Craig Lightfoot - o f2be50149fb33788

• Название: o f2be50149fb33788
• Автор: Craig Lightfoot
• Жанр: Прочая старинная литература

---

“Боцман и

Паганель

или

тайна полярного

Об авторе: Гораль Владимир Владимирович

Закончил в 1989 году Мурманское мореходное училище им.

Месяцева по специальности штурман-судоводитель. Ходил

штурманом на российских и иностранных рыболовецких

траулерах.

В Гвинейском заливе удостоился пленения местными

пиратами. В плену с экипажем пробыл пять месяцев, бежали,

угнав собственный траулер. В настоящее время работаю на

промысловом траулере в г. Хайфа помощником шкипера.

Постоянно проживаю в г. Москве, но чаще нахожусь за

границей на промысловых судах.

О книге. Это повесть о морских приключениях.

Мемуаров не пишу, но хронология событий в моей

приключенческой морской повести соблюдена. В частности

первая часть - "Тайна полярного острова" написана по мотивам

событий, происшедших с моим судном и экипажем у побережья

норвежского острова Медвежий.

2

Приключения моряка Паганеля

повесть

часть I - "Боцман и Паганель или Тайна полярного острова"

Если радость на всех одна,на всех и беда одна.

В море встает за волной волна и за спиной спина.

Здесь, у самой кромки бортов, друга прикроет друг.

Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг.

Песня о друге Слова Г. Поженяна; Музыка А. Петрова

"А над морем небо чище ,даже в шторм и ненастье. Даже если

закрыто тяжелыми, свинцовыми облаками.

3

Мне кажется, что душам моряков ,коль нет на них греха

большого,куда как проще оказаться пусть не в раю , но все же, по

дороге к Свету . И не во сне..."

глава 1."Купель"

"Паганель, шевели помидорами, салабон !" Я стоял в дощатом

рыбном ящике в просторных грязно - оранжевых рокен - буксах

(брезентовой робе). Стоял я на раскоряку, молодой и красивый в

съезжающей на лоб зелёной пластиковой каске, по колено в

прыгающей и пахнущей огурцами крупной,свежевыловленной

треске.

"Жучок" наш ржавый, потерявший покой после подъема трала,

встал носом на волну. А вахта - пятеро матросов палубников -

рыбообработчиков принялась шкерить (разделывать) улов.

Погода была свежая - предштормовая и судно, то задирало нос

вверх, обнажая щербатый киль, то словно рыжая субмарина,

зарываясь в волну, браво шла на погружение.

Я исполнял славные обязанности подавалы. Заключались - же

они в том, чтобы в "темпе вальса" подбрасывать трех - пяти

килограммовых рыбин под палаческий тесак матроса -

"головоруба". От нашей с ним расторопности зависело , будут ли

вдоволь обеспечены обезглавленной рыбой трое опытных

шкерщиков. Если же они начнут простаивать ,то откроют рты и

4

начнут "Говорить". Тут уж мало не покажется. Поскольку, как у

Жванецкого: "Пить, Курить ,Говорить они начали

одновременно",то есть в раннем младенчестве.

Я никогда не отличался особой ловкостью и сноровкой и сейчас

у меня были проблемы. Если бы только у меня, проблемы были и у

моей смены. Дело в том, что для того, чтобы быстро и качественно

переработать улов, поднять трал и приняться за следующий, вахта

должна быть опытной и сработанной. В противном случае, а

благодаря мне он был точно противным, выработка снижалась ну и

заработок соответственно. Пока же скорбное поприще помощника

палача давалось мне не слишком.

В своем первом рейсе я узнал о себе много нового. Помимо

банальностей в адрес моей мамы, мне открылась тайна моего

происхождения. По мнению моих коллег среди моих предков были

не только обычные животные, но и какие-то неизвестные науке

мартыны косорукие.

Наш старпом - тучный бородатый мужчина лет пятидесяти пяти

походил на слегка опустившегося Хэма (Хэмингуэя). Имя как и

судьбу он имел трудное: Владлен Георгиевич Дураченко. По

причине сложности последнего, отзывался он на Георгиныча. Был

он человек эрудированный и как многие моряки начитанный, а

потому выражался порой весьма литературно.

Вдоволь налюбовавшись из штурманской рубки на мои

кувыркания в рыбном ящике, он торжественно произнес по

громкой связи: "Картина маслом, неизданные главы из романа

"Война и Мир" - Пьер Безухов, Дуэль с треской."

По настоящему на меня не злились. Многим из экипажа я

годился в сыновья и видимо будил здоровые родительские

инстинкты, слава богу, что не другие, впрочем тогда это еще не

вошло в моду. Виноват был матрос по причине чрезмерных

возлияний тупо опоздавший на отход в рейс.Меня же в срочном

порядке выслали на замену опоздавшему из вахтенного резерва

отдела кадров.

5

С бортом 2113 "Жуковск" свела меня как видно судьба. Но это я

понял позже. А тогда 18-летний курсант 4-го судоводительского

курса Мурманской мореходки имени Месяцева был я направлен на

плавательную практику для начала бесклассным матросом. Это

через год после сдачи госэкзаменов и получения диплома

штурмана - судоводителя ждала меня практика штурмана -

стажера, а пока хрен мамин, салага,солдат,зелень подкильная или

если попроще - юнга.

Малый морозильный траулер - бортовик 2113 имел дурную

славу. Редко год - два обходился он без ЧП. Бывало в шторм кого за

борт волной направит - "и пишите письма..." Бывало кому

гаком(такелажно-грузовой крюк) в висок ни за что. А потом

следствия, проверки... Моряки называли Жуковск - "Заходя не

бойся , уходя не плачь." Борт 2113 захочешь не забудешь, тут тебе

и "очко" и "чертова дюжина". Да и то сказать, на промысле ему

везло - всегда был с рыбой.

Все-же бортовичок (бортовое траление) ,таки решил напомнить

мне салаге о своей дурной, но все же славе. Как-то в ночную вахту

поднимали мы "авоську"(куток, конечная часть трала) на борт. Я

должен был переносить с кормы к баку (с задней части судна в

переднюю) , "бешеный конец" - траловый трос.

При подъеме трал затягивался тросами в верхней части,

превращаясь в подобие авоськи с рыбой. "Бешеным" конец

назывался потому, что при волнении он мог "сыграть" (сорваться)

и его полупудовый гак (крюк), да и сам трос дуэтом пропели бы

старинный романс: "Милый, ты не вспомнишь нашей встречи..."

Конец этот переносили быстрым аллюром, да и весь подъем

проходил в том же темпе. Смутно помню упругий, нежный контакт

своего молодого девственного тела с чем - то массивным и

влажным. Помню гордый,одинокий полет в ночи. Помню

постаревшими ягодицами смачный шлепок о жесткую как асфальт

и жгучую как кипяток, баренцеву воду.

6

После ребята рассказали - как я, вскользь задетый сорвавшимся

"бешеным", мощно шмякнулся о каучуковый пантон, и

подпружиненный, по красивой параболе направился за борт.

Сыграли тревогу - "человек за бортом", но пока трал не поднят

судно маломаневренно, и мало-что можно сделать. Быстро

подняли трал,а там сюрпрайз.

Вахта впала в шоковое состояние в полном составе. Моя персона

вывалилась из трала вперемешку с центнером живой рыбы, эдаким

"тресковым бароном" - медленно и вальяжно. Все было при мне -

члены, чресла, а так-же штатный спасжилет и аккуратная

половинка зеленой пластиковой каски на вполне целой башке. Сам

же спасенный, плотно покрытый чешуей, царственно переливался

перламутром, словно новорождённый наследник самого

Посейдона.

Медперсонал на малых судах не предусмотрен. Случись -

что,связываются по рации. Затем Полный ход, и куда ближе:в порт,

к плавбазе. Туда где есть врач или хотя бы фельдшер. В моем

случае помощь была близка.Это был истинный человек

возрождения,светлая личность - боцман Бронислав Устинович

Друзь.

Моряк от бога,боцман от черта, в сорок шесть лет успешно

сдавший экзамен, и получивший степень фельдшера. Устиныч

прекрасно играл в шахматы, мастерил из ракушек ,ушных камней

и глазных хрусталиков крупной рыбы оригинальные шкатулки и

сувениры, рисовал лаковые по дереву миниатюры,писал стихи.

Хотя стихи - неповторимая муза народного поэта Б.У. Друзя это

"песнь - песен" и тема особая