Антон Толстых - Земляне против политики

• Название: Земляне против политики
• Автор: Антон Толстых
• Жанр: Юмор

Казалось бы, избитая тема: пришельцы угрожают Земле. Только вот эти инопланетяне оказываются совсем не такими, какими мы их представляли. Ни бластеров, ни мультипликаторов, ни кровососущих ртов, ни заострённых лбов, ни огромных чёрных глаз, ни антенн из головы, ни летающих тарелок у них нет. От таких трудно ожидать, что они хотят нас завоевать. Пока земляне смеялись над сомнительной угрозой, оказалось, что настоящую угрозу представляют вовсе не пришельцы...

Теперь команда космонавтов при поддержке учёных должны избавить мир от крупной проблемы.

---

— Песня называется Y. M. C. A.? Её поют гомосексуалисты.

— Неужели секретарь прав? Как вы пришли к этому выводу?

— Сам не знаю. Извините.

— Погодите, дорогой профессор. Вы же знаете, что Y. M. C. A. означает Молодёжную христианскую ассоциацию. Она основана в нашей стране.

— Но земляне знают о ней. Откуда? Самое интересное то, что эту песню поют с американским акцентом. Следовательно, земные американцы шпионят за всем миром.

— Американцы? Вы уверены?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что на других планетах и не ожидали мы найти.

— Что вы скажете о последней части фонограммы, профессор Дулиттл?

Профессор Дулиттл с высшей степенью задумчивости и одновременной внимательности прослушал очередное пение, и вердикт звучал именно так:

— Певец действительно поёт на русском.

— Так у них есть и русские! — сердито ответил наш Джо. — Даже туда пробрались.

— Если мы покорим Гею, то мы и узнаем, кто у них есть.

— Вы неправильно выразились, — возразил лорд Солсбери. — Не «если мы покорим Гею», а «когда мы покорим Гею». Но погодите, дорогой профессор. Можете ли вы перевести эту песню?

— Можете не спрашивать. У меня с собой есть русско-английский словарь.

— Вашего авторства.

— Именно так.

В руках Дулиттла возникла дородная книга. Шелест страниц продолжался не очень мало времени, прерываясь записями на писчей бумаге. В конце поисков улыбка озарила исследователя.

Учёный выпрямил спину и с поднятым пальцем приступил к ответу.

— Во-первых, у них есть дожди. Во-вторых, у них есть океаны. А в-третьих, у них есть Москва.

Тишина овладела людьми, тишина, приятная для слуха.

— Мы имеете в виду древний город в России? — решился ответить Чембрлен, поправляя воротник.

— Да. Разве есть сомнения?

— Тогда я напомню вам, уважаемый, что в Америке тоже есть населённые пункты с именем Москва.

— Значит я был прав, предполагая, что земные американцы шпионят за всем миром.

— Вы великолепно провели свою работу, — произнёс голос, неожиданный в этих стенах.

Голосом этим оказался Бернард Шоу, получивший известность уже не как острый, едкий и нелицеприятный литературный критик, а как лондонский драматург. Шоу ухмылялся в бороду, и от всей его фигуры веяло неблагонадёжностью и столь нахальным и полнейшим социализмом, что любой почтенный буржуа закатил бы глаза от ужаса, ощутив такие флюиды. Именно так поступил Чемберлен.

— Вы мистер Бернард Шоу? — осведомился профессор.

— Да, сударь. Я вижу, вы благодаря своим дарованиям в областях языкознания смогли сделать по фонограмме геян выводы, которые никто другой сделать не мог бы. Честно говоря, я восхищен вашей работой. Честное слово, я когда-нибудь напишу пьесу, в которой будет фигурировать профессор фонетики. В то же время там будет персонаж по имени Альфред Дулиттл. Он будет, например, мусорщиком.

Дулиттл шумно выдохнул.

— Кем?!

— Мусорщиком.

— У меня есть дочь Элиза. Кем о н а станет в вашей пьесе?

— Элиза Дулиттл? Конечно, дочерью мусорщика.

— Мою знакомую зовут миссис Уоррен. Что вы собираетесь сделать с н е й?

— Уже сделал. Пьеса запрещена цензурой.

— А кем вы собираетесь сделать, скажем, Жанну д'Арк?

— Не красавицей.

— Почему?

— Потому, что она ей не была.

— А кем вы сделаете Примроуз Дулиттл?

— Вы имеете в виду миссис Дулиттл? Что в ней особенного?

— Мои дети являют собой противоположность моей супруге, которая настоящий томагавк в юбке.

— Томагавк в юбке? В чём же выражается это её свойство?

— Когда миссис Дулиттл ругает мои научные занятия, она всегда попадает в цель. Как кем же вы её сделаете в своей будущей пьесе, если мне угодно знать?

— Сержантом в юбке.

— Ох уж эти сатирики! Скажите, мистер Шоу, почему вы так отвратительно относитесь ко мне?

— Разве вы не понимаете? Вы вампир, живущий за счёт лейкоцитов и эритроцитов простого народа.

— Извините за грубую прямоту вопроса, но если я вампир, то кто же вы? Да, да, вы, тупиковая ветвь революции!

— Интересная формулировка. Надо запомнить. Но может, вы всё же вампир?

— Чем я вам не угодил? Чем я так плох? В данный момент я занят написанием «Англосаксонского словаря студента». Три года назад я написал труд «Современная стенография».

— Стенография? Да вы хулиган! Вы пишете на стенах!

— Как вы сказали? Хулиган?

— А ещё языковед. Это ирландская фамилия. Есть такой бандит.

— Так выходит, что я ещё и бандит.

— Это ещё не всё возможное. В сатирической пьесе будет не только языковед. В сатирической пьесе будут русские.

Дулиттл подпёр щёку окольцованной рукой, мягко шевеля губами.

— В юности я интересовался древнерусским языком, теперь же приблизился к более актуальному. Но почему русские интересуют вас, мистер Шоу? Я понимаю, ваше призвание — сатира. Не использовать ли вам Америку?

— Почему? Я никогда не говорил, что американцы тупые. Благодаря последним событиям я хочу поведать вам, что русские — уникальный народ. Да! Русские — уникальный народ. Если на Гее будут обнаружены русские...

Профессор готов был ответить смехом, если бы не вспомнил собственные выводы. Упрямый сатирик всё более прав.

— Что же? — спросил Дулиттл, когда Шоу прервал речь.

— Я буду дружить с ними. Им принадлежит будущее. Русские — уникальный народ. Только русские едят блины с развесистой клюквой. Только русские смотрят на хохлов как запад на русских. Только русские могут предотвратить задуманное вами завоевание Земли.

Едва поражённый премьер-министр готов был протестовать, Дулиттл задал оппоненту новый вопрос.

— И вы хотите использовать их в пьесе?

— Да. Прощайте.

Высказав профессору Дулиттлу эту сомнительную угрозу, Шоу покинул место, где подобной персоне находиться не следует. Едва он ступил на территорию Уайтхолла, власти предержащие подняли вопрос о той вещи, без которой невозможны их грандиозные планы. Каждый человек девятнадцатого века, кто имеет представление о законах развития общества, и пусть даже не смыслит в политэкономии, сразу скажет, что влачить своё существование без денег могут лишь самые неразумные социалисты, да и те, как нам всем известно, давным-давно разорились.

Нам неизвестно, входила ли эта мысль в разум Бернарда Шоу, покидавшего Даунинг-стрит. Тем же, кто имеет высокие намерения, капитал нужен так же, как нужны для колонизации топливо, человеческий материал и прочие ресурсы.

Именно по этой причине, а вовсе не из-за стремления протянуть верблюда сквозь игольное ушко, Чемберлен задавал вопрос главе правительства, чей разум обуревала в точности та же мысль.

— Где мы возьмём деньги? На первый взгляд самым простым способом является увеличение прибавочной стоимости. Народ будет недоволен. Помимо того, лондонские рабочие заняты строительством космической техники. В таком случае мы будем вынуждены взять займы у миллионеров. Этим делом в соответствии с должностью министра финансов займётся сэр Майкл Хикс Бич.

— Каких именно миллионеров, мистер Чемберлен?

— Одной из кандидатур можно считать Ротшильдов. Если же Ротшильды откажутся давать займы, то какие альтернативы вы предложите?

— Вандербильты. Как-никак эта великая семья породнилась с герцогами Мальборо, и мы можем обратиться к ним за помощью как к свойственникам нашей аристократии. Другой вариант — лорд Астор. Причина ясна: американский миллионер, ставший британским аристократом.

— Вы не находите, сударь, что может быть вариант использования человека, который не имеет ни малейшего отношения к нашей стране, но зато стал величайшим филантропом современности?

— Джон Дэвисон Рокфеллер, вы хотите сказать?

— Да, именно Рокфеллер. Тот, кто тратит капиталы на бедные слои населения, сможет потратить их и на нужды Британской империи.

— Но в то же время есть люди, которые считают главу «Стандарт Ойл» величайшим жуликом современности. Мистер Рокфеллер подумывает уйти в отставку.

— В таком случае нам необходимо успеть связаться с мистером Рокфеллером, пока он не воплотил своё намерение в жизнь.

Едва эти слова были произнесены, взгляд лорда Солсбери уловил взволнованный облик секретаря, собиравшегося высказать до поры известную лишь ему мысль.

— Кто вы, милый юноша?

— Я ваш старый секретарь.

— Удивительно! По вашему виду не скажешь, что вы старый. Вы хорошо сохранились.

— Я ваш секретарь, ваша светлость.

— Вы Лидделл?

— Это так и есть, ваша светлость.

— Моё здоровье оставляет желать лучшего. Когда Гея будет наша, я передам власть своему племяннику Бальфуру. В настоящее время он агитирует за нашу незабываемую политику в палате Общин. Хотите увидеть его — идите в парламент. В августе состоится открытие.