Александр Филиппов - Порывая с прошлым

• Название: Порывая с прошлым
• Автор: Александр Филиппов
• Издательство: Наука
• Жанр: Публицистика
• Год: 1976

Автор — известный журналист-международник, бывший корреспондент «Правды» в Пакистане. В книге он описывает политические события последних лет, происходившие на его глазах, встречи с людьми, местные обычаи и нравы.

---

— Извините, господа журналисты, за небольшое беспокойство, которое вынуждены причинить вам, — заявил он с приторной улыбкой. — Но вас всех до одного придется обыскать, багаж тщательно досмотреть. Таков приказ.

Он спокойно ждал, пока уляжется возмущение, выслушал протесты.

— Приступайте!

Таможенники и полицейские начали вскрывать чемоданы, портфели. В одно мгновение цементный пол таможни усеян книгами, газетами, журналами. Из фото-и киноаппаратов извлекалась пленка и тут же засвечивалась. У одного американского фоторепортера сняли пояс, на котором, как в патронташе, были нанизаны кассеты. Таможенник перочинным ножиком вскрыл их и тоже засветил.

Это была продуманная операция, рассчитанная на то, чтобы лишить мировую общественность информации о событиях в Восточной провинции. У корреспондентов изымали плоды трудной и опасной работы: фотоснимки, блокноты и магнитофонные ленты с записями бесед. Отобрав все, что их интересовало, полицейские власти разрешили журналистам покинуть аэропорт. Многие решили не задерживаться в Карачи и первыми же рейсами вылетели на родину. И буквально на второй день газеты мира поведали о том, чему были свидетелями их корреспонденты. Рассказано было и об обыске, учиненном полицейскими в карачинском аэропорту.

…Недели через две после случившегося пакистанские власти стали приносить извинения. В адрес иностранных газет и телеграфных агентств направлялись письма, в которых пакистанское правительство выражало сожаление о случившемся и приглашало журналистов вернуться в страну. Извинились и перед «Правдой». В это время в Карачи находился заместитель министра информации Роидат-хан. Он прилетел из Исламабада, чтобы разъяснить представителям местной прессы, как освещать события в Восточной провинции. Меня пригласили к нему.

Едва я переступил порог кабинета, как Роидат-хан поднялся из-за стола и стремительно пошел мне навстречу:

— О мистер Филиппов! Эта история с обыском журналистов в аэропорту — страшное недоразумение. Никто не давал такого права полицейским. Ох уж эти тупые полицейские! Вечно они суют нос не в свое дело. Передайте, пожалуйста, своему руководству наше сожаление. Мы надеемся, что этот прискорбный случай не бросит тень на отношения с вашей страной.

Роидат-хан драматично сжимал ладонями виски, швырял карандаш о стол, прикрывал глаза.

— Конечно, то, что устроили досмотр прессе, непростительно. Знаю, сделано грубо. Что же касается перемещения всех журналистов в Карачи, то это было необходимо. Армейские власти располагали фактами о готовящемся нападении на корреспондентов. «Авами лиг» не прочь была кое-кого убить, а потом свалить на нас. Сейчас обстановка улучшилась, и если вы хотите вновь посетить Дакку, то милости просим.

Я рассмеялся.

— Хочу также сказать, — .продолжал Роидат-хан, — я с удивлением узнал, что телефонная станция все это время не давала советским журналистам связи с Москвой, а чиновники на телеграфе чинят препятствия с отправкой корреспонденций. Это тоже недоразумение. Мною отдано распоряжение, чтобы советским корреспондентам не мешали работать. Напоминаю, все районы страны, в том числе и Восточный Пакистан, открыты для посещения.

Интересуюсь судьбой Муджибур Рахмана.

— Он находится в одном из мест заключения в Западном Пакистане, чувствует себя нормально. Ему будет предъявлено обвинение в антигосударственной деятельности.

Затем Роидат-хан начинает подробно рассказывать о причинах, побудивших правительство принять жесткие меры против «Авами лиг» и сотрудничающих с ней организаций. Это уже не ново, подробно изложено в заявлениях Яхья-хана, его окружения и в газетах. «Авами-лиг», дескать, опираясь на индийские специальные службы, вела курс на раскол страны, на физическое уничтожение лиц небенгальской национальности в Восточной провинции. Что касается пакистанской армии, то она ведет себя исключительно гуманно в отношении местного населения. Расправы и насилия — выдумка индийской информационной службы. Исказила и драматизировала события, дескать, и делегация восточнопакистанских коммунистов, выступившая с заявлением на XXIV съезде КПСС. Поэтому тревога в Обращении Верховного Совета СССР к нашему руководству необоснованна. Армия изолирует тех, кто взялся за оружие. Бенгальское население не преследуется.

Заместитель министра информации порылся в папке, где лежали какие-то сводки и, изобразив недоумение на лице, сказал:

— Китайская Народная Республика — тоже социалистическая держава, но почему-то она не бьет тревогу. Значит, китайцы не позволили пропаганде ввести себя в заблуждение. Более того, КНР заявила, что она на стороне Пакистана, и строго предупредила индийцев, чтобы те не вмешивались во внутренние дела пакистанского народа. Мы воздаем должное позиции китайского правительства в трудный для нашей страны час. Но, кажется, беседовать на эту тему с вами бесполезно. Вас не переубедишь.

Роидат-хан поднялся, давая понять, что беседа окончена, подчеркнуто вежливо попрощался:

— Если будут трудности в работе, прошу без стеснения обращаться ко мне или моему помощнику Халид Али.

Через несколько дней генеральное консульство КНР в Карачи устраивало прием с показом китайских кинофильмов. Знакомый журналист из газеты «Морнинг ньюс», побывавший на этом приеме, рассказывал мне потом, что китайцы пригласили в основном офицеров военного округа и морской базы. Перед началом демонстрации фильма китайский дипломат зачитал послание Чжоу Энь-лая генералу Яхья-хану. В этом послании, которое было перепечатано всеми пакистанскими газетами, в частности, говорилось: если индийские экспансионисты осмелятся напасть на Пакистан, то правительство и народ Китая, как всегда, твердо поддержат правительство и народ Пакистана в их справедливой борьбе в защиту государственного суверенитета и национальной независимости.

…Время идет. Официальные сообщения, публикуемые в местной прессе, изображают дело так, что пакистанским властям удалось овладеть положением, что восстановление порядка и нормализация экономической жизни — вопрос времени. Однако на самом деле все совсем не так, как изображают правящие круги. Армии удалось поставить под свой контроль Дакку, Читтагонг, Кхульну и некоторые другие населенные пункты, где находились военные базы. Сельские районы для армии недоступны. Там жизнь начинает строиться с учетом директив и постановлений Временного правительства Бангладеш, нашедшего убежище на территории Индии, создаются повстанческие отряды.

В операции по подавлению повстанцев все активнее включаются «раззакары» — добровольческие отряды, сформированные при содействии «Джамаат-и ислами» и других правых партий преимущественно из лиц небенгальской национальности. Для выполнения задач по борьбе с патриотической интеллигенцией создается организация «Аль-Бадр». В нее рекрутируются также и бенгальцы из числа тех, кто сотрудничает с военными властями.

Деловая активность в провинции замирает. Ряд государств отзывает своих специалистов, работающих по контракту. Отзываются и наши специалисты, участвовавшие в поисках на нефть и газ, строившие электростанцию Горазал. Они прилетают в Карачи, чтобы оттуда отправиться дальше — в Москву. Их рассказы дополняют картины насилий, учиненных над населением.

Спасаясь от расправ, бенгальцы устремляются в Индию. Поток беженцев нарастает. К ноябрю 1971 г. несколько миллионов человек перешли границу. На границе с Индией то и дело вспыхивают перестрелки между индийскими и пакистанскими пограничниками. Пакистанские власти все чаще обвиняют индийское правительство в том, что оно из беженцев создает отряды освобождения «мукти-бахини» и направляет их затем на территорию Восточного Пакистана.

Мировая общественность, встревоженная событиями в Восточной провинции, осуждает карательные действия пакистанских вооруженных сил. Волна митингов протеста прокатывается по Советскому Союзу. Поддерживая политику Советского правительства, рабочие и крестьяне, представители всех слоев населения СССР призывают режим Яхья-хана прекратить репрессии и предпринять мирные акции, направленные на политическое урегулирование возникшей проблемы.

Но военный режим все еще надеется, что с помощью оружия сумеет добиться своих целей.

«Авами лиг» и близкие ей организации вводят в бой все новые и новые отряды «мукти-бахини», численность которых к ноябрю превышала 100 тыс. человек. По призыву руководства Бангладеш растет саботаж на предприятиях, в воздух взлетают мосты, выводятся из строя железные дороги, учащаются нападения на пакистанских офицеров в отелях и барах Дакки и Читтагонга.

В этих условиях Яхья-хан делает ход, рассчитанный на то, чтобы расколоть движение сопротивления и попытаться реабилитировать себя в глазах мировой общественности. Он объявляет амнистию «Авами лиг», пытается привлечь на свою сторону отдельные круги бенгальской буржуазии. Созданные администрацией так называемые комитеты примирения пытаются с помощью армии как-то возродить политическую и экономическую жизнь.