Гео Виденгрен - Виденгрен Гео Мани и манихейство

• Название: Виденгрен Гео Мани и манихейство
• Автор: Гео Виденгрен
• Издательство: Издательская группа «Евразия»
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2001
• ISBN: 5-8071-0094-8

Книга германского историка и религиоведа Гео Видеигрсиа посвящена одной из самых влиятельных дуалистических религии мира, основанной пророком Мани (216–276 гг. п. а.). Мани — одна из самых загадочных и мифологизированных фигур в мировой истории. Он родился в Месопотамии, проповедовал в Персии, где мученически погиб. Несмотря на интеллектуальную изощренность и сложность религиозных догм манихейства, учение великого пророка Мани получило широкое распространение и в некоторых странах стало влиятельным соперником христианства. Манихейство распространилось на Западе до Рима, где, невзирая на преследования со стороны христианской церкви, просуществовало до конца VI века, на Востоке достигло Китая, а в государстве тюрко-уйгуров на время приобрело статус официальной религии.

---

Однако из-за этого удар был для него не менее страшен. Псалмы и гимны постоянно возвращаются к ужасному положению, в котором находился Первочеловек после своего поражения. Он лежал в глубоком рву, далеко внизу в бездне материи, лишенный светлого облачения, оглушенный ударом. Он скован, и дикие звери вместе с ужасными демонами окружают его, готовые его поглотить.

Тогда Первочеловек пробуждается и направляет своему отцу мольбу, которая повторяется семь раз:

Отец Величия тогда «призывает» второе творение: Друга Света, который «призывает» Великого Зодчего (Bдn rabbд), который «призывает» Духа Живого.

Дух Живой вместе со своими пятью сыновьями, которых он призвал в свою очередь, отправляется к границе тьмы. Оттуда он ниспосылает пронзительный зов плененному Первочеловеку, который, со своей стороны, испускает зов в ответ. Этот зов и этот ответ рассматриваются как две божественные эманации, «Зов» и «Ответ», или правильнее: Вызываемое и Отвечаемое. Они известны под их средне-иранскими обозначениями Xrцstag и Padvдxtag (по-сирийски: qaryаn 'anyд). Они объединяются друге другом и восходят к Матери Жизни и Духу Живому.

Диалог, который разворачивается между Зовом и Ответом, имеет большое значение, так как он представляет собой прототип для ситуации спасения, который повторяется каждый раз: душа здесь внизу на земле возвышает голос, посылая зов об избавлении, и получает спасительный ответ. Сирийский автор Феодор бар Конай сохранил для потомства собственные слова Мани. Небольшой поэтический фрагмент и по сей день хранит слова самого основателя манихейства, сам Мани говорит с нами в этих стихах:

«Тогда воззвал Дух Живой громким голосом, и голос
Духа Живого стал подобен острому мечу и раскрыл
Первочеловеку свой образ.
И он сказал ему:
Мир тебе, благой среди злых,
Сияющий во тьме,
Бог, обитающий среди зверей ярости,
Которые ничего не знают о их великолепии.
Затем отвечал ему Первочеловек, говоря:
Приди с миром, неся “товар” покоя и мира.
И он сказал ему:
Как живется нашим отцам, сыновьям света, в их городе?»

Приветствие Духа Живого подчеркивает противопоставление нынешнего положения Первочеловека и его настоящего происхождения и предназначения. Первый, тревожный вопрос Первочеловекасноваотносится кего роду, сыновьям света: была ли его жертва напрасной или же они спасены?

2. Возвращение Первочеловека

Дух Живой, сопровождаемый Матерью Жизни, протягивает Первочеловеку свою десницу, за которую тот хватается. Таким образом он вытягивает Первочеловека из глубины мира тьмы. Вместе с Матерью Жизни и Духом Живым он постепенно поднимается, восстает как победоносный свет из тьмы, пока не возвращается в светлый рай, свою небесную родину, где находится его род.

Это возвращение в манихейской традиции изображается еще и по-иному. В одном гимне на парфянском языке говорится:

Он был сыном первоначального отца и принцем,
царевичем.
Он отдал свое Я врагам, всю свою власть в оковы.
Все зоны и власти опечалились из-за него.
Он взмолился к Матери Жизни и она взмолилась к
Отцу Величия: «Прекрасный сын, беспечальный, из-за чего он разрывается демонами?»

К сожалению, дальше в тексте следует большой пропуск, где, скорее всего, описывалосьосвобождение Первочеловека. Далее следует обращенное к Первочеловеку воззвание собрать свои утраченные светлые элементы:

собери Свои Члены!
Прекрасный в вечности, с сияющим ликом пошел наверх в свою страну.
Мать обняла и поцеловала его: «Ты пришел снова, утраченный сын.
Поспеши и иди к свету, ибо Твои родственники очень тоскуют по Тебе!»
(М 33, 69–98)

Очевидно, что вся ситуация тождественна тому, что происходит и в Песне о жемчужине', но здесь мы переживаем также радость возвращения, когда молодой сын воссоединяется со своей матерью. Бросается в глаза чрезвычайно патетическое, чувствительное описание: юноша, бесстрашно идущий в бой, сверкающий юный герой в блестящем вооружении, неожиданное поражение и его горечь, оглушительный удар, страшное пробуждение, когда ему становится ясен весь ужас положения, отчаянный зов о помощи, тревога за ужасную участь своей небесной родины, которая угрожает ей, прибытие спасителя, краткий, но трогательный диалог между спасителем и спасенным, возвращение, завершающееся выразительной сценой, когда мать обнимает и целует своего единственного сына, которого, как она думала, потеряла навеки. Всю полноту переживаний, связанную с этими драматически сменяющимися сценами, ее поразительно захватывающее воздействие на слушателя мы должны постоянно иметь в виду, если мы захотим понять, каким образом манихейские гимны обращались к сердцам верующих.

Тема страдания и спасения Первочеловека является лейтмотивом манихейского мифа. Первочеловек — спаситель, но сам нуждается в спасении. Это гностическая догма «спасенного спасителя». Для обозначения активного начала Спасителя, направленного на спасение «мира света», манихейство использует выражения: Vahman vazurg (ср. — перс.) и Manvahmлd vazurg (ср, — парф.), «Великий Нус». Это представление о Великом Нусе берет свои истоки в древне-иранской религии, и уже в Гате Заратустры мы частично встречаем те же самые мысли, что и у Мани. Эта спекуляция уходит корнями еще в индоиранскую эпоху, так как она вновь появляется в индийских текстах Упанишад, а именно, в знаменитой мистике атман-брахмана. Выражение «Великий Нус» всплывает и в коптских Главах.

Из-за того, что силы тьмы поглотили частицы света, возникает, как уже было сказано, смешение. После нападения тьмы царит состояние смешения. И здесь мы тоже встречаем древний иранский термин. «Смешение», в зороастрийских текстах на средне-персидском языке: gumлCiSn, обозначает состояние, когда добро и зло перемешаны друг с другом, точно так же, как в средне-иранских манихейских текстах, где смешение обозначается как gumлCiSn или вmкCiвn. Само представление о смешении света и тьмы, разумной и материальной сферы, является, естественно, древнеиранским наследством в манихействе.

Конечно, есть в иранской народной религии и представление о страдающем боге. Под народной религией мы здесь понимаем такие варианты иранской религии, которые нельзя свести к учению Заратустры. Однако в типичном случае мы находим слабые следы этих мотивов только на окраинах территории распространения иранской культуры, а именно в Армении. Здесь в народных верованиях в скованном и страдающем облике выступает Артавазд — чисто иранское имя. Однако мы очень мало знаем о сущности этого персонажа. Кроме того, народные верования совсем не то же самое, что религия, хотя в данном случае тоже весьма вероятно, что мы действительно столкнулись в древних армянских народных сказаниях с реликтом мифа.

Напротив, крайне патетический вид, который в манихействе приобрел мотив страдающего бога, по всей видимости, следует объяснять влиянием месопотамской религии Таммуза, влиянием, к которому мы еще вернемся позже. С другой стороны, неоспоримо и то, что определенные предпосылки присутствовали также и в иранской религии.

3. Спасение светлых элементов

В ходе мирового развития случилось так, что сам Первочеловек был спасен, а его светлые элементы все еще оставались поглощены тьмой. Таким образом, «Я» Первочеловека, его «душа» все еще была загрязнена и скована. Поэтому ее нужно было освободить и вернуть в мир света. Эту работу и выполняет Дух Живой. В иранской традиции он между тем зовется Миръяздом, «Богом Митрой», а в некоторых греческих источниках «демиургом», совершенно подходящим именем, так как именно он, собственно говоря, является творцом видимой вселенной. Он карает князей-демонов, которые носят имя «архонтов», сдирает с них кожу и изготовляет из нее небо, из их костей он делает горы, а из их плоти и экскрементов землю.

Универсум охватывает десять небес и восемь земных кругов. Один из сыновей Духа Живого, «Святодержец» (по-сирийски: Sаfet zпwв, по-латыни: Splenditenens) высоко наверху держит небеса, в то время как другой, «Омофор» (по-сирийски: sakkдlд, по-латыни: Atlas) несет на своих плечах восемь земных кругов.

Теперь Дух Живой начинает труд освобождения. Он собирает частицы света, оставшиеся незагрязненными, и делает из них Солнце и Луну, два корабля света, как их называют. Те же части, которые были загрязнены, хотя бы даже в малой степени, делаются звездами.

Эти представления, как известно уже с давних пор, восходят к иранской мифической космологии. Планеты злы, поэтому пять дней недели становятся злыми и только два дня, воскресенье и понедельник, благими.