Эмиль Людвиг - Судьба короля Эдуарда

• Название: Судьба короля Эдуарда
• Автор: Эмиль Людвиг
• Издательство: Б.С.Г.-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 5-93381-198

Эмиль Людвиг (1881–1948) — немецкий писатель и историк, один из корифеев жанра романизированной биографии, автор всемирно известных книг о Гете, Рембрандте, Бетховене, Рузвельте, Наполеоне… Герои его произведений — великие личности, которых автор не идеализирует, но старается «выделить в них все человеческое». История английского короля Эдуарда VIII всегда вызывала огромный интерес, и недаром: он был единственным британским монархом, оставившим трон из-за любви — из-за любви к дважды разведенной американке Уоллис Симпсон. После долгой и мучительной борьбы Эдуарду пришлось сделать окончательный выбор.

Автор романа-биографии был лично знаком с Эдуардом и многими из его друзей, и эта книга — подлинный исторический документ того времени, написанный неравнодушным очевидцем событий.

---

Да, этот принц, кажется, решил заботиться о рабочих. Если сегодня он мало что способен сделать, то завтра, когда займет трон, будет представлять реальную опасность. Здоровье короля ухудшалось, и нервы у общества были на пределе. В этом народном любимце стали видеть революционера, пресловутого «большевика». Да, в доверительных разговорах принца Уэльского начали награждать подобными эпитетами, хотя он нисколько не напоминал ни революционера, ни «большевика». Уж если сравнивать его с кем-то, то он был похож на Мирабо или, если обратиться к нашим временам, на президента Рузвельта — оба они от рождения принадлежали к сословию богатых и влиятельных людей. Судьба наградила Эдуарда огромными возможностями; осознавая это, будущий король чувствовал себя обязанным бороться с нищетой, в том числе и затем, чтобы сгладить социальные противоречия, которые, как видно было на ближайших исторических примерах, вели к свержению существующей власти. Кстати, деятельность Мирабо и Рузвельта также была направлена на предотвращение революции. У принца Уэльского имелись не менее веские причины не желать революционного взрыва — он думал о защите своей династии и своего наследия.

Принц хотел установления общественного согласия, полагая, что без самых широких демократических уступок его не достичь. Но сомнительно, чтобы, став королем, он когда-либо добился осуществления всего задуманного. Наследный принц всегда склонен преувеличивать возможности власти, которыми обладает его предшественник.

Пока что принц старался по мере сил поддерживать рабочих, помогая им прокормить свои семьи, и рабочие были ему благодарны. Конечно же, он был счастлив, когда в 1926 году лидер забастовщиков, старый смутьян по фамилии Кук, сказал ему:

— На Рождество вы сотворили чудо: давно на меня ничто не производило столь сильного впечатления, как ваша рождественская речь (речь передавалась по радио, благодаря чему принц сумел собрать в помощь забастовщикам тысячи фунтов). Я был с двумя друзьями-коммунистами, и, когда объявили, что вы будете агитировать в пользу шахтерской кассы, они, конечно, скептически заулыбались. Но выслушав вас, вывернули карманы и отдали в кассу все свои наличные деньги.

В марте 1929 года, когда принц решил увидеть собственными глазами, насколько бедственно положение рабочих в северной Англии, он поехал туда в сопровождении двух экспертов, которых выбрал он сам, а не двор. Эдуард поставил следующие условия: во время поездки не должно быть никаких приемов, никаких обедов с угольными магнатами, никаких приветственных речей мэров, никакой организованной программы и никаких усиленных нарядов полиции. Так как, согласно его пожеланиям, английские журналисты не могли сопровождать принца и передавать информацию в свои издания, воспроизведу превосходный репортаж Д. Патрика Томпсона, опубликованный в «Нью-Йорк Трибюн»:

«В первой же шахтерской семье, куда хотел зайти принц со своими спутниками, им отказали. Кертис Беннетт, один из сопровождающих принца, перешагнув порог дома для ведения переговоров, вернулся в полной растерянности и сказал, что просто не знает, как тут быть: в доме покойница — у хозяина в то утро умерла жена.

— Я хотел бы войти, — спокойно ответил принц.

Наследник престола вошел. Дома была дочка шахтера; эта милая девушка работала прислугой в хорошей семье. Чтобы утешить девушку, принц сочувственно взял ее под локоть.

— Я сочувствую вашему горю, — сказал он.

Это сняло напряженность, девушка осмелела и с наивностью простой души спросила:

— Не хотите ли вы взглянуть на мою мать, мистер?

Принц согласился, и они поднялись наверх.

…На следующий день уже в другой деревне они подъехали к ряду убогих лачуг, наугад выбрали одну из них и постучали. Дверь открыл мужчина, судя по всему шахтер; принц спросил, может ли он войти. Шахтер его узнал, но не спешил приглашать в дом, нерешительно стоя в дверном проеме.

— Да, входите… — сказал он наконец. — Но, знаете, моя жена больна…

Принц понял, в чем дело, лишь когда вошел. В жалкой, пустой комнатушке рожала жена шахтера. Принц смотрел на тело, корчившееся под грубыми одеялами.

— Если вы подержите ее за руку хоть минуту, она этого не забудет никогда!

Принц подошел ближе и протянул руку. Женщина судорожно схватила ее и сжала».

Эти сцены следовали одна за другой в течение четырех дней, и все они — сцены исторические. Будущий король впервые ненадолго зашел в дом бедняка не как добрый отец нации, окруженный придворными, которые должным образом подготовили его визит. Зашел не для того, чтобы его запечатлели фотографы, а чтобы увидеть истинную жизнь народа, увидеть там, где он влачит свое жалкое существование, где дурно пахнет и отовсюду выглядывает нищета. Современный Гарун аль-Рашид, он повернулся лицом к рабочим и спиной к их врагам, магнатам, и та сторона жизни, которая неведома ни королям, ни магнатам, ни обществу, открылась для него в полной мере, как тогда, на войне. Вернувшись в Лондон, принц сказал своему другу:

— То, что я увидел в тех мрачных нищих местах, заставляет меня стыдиться того, что я англичанин.

VII

Принцу Уэльскому было сорок лет, когда окружающие заметили перемены в его душевном настрое. Те, кто хорошо знали его, — но таких людей было немного — относили это за счет влияния женщины. Их сближение наступило спустя три года после знакомства, поэтому нельзя сказать, что их поразила любовь с первого взгляда. Вероятно, это было одно из тех медленно развивающихся чувств, что на склоне лет влекут друг к другу двух зрелых и сложившихся людей, которые на первых порах не решаются признаться в этом даже себе.

К тому времени за плечами принца были двадцать лет жизни сформировавшегося человека; он видел много стран; когда путешествовал, имел дело с огромным количеством людей, гораздо большим, нежели подавляющее число его современников. Случалось, его привлекала какая-нибудь женщина, но каждый раз наступало разочарование; у принца не было любимой, которая умерла бы, или покинула его.

Если сорокалетний мужчина, никогда не прожигавший жизнь в галантных похождениях, склонный к меланхолии, наконец встречает женщину, которая приносит ему неизведанное душевное равновесие, то смешно называть побудительные причины зародившегося чувства. Влечение двух существ, давно переживших первые гормональные бури, основанное не только и не столько на сексе, становится в таком случае абсолютно всепоглощающим. И желание полностью разделить жизнь того, кто так близок тебе, вполне естественно.

Женщина, к которой принц испытывал столь сильное чувство, тоже знала мир, видела многие слои общества, многие народы, страны и нравы, прежде чем ей понравился принц. Два ее брака доказывают, что красоту и здоровье она предпочитала деньгам и положению в обществе. Оба мужчины, которых она выбрала — одного в девятнадцать лет, а другого в тридцать три года, то есть в первом и втором периодах своей женской судьбы, — имели много общего, в частности отличались благородством, и в этом она сама походила на них.

Мистер Уорфилд, американец, происходивший из старинной английской семьи, отец миссис Симпсон, умер, прожив очень недолго в браке с одной из самых умных женщин Балтимора. Поскольку дочь родилась уже после смерти отца, в его честь она получила мужское имя Уоллис — это искаженное от Wales (Уэльс). Брат покойного, директор железнодорожной компании и банка, друг президента Стивена Кливленда и филантроп, достиг высокого положения. Семья девочки состояла из ее матери, которая, овдовев совсем молодой, так и не вышла снова замуж, и дяди, оставшегося холостяком, чтобы не расставаться с невесткой.

Первый брак Уоллис (девушка в девятнадцать лет вышла за летчика-лейтенанта, которого сначала война, потом военная служба вынуждали постоянно переезжать с места на место в Америке, а потом в Китае) похоже, был ошибкой, следствием романтического увлечения; но потребовалось десять лет, чтобы молодая женщина решилась на развод. Кажется, ничего, кроме некоторого знакомства с китайской культурой, это замужество ей не принесло. Вот, одетая в китайский костюм, она стоит на фотографии рядом с большой бронзовой вазой. Вид у нее замкнутый и отстраненный — вполне можно представить себе, что она прониклась духом загадочного Востока.

Финансово независимая благодаря полученному от дяди наследству, она много путешествовала вместе с одной из своих теток. В Лондоне встретила англичанина, который воспитывался в Америке, учился в Гарварде, потом пошел добровольцем в армию, прослужил до конца войны, затем стал торговым представителем своего отца, судовладельца. Это и был мистер Симпсон, за которого она вышла замуж в 1929 году.

Итак, принц Уэльский в Лондоне, в доме одной своей подруги, встретил американку, происходившую из старинной английской семьи, и, кстати, благодаря второму браку ставшую англичанкой. Она, разумеется, вела исключительно светскую жизнь, и поэтому сделать интересный рассказ из описания «трудов и дней» этой элегантной дамы вряд ли удастся — в них не найти ничего, кроме фактов светской хроники, которые фиксируют столичные газеты. Но если подобная женщина, достаточно богатая и образованная, чтобы входить в общество, не имеет детей, не играет никакой роли в политике и не пишет романов, значит посреди этой бесконечной суеты она вполне может выкроить время, чтобы вести тайную жизнь, о которой в газетах не пишут.