотим.

– Кто «мы»? Ай, к навкиной… бабушке. Ты же русский офицер.

– Я об этом тебе уже неоднократно твердил.

– С тобой даже о политике не поговоришь!

– Правда? Счастливая новость!

– Правда, правда… Если я правильно понимаю, эта нашивка свидетельствует, что ты в СБ имперской служишь…

– Ты имеешь в виду, в Лейб-гвардии?

– Ага, в ней. А разговаривать о политике с представителем Службы Безопасности, особенно на такую, как бы это… щекотливую тему, у меня желания нет.

– Что, есть, что скрывать?.. Я же просил!

– Да прости, я нечаянно! Привычка!

– И опять…

– Всё-всё, убрал! Я помню, что ты не любишь, когда тебя кто-то ла… трогает. Помню, видишь?

– Да тебя это вообще никогда не останавливало!.. Впрочем, и сейчас… Ти-иль! Это – уже слишком. Ещё раз палец окажется у моего рта – откушу!

– Хорошо, хорошо, впредь буду трогать исключительно нос!

– Ти-иль!

Далее последовала короткая борьба, завершившаяся уже на полу тем, что Сиф оказался внизу, а Тиль нависал над ним, корча зверскую рожу и упираясь ему в грудь коленкой.

– Вы проиграли, сдарий Сивый! Теперь я могу делать с вами всё, что мне заблагорассудится, идёт?

– Я задохнусь сейчас, сдарий… пушинка! Тебя это мало обрадует, я уверен, – прохрипел Сиф, которому старший друг показался очень тяжёлым.

Тиль немедленно скатился вбок и с трудом отбил очередную атаку Сифа:

– Стой, стой! Это уже было совершенно нечестно!

– Да ты!.. Ладно.

Сиф, почти не запыхавшийся, улёгся обратно на пол и раскинул руки в стороны, словно на пляже. Впрочем, он лежал как раз в солнечном пятне от балконной двери, так что можно было и «позагорать»…

Тиль уселся рядом по-турецки и откинул ото лба друга пряди чёлки:

– Я бы многое отдал, чтобы ты остался забольцем…

Сиф скосил глаза и обратил внимание на коробку, валяющуюся рядом с письменным столом. Какая-то неприятная мысль – это было заметно по лицу – вновь начала его терзать:

– Слушай, это что за коробка?

– Где? Эта? Это из-под чернил к принтеру. Они же периодически кончаются, вот я и закупаюсь.

– «Радужица»… Что-то знакомое.

– Это фирма такая, наша, забольская. Недорогая, вроде бы, – отмахнулся Тиль, но пихнул коробку с глаз долой под стол. По бледному лицу пробежала еле заметная тень.

– Ну, ясно, – не стал дальше развивать эту тему Сиф. Вместо этого он сделал вид, что собирается укусить назойливый палец Тиля, который неосторожно приблизился ко рту.

– Сив… Останься со мной, а? Плюнь ты на своего Заболотина… Останься… Ну не бросай меня! – Тиль заглянул мальчику в глаза, такой несчастный и пламенно желающий согласия, что Сиф на долю секунды испытал очень странное чувство. Он… заколебался?

Мгновенье спустя мир встал на место.

– Я на Евангелии присягал на верность его императорскому величеству, – медленно проговорил Сиф, не отводя взгляда. – Я его подданный. Офицер русской армии.

– Ну что ты понимаешь во всём этом! – чуть ни плача, воскликнул Тиль. – Я так не могу, когда ты – русский офицер!

– Я понимаю, что я не хочу быть клятвопреступником, – мрачно буркнул Сиф в ответ, и вдруг вопрос, который он старательно прятал даже от себя, вырвался, помимо воли: – Ты всё ещё… на «песке» торчишь?

– ПС – дарит счастье… Пусть и хреновое, – ответил человек-набросок, пряча глаза.

– Ты и сейчас, – скорее заключил, чем спросил Сиф.

– Ведь если ты уйдёшь, мы никогда больше не увидимся!

– Ну почему же… – пробормотал Сиф неуверенно.

– Потому что, – жёстко отрезал Тиль. – Не встретимся, уж я-то знаю. Только если ты останешься…

– Я не останусь. И вообще, у меня всего три часа включая время на дорогу было. Так что у меня осталось-то всего… – он взглянул на свои часы, – минут сорок в крайнем случае.

Тиль поник, наверное, жалея сейчас, что всё ещё «торчит на пике». Когда этот «пик» кончался, все эмоции словно туманом заволакивало, и становилось легче, много легче… Главное – правильно подобрать дозу, чтобы этот «откат» тебя не убил.

– А тебя теперь как зовут, Сив?

– Что удивительно – Сиф, – мальчик не сдержал улыбки. – Иосиф Бородин.

– В честь Великого князя, что ли?

– Можно сказать и так, – согласился офицерик, зевая. Лежать на полу было ужасно покойно, и вовсе не хотелось вставать, идти куда-то, о чём-то спорить…

В комнате было тихо, перекличка птиц за окном давно перестала цеплять слух, превратившись в незаметный звуковой фон. Время тянулось с неясной, пугающей скоростью – вроде бы стояло на месте, но где-то внутри ощущался его стремительный ход, словно ледяное течение под толщей тёплой и совершенно спокойной воды. Этот заповедный водоём свято хранил свои тайны, разлившись где-то посерёдке между Болотом Памяти и радужным Водопадом Будущих Надежд.

Тиль неожиданно выпрямился, спохватившись, что молчание растянулось уже минут на пять:

– Слушай… Это ведь это не твоё от рождения имя? – уточнил художник с таким видом, что чрезвычайная важность ответа была видна невооружённым взглядом… вот только её причины были непонятны.

– Наверное, – пожал плечами Сиф, хотя на спине это было не так-то просто сделать. Говорить о том, что то, прошлое имя совершенно точно звучало иначе, не хотелось. Прятаться за амнезией… ну, на что-то же она должна сгодиться!

– А фамилия?

 – Фамилия – точно. Ну, она вообще русская.

– Ну, не скажи… – о чём-то задумавшись, протянул старший товарищ. Словно неведомый автор наброска под названием «Тиль» снова взял в руки уголь и перерисовал лицо с новым выражением – задумчивым, что-то вспоминающим. – Не скажи, – повторил молодой человек.

– Что она не русская? Тиль, не смешно! «Бородин» на забольскую не тянет.

– Что именно на этом основании она не твоя. Видишь ли… – Тиль прикрыл глаза, как приспускают жалюзи – не до конца, но непонятно, видит человек-набросок что-то или нет.