Филип Норман - Мик Джаггер

• Название: Мик Джаггер
• Автор: Филип Норман
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07731-7, 978-5-389-04417-3

Мик Джаггер — живая легенда и многоликая икона современной культуры. 2013 год явился для него этапным во многих смыслах: вечному бунтарю исполнилось 70 лет, The Rolling Stones завершили самое громкое в своей истории мировое турне, призванное отметить полувековой юбилей группы, и вдобавок было объявлено, что скоро «сэр Мик» станет прадедушкой. Интерес к его личности огромен, как никогда, однако писать историю своей жизни бывший дебошир, а ныне рыцарь Британской империи категорически отказывается. Что же, приходится за него это делать другим, и новейший труд Филипа Нормана, прославившегося биографиями The Beatles, The Rolling Stones и Джона Леннона, — наиболее исчерпывающий в своем роде. Итак, вы узнаете, как сын простого учителя физкультуры и тихий фанат черного блюза превратился в кумира всемирного масштаба и постоянного героя скандальной хроники, как перед ним падал на колени Стивен Спилберг, а его детей нянчил Энди Уорхол…

---

Это имя всегда казалось слишком совершенным для его носительницы — «Фейтфулл», с двумя «л», подразумевало двойную дозу невинной верности,[113] — но его не изобретали пресс-агенты, как многие полагали впоследствии. Отец Марианны был ученым, звали его Роберт Глинн Фейтфулл, во Вторую мировую он служил в британской разведке, потом защитил докторскую степень по психологии в Ливерпульском университете. В этой, казалось бы, воплощенной английской розе ничто не намекало на экзотические корни, с которыми не мог бы тягаться никто в жизни Мика — ни до, ни после.

Ее мать Ева была австро-венгерской аристократкой, баронессой Эриссо, чья семья Захер-Мазох прослеживает свою историю до Карла Великого. Двоюродный дедушка Евы Леопольд Захер-Мазох — автор повести «Венера в мехах», где он в честь себя нарек «мазохизмом» удовольствие, испытываемое человеком от боли. Ева выросла в роскоши эпохи Габсбургов, в Вене 1930-х была актрисой и танцовщицей в труппе Макса Райнхардта,[114] могла бы поехать с ним в Америку и сделать карьеру в Голливуде. Однако она вышла за британского разведчика Роберта Фейтфулла и поселилась с ним в Великобритании, где в 1946-м родился их единственный ребенок, дочь Марианна.

Пара разъехалась в 1952-м, и австрийская баронесса осела не где-нибудь, а в Рединге, скучном беркширском городке, славном разве что печеньем «Хантли и Палмер» и «Балладой Редингской тюрьмы» Оскара Уайльда. Здесь она купила домишко в бедном районе и работала то продавщицей-консультанткой, то официанткой в кофейне, то автобусным кондуктором, между тем внушая дочери ощущение патрицианского превосходства. Марианна на полублаготворительной основе отучилась в школе Святого Иосифа при католическом монастыре, и девочек там держали в такой строгости, что им приходилось мыться в комбинациях, дабы ненароком не согрешить, взглянув на собственное нагое тело.

Она выросла потрясающе умной красавицей, невнятно невинной, но с роскошным телом; говорила изысканно и застенчиво, однако обладала пытливым умом и пела богатым меццо-сопрано. Она ни капли не сомневалась, что ей уготовано выступать в театре и на музыкальной сцене — возможно, и то и другое, — и к шестнадцати уже выступала фолк-певицей в кофейнях Рединга. В начале 1964 года она заехала в Кембридж на студенческий бал и познакомилась с другом Эндрю Олдэма Джоном Данбаром, который изучал тогда изобразительные искусства в Черчилль-колледже. Олдэм хотел расширить свою менеджерскую империю и поинтересовался у Данбара, не знает ли тот каких-нибудь певиц. «Вообще-то, знаю», — ответил Данбар.

На вечеринку к Эдриэнн Поста большинство девиц явились в «кукольных» платьицах, разноцветных, как бабочки, с вызывающе короткими юбками. Марианна надела синие джинсы и мешковатую рубаху Данбара — и это было сексуальнее, чем любой обтягивающий наряд. Тони Калдер стоял у двери с Миком, Олдэмом, Крисси Шримптон и Шейлой Клейн; он до сих пор помнит ее появление: «Будто кто-то выключил звук. Будто нам явилась Дева Мария с потрясающими сиськами. Эндрю и Мик хором сказали: „Я хочу ее выебать“. Их подруги такие: „Что-что вы сказали?“ А Мик и Эндрю: „Мы сказали, хотим ее записать“».

Марианна тогда полагала «Роллинг Стоунз» «школьным хулиганьем… куда им до лоска Джона Леннона или Пола Маккартни». По ее позднейшим рассказам, она бы и не заметила Мика, если бы он в очередной раз не скандалил с Крисси, «а та плакала и орала на него… и в пылу у нее отклеивались накладные ресницы». Больше всего ее заинтересовал Эндрю Олдэм, особенно когда он сам подошел («носатый, угловатый, на хищную птицу похож»), бесцеремонно осведомился у Джона Данбара, как ее зовут, — в те годы о женском равноправии еще не слыхали, — и, узнав, что ее взаправду зовут Марианной Фейтфулл, пообещал сделать ее поп-звездой.

К своему изумлению, в считаные дни Марианна заключила контракт с «Деккой» и договорилась о записи сингла, который спродюсирует Олдэм. На первой стороне должна была быть песня Лайонела Барта «I Don’t Know How (To Tell You)», но она попробовала, и выяснилось, что песня совсем не ложится на ее голос и не подходит личности, которую планировал слепить из нее Свенгали. Олдэм обратился к своему карманному дуэту Джаггер — Ричард и четко проинструктировал их, какая ему нужна баллада для Марианны: «Она из монастыря. Я хочу песню с кирпичными стенами, высокими окнами и без никакого секса».

Песня подписана двумя именами, но Тони Калдер вспоминает, что задумка была лично Мика, — тот работал с сессионным гитаристом Биг Джимом Салливаном.[115] Получился монолог одинокой, разочарованной, уже пожившей на свете женщины — напоминающий «Волшебницу Шалот» Альфреда Теннисона и предвосхищающий битловскую «Eleanor Rigby», — вспышка чувствительности, почти женской интуиции, Мику безусловно присущей, но редко выказываемой. Первоначальное название «As Time Goes By» превратилось в «As Tears Goes By», чтобы не путалось со знаменитым номером пианиста Дули Уилсона в «Касабланке».

Оглядываясь назад, Марианна считает «As Tears Goes By» «песней для Франсуазы Арди…[116] Европоп, как из французского музыкального автомата… „Волшебница Шалот“ на мелодию „These Foolish Things“[117]». И однако, она признает, что для столь неопытного сочинителя песня демонстрирует замечательную зрелость, даже прозорливость. «Совершенно поразительно, что двадцатилетний мальчик написал песню о женщине, которая грустит по своей жизни. Необъяснимо здесь то, что Мик написал этот текст задолго до всего, что случилось… в этой песне как будто предсказана вся наша с ним история».

На вторую сессию Марианна поехала из Рединга в Лондон под присмотром подруги, Салли Олдфилд (сестры Майка, будущего гениального создателя «Tubular Bells»[118]). Олдэм не отступился от формулы «кирпичные стены и никакого секса», и энергичное меццо-сопрано Марианны в записи приглушено до шепотной застенчивости, подчеркнутой трагизмом cor anglais, он же английский рожок. Мик и Кит наблюдали запись, а потом подвезли девушек к Паддингтону на такси. В дороге Мик пытался усадить Марианну к себе на колени, но та подсунула ему Салли. «Вот в таком ключе все происходило, — вспоминает она. — Ах ты, думаю, наглый паршивец. Ну что за детский сад?»

В течение месяца «As Tears Goes By» попала в британский «Топ-20» и в итоге добралась до девятого места. Британская поп-музыка наконец получила совершенно английскую певицу — во всяком случае, такое складывалось впечатление — вместо недоделанных американских. Газетчики озадаченно чесали в затылке: два участника группы, которая прославилась своей непристойностью, необузданностью и неотесанностью, впервые втолкнули в чарты аристократию — не говоря уж о невинности.

Казалось бы, успех «As Tears Goes By» должен был вызвать к жизни поток удач сочинительского дуэта Джаггера и Ричарда, которые в конце концов принесут славу их собственной группе, а не череде разнородных пришлецов. Но, как ни странно, песня на девятой позиции чартов их, скорее, затормозила. Мик понятия не имел, откуда эта песня взялась; они с Китом бились неделями, и Мик уже отчаялся написать что-нибудь хоть вполовину столь же удачное.

Разумеется, когда 17 апреля вышел первый альбом «Роллинг Стоунз», было еще отнюдь не очевидно, что в их рядах таятся будущие Леннон и Маккартни. Альбом записали на «Риджент саунд» за пять дней, которые удалось урвать у гастролей с The Ronnetes, и он почти целиком состоял из каверов, от которых их так упорно отучал Олдэм: «Carol» Чака Берри, «Mona (I Need You Baby)» Бо Диддли, «I Just Want to Make Love to You» Вилли Диксона, «I’m a King Bee» Джеймса Мора, «Honest I Do» Джимми Рида, «Can I Get a Witness?» Марвина Гея, «Walking the Dog» Руфуса Томаса, «Route 66» Бобби Трупа. Единственная композиция Джаггера и Ричарда, которую сочли достойной альбома, — «Tell Me (You’re Coming Back)», гулкая баллада, отдающая мерсийским битом. Собственно говоря, альбом напоминал живой концерт «Стоунз» (как и первый альбом «Битлз»), и его непосредственность лишь подчеркивалась примитивной аппаратурой «Риджент саунд» и страдальческими взглядами Эндрю Олдэма на часы. Во время записи «Can I Get a Witness?» обнаружилось, что ни Мик, ни все остальные не помнят текста Марвина Гея целиком. Пришлось срочно звонить издателю песни, просить, чтоб нашли текст и оставили у секретарши. Физически, по счастью, развитый вокалист пробежал полмили от Денмарк-стрит до Сэвил-роу, забрал текст, потом вернулся. В записи слышно, что он еще толком не отдышался.

Альбом назвали попросту «The Rolling Stones» — само по себе иллюстрация крайнего высокомерия Олдэма. Первый альбом «Битлз» по традиции носил имя хитового сингла «Please Please Me», и даже их революционный второй альбом «With the Beatles» попахивал консерватизмом. Олдэм же на этом не остановился. Бросив вызов всему отделу продаж «Декки», он настоял на том, чтобы на конверте альбома не было названий группы и альбома — только глянцевая фотография: пятеро музыкантов стоят боком, обернув затененные, неулыбчивые лица к камере. Первым Мик, затем щеголь Чарли, потом втиснулся Билл, за ним почти неузнаваемый Кит и, наконец, Брайан — единственный в их традиционной концертной униформе, кожаный жилет и рубашка, в то время как остальные в костюмах разных оттенков; Брайан символически стоит последним и из группы выбивается.