Виктор Форбэн - Тайна Жизни

• Название: Тайна Жизни
• Автор: Виктор Форбэн
• Издательство: Издательство «Пучина»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1926

На далеком острове Пьедрада, затерянном в океане у побережья Венесуэлы, гениальный ученый Шарль Зоммервиль трудится над секретом вечной молодости. Опыты профессора уже привели к первому успеху: им открыт таинственный фермент «Жи», пересадка которого от одного живого существа другому вызывает всеобщее омоложение тела…

---

Ее усадили между Алинь и аббатом. Вскоре ее болтовня вытеснила всякий другой разговор. Она, как можно выше, засучила свои нелепые рукава, которые попадали в соус, и Зоммервиль часто взглядывал на гибкие движения ее красивых рук. На пальцах сверкали четыре дорогих кольца, из которых одно было украшено огромным алмазом. Жюльен, изучавший ее украдкой, спрашивал себя: не представляют ли эти перстни такое же количество приключений? Он никак не мог определить ее возраст, который, однако, скорее приближался к тридцати, чем к двадцати годам, несмотря на ее мальчишеские манеры.

— Она так же умна, как красива, — решил он: — Это женщина рассудка, которая очень хорошо умеет разыгрывать женщину сердца.

От него не ускользнули ее проделки. Иногда, встречая взгляд Зоммервиля, как будто не ища его, она опускала сейчас же ресницы со смиренным видом. Она умела искусно изображать любые чувства. Когда их глаза встречались, она вдруг обрывала банальную фразу, и как будто с трудом находила потерянную нить разговора, в то время, как профессор поглаживал усы, скрывая улыбку.

— Клюет! — подумал Жюльен, следивший за маневром в качестве любителя.

Она очень ловко перескакивала с одной темы на другую, как только испытывала затруднение поддерживать общий разговор.

Аббат упомянул о своей связи с одним влиятельным лицом в Венецуэле, которое, как он полагал, могло помочь ей войти во владение имуществом ее несчастного дяди. Она пробормотала благодарность, показывая, что воспоминание об этой драме вызывает в ее душе ужасный кошмар.

— Мне вернут мое богатство, — прошептала она взволнованным голосом: — но кто вернет мне моего обожаемого дядю?

Присутствующие были тронуты до слез, за исключением Жюльена, который любовался игрою бриллианта, в то время, как мисс Элен вытирала платочком слезы. Шарль Зоммервиль старался утешить ее: разве нет у нее в Калифорнии других родных? Ведь, она говорила о старой тетке, живущей в Париже. Она может найти у нее приют и вернуться к семейным радостям. Она покачала своей красивой головкой и принялась рассказывать историю о старой тетке, которая ей никогда не простит того, что она последовала за старым дядей в эту невозможную страну, и мило опускала ресницы под растроганным взглядом ученого, она выразила горячее желание отдохнуть и побыть в уединении.

— Если бы я не боялась вам надоесть... Мне хотелось бы остаться здесь несколько недель среди людей, которые ко мне так хорошо относятся и внушают мне такую глубокую симпатию.

С очаровательной миной она взяла за руку Алинь, которая поднялась, собираясь навестить своего больного.

— Мадемуазель, вступитесь за меня, вы имеете такое большое влияние! Я не помещаю вам работать. Я совсем сокращусь! Всего только несколько недель.

— Она очень сильна, — подумал Жюльен.

— Должен вам сознаться, мисс Элен, — произнес мало уверенным голосом ученый: — ваше желание и трогает меня и смущает. Я никогда не мог предположить... Честное слово, я, напротив, думал, что вы поспешите убежать с этого пустынного острова. Здесь мало развлечений. Когда вы проведете несколько дней на этой скале, где занимаются одними скучными вещами...

— О, я по вашему тону вижу, что вы отклоняете мою просьбу!

— Что вам пришло в голову! Наоборот, я восхищен!

— Если хотите знать мое мнение, — вмешался миссионер: — я думаю, что длительный отдых вдали от городского шума необходим нашей гостье, после ужасных испытаний, пережитых ею.

Зоммервиль забыл даже про часы сиесты. Когда аббат удалился, намереваясь закончить приготовления к отъезду, мисс Элен проявила желание полюбоваться видом с баллюстрады, и ученый предложил ей свою руку. Она была ниже его плеча и Жюльен, закурив вторую сигару, проводил их веселым взглядом. Он видел, как она споткнулась о камень и потеряла башмачок к большой радости Зоммервиля, который нагнулся, чтобы надеть туфлю на ее маленькую босую ножку. Расчищавшие угол террасы беглые каторжники подмигивали вслед парочке. Жюльен заметил, что Мюйир, Ляромье и даже Огюст под разными предлогами — проходили через площадку.

Он усмехнулся в бороду.

— Она всех зажгла.

Ученый вскоре вернулся: выздоравливающая хотела расположиться отдохнуть возле баллюстрады. Собираясь отнести туда два стула, он взял сигару и сознался Жюльену.

— Она просто очаровательна!

— И так естественна, так наивна, — сказал лаборант, не сморгнув глазом.

Сзади на площадке появилась новая пара: Жан Лармор весь в белом с обвязанным лбом, тяжело опирался на руку Алинь и на трость. Она шла рядом с ним, гордясь своим больным и почти равнялась с ним ростом. Они вполголоса о чем-то говорили, смеясь.

— Дорогой Мутэ, — продолжал Зоммервиль, не замечая их: — если со мной когда-нибудь случится несчастие, что я изменю науке ради любви, то ответственность за это понесет женщина вроде вот этой. Нужно быть из камня, а я, увы, из плоти. Счастливы, дорогой Мутэ, счастливы смертные, не поддающиеся чувству.

Он вдруг заговорил другим тоном:

— А вот и наш герой. Какой приятный сюрприз! Ведь, это воскресение.

Он подошел к моряку и тепло пожал его руку, потом обратил нерешительный взгляд в сторону молодой девушки. Мысль, что она могла слышать конец его странной исповеди, убивала его. Он скрыл свое смущение шуткой.

— Я говорил с м-сье Мутэ о его сантиментальных теориях. Мутэ ужасен — ах, наш больной стоит. Вот качалка протягивает ему руки.

Он сейчас же удалился, унося два стула, в то время, как Алинь с помощью Жюльена устраивала Жана Лармора. Кресло покачнулось и больной ухватился за руку девушки.

— Я не привык к этим штукам, — извинился он весело.

Это прикосновение заставило Алинь слегка покраснеть. Жюльен, наблюдавший за ней украдкой, лукаво покачал головой:

— Я вам не нужен, не правда ли? Я забыл свои спички.

Она осталась одна с молодым бретонцем, который, откинувшись на спинку качалки, полузакрыл глаза. От времени до времени он бросал короткую фразу.

— Как приятно чувствовать, что ты еще живешь.

— Да, вы вернулись издалека.

— О, это не впервые.

Он бросил благодарный взгляд на свою сестру милосердия и уснул с детской улыбкой на губах.

Глава IX. Покоренные сердца.

Аббата Тулузэ, уехавшего всего две недели тому назад, очень удивили бы перемены, происшедшие в жизни маленькой колонии, если б он нечаянно высадился на скалах Пьедрады. Трудолюбивый улей превратился в светский курорт с игрой в теннис, площадку для которого устраивали на террасе Ляромье с двумя каторжниками. Фонограф, привезенный Гилермо Мюйиром из Порт-оф-Спэн, за обедом визгливо исполнял банальную программу кафе-шантанов, а по вечерам играл танцы, и мисс Элен весело обучала Жюльена затейливым движениям современных танцев в присутствии забавляющегося этой картиной ученого.

Моторная лодка в два приема восстановила гардероб пострадавшей, выполнив также все ее заказы по парфюмерной части. В следующий раз должна быть привезена мебель, которая превратит ее комнату в будуар, и Мюйир постарается пригласить обойщика.

— Она, кажется, собирается здесь устроиться на всю жизнь, — говорил Жюльен, желая поддразнить Алинь.

Она пожимала плечами, не допуская мысли, что это затянется. Она издавна знала капризный характер ученого, знала, что эти капризы мимолетны, как вспышка соломы: завтра он отбросит игрушку и вернется к своей единственной страсти — науке... Но завтра обманывало ее, и каждый протекавший день глубже задевал спокойствие ее души.

Жюльен относился к создавшемуся положению по философски.

— Наш патрон — замечательное существо. С какой стати противиться отдыху, который он нам устраивает.

И когда она жаловалась на то, что работа заброшена в самом начале, он вышучивал ее.

— Не понимаю, чего вы ноете? Я — другое дело: у меня никаких других развлечений, кроме уженья рыбы и гавани патрона, а вы — у вас есть возможность флиртовать с нашим героем, с вашим красавцем капитаном!

— Я даже не стану отрицать, так это нелепо.

— Хе-хе. Я вам предсказывал, что и вы поддадитесь обаянию мужчины!

— Вы с ума сошли! Оттого, что я оказываю услуги Лармору, как больному...

— Позвольте! Не позже, как вчера, за обедом, его рука как бы нечаянно коснулась вашей, потянувшись за бисквитом. При свете фонарей я заметил, как вы вздрогнули и покраснели!

— Какая фантазия!

— Впрочем, надо отдать ему справедливость. Это славный малый. И совсем не такой простой, как я предполагал по его грубой речи. Он говорит мало, но очень хорошо; доказательство тому, что он быстро приспособился к среде, и что он умен. Неужели наш герой женоненавистник? У него такой холодный вид. Вам должно быть известно, презирает он женщин, или их боится?