Александр Горфункель - Томмазо Кампанелла

• Название: Томмазо Кампанелла
• Автор: Александр Горфункель
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

Книга посвящена великому итальянскому мыслителю Т. Кампанелле, в ней излагается биография и дается анализ мировоззрения предшественника научного социализма. Автор доказывает единство знаменитой утопии «Город Солнца» со всеми остальными произведениями философа, полемизируя с противоположной точкой зрения.

В «Приложении» впервые публикуется в переводе на русский язык отрывок из «Предисловия» к «Философии, доказанной ощущениями» Т. Кампанеллы.

---

Провозглашая Кампанеллу ортодоксальным христианским философом и богословом, Р. Америо и Дж. Ди Наполи сопоставляют его позицию не с современным ему католицизмом, а с модернизированным католицизмом XX в. Позиция Кампанеллы, пишет Р. Америо, «представляет собой блестящее предвосхищение позиции, занятой в новейшее время церковью». Америо ссылается при этом на рационалистическое объяснение библейских чудес в современном католическом богословии (88, стр. 37, 100). Кампанелла «предвосхитил современные каноны библейской экзегетики», пишет Ди Наполи. «Учение Кампанеллы об отношении веры и знания полностью согласуется с учением томизма и, что важнее, с линией Ватиканского собора» (имеется в виду Первый Ватиканский собор. — А. Г.); при этом католический историк ссылается на совпадение некоторых из теологических воззрений Кампанеллы с мнением, высказанным в книге новейшего богослова, изданной в 1945 г. (96, стр. 348, 430, 453; 97, стр. 68–69).

Подобный подход свидетельствует о недопустимой модернизации и антиисторизме.

Определять историческое значение позиции Кампанеллы по отношению к церкви и богословию исходя не из реальной истории католической церкви XVII столетия, а из сопоставления взглядов мыслителя с позицией католического богословия, выработанной 300 лет спустя, — значит принять метод исследования, который не может дать научно значимых результатов.

Кроме того, если католическая церковь в XIX–XX вв. под влиянием определенных исторических факторов, и прежде всего вследствие развития естествознания, перешла на позицию, которую 300 лет назад выдвигал мятежный монах из Стило, можно ли на этом основании зачислять в философы контрреформации того, кто находился в непрерывном конфликте с силами контрреформационного движения в католицизме? Но и сами эти позиции не совпадают: современное богословие, принимая новую теорию соотношения веры и знания, защищает основы теологии от натиска науки; Кампанелла, создавая теорию «двух книг», освобождал развитие науки и философии от натиска тогдашней схоластической теологии, расчищал путь для свободного научного поиска, ограничивал сферу теологии во имя развития науки.

Итак, Кампанелла не был ни скрытым атеистом, из притворства сочиняющим теологические трактаты, ни апологетом контрреформации. Подлинное историческое место и действительное содержание созданной им философской системы могут быть раскрыты только путем анализа его сочинений, анализа, освобожденного от предвзятости как теории симуляции, так и теории обращения.

Глава 3. Бог и природа

«Я считаю, что философствовать следует, руководствуясь ощущением» — такими словами открывал молодой Кампанелла свой «Краткий свод философии природы» (9, стр. 27). Непосредственное обращение к природе как источнику познания было властным требованием эпохи великих открытий. Беспокойный ученик монастырских школ поднял бунт против вековой схоластической традиции. Выродившаяся в убогое школярство, в бесконечные комментарии к комментариям, в пустую игру логическими дефинициями, давно утратившими связь с научным познанием мира, в пустозвонство диспутов, где место фактов науки занимали цитаты, а доводы разума подменялись ссылками на авторитет, схоластическая философия, сыгравшая огромную роль в развитии средневековой науки и философии XIII–XIV вв., к концу XVI столетия превратилась в «схоластику», и именно это одиозное значение термина надолго заслонило ее былые заслуги и достижения. Мир изменялся, но истина, закрепленная традицией, желала оставаться неизменной. Колумб открыл Новый Свет, но ведь древние авторитеты писали о невозможности антиподов. Магеллан обогнул земной шар, но ведь Аристотель отвергал возможность жизни на экваторе. Открытия Тихо Браге и Галилея не поколебали утверждений о вечности и неизменности «пятой сущности», из которой состоит небесная субстанция. И когда профессор Падуанского университета знаменитый аристотелик Чезаре Кремонини отказался взглянуть в телескоп Галилея, это событие приобрело в истории значение глубокого символа, ясно обозначившего сущность давно назревшего конфликта.

Новые факты не укладывались в старую картину мира. Новые открытия требовали нового метода познания. А учителя, писал Кампанелла, «вместо того, чтобы исследовать природу, изучали высказывания, и даже не самих философов, а только их истолкователей… Они отвергают всякие данные ощущения, если они противоречат Аристотелю… Поэтому я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из них занялся наблюдением, отправился в поле, на море, в горы, чтобы изучать природу, они не делают этого и у себя дома, а заботятся только о книгах Аристотеля, над которыми проводят целые дни» (8, стр. 3).

Провозглашая ощущение главным орудием познания природы, Кампанелла вслед за Телезио не только противопоставлял его схоластическому рационализму, но и выдвигал требование замены старой картины мира. «Поэтому я пришел к заключению, что в исследовании природы следует доверять ощущению, которому она открывается такой, какова она в действительности и какой ее создал бог» (8, стр. 1). Сенсуализм, как метод познания, сопровождался в философии Кампанеллы требованием объяснения природы из ее собственных начал.

Пересмотру подвергались некоторые центральные понятия философии перипатетиков. Калабрийский философ в первых же своих произведениях выступил против учения о форме как самостоятельном и единственно активном начале, определяющем сущность вещей и их реальное бытие, и о материи как чистой возможности.

Новая натурфилософия начинается с реабилитации материи. Материя Кампанеллы не схоластическая абстрактная возможность бытия, она существует реально. «Ибо материя не есть ничто, но является сущим, — писал он в „Вопросах“ к „Реальной философии“. — Следовательно, она находится в мире, а не в одном лишь разуме перипатетиков. Ибо существа образуются из той материи, которая находится в мире, а не из той, что присутствует в нашем сознании». Не форма, а материя является первоосновой бытия; Кампанелла отвергает мнение схоластов, что «материя существует лишь благодаря форме»: «Формы умирают, а материя пребывает такой же. Следовательно, она едина и бессмертна, а формы многочисленны, изменчивы, тленны, подвержены возникновению и гибели. Следовательно, материя в большей мере, нежели формы, обладает действительным бытием» (16, стр. 26–27). Материя «дает формам материальное существование, сама же воспринимает от них лишь формальное бытие, но не бытие как таковое. Ибо она сама воспринимает, а воспринимать может лишь потому, что по природе предшествует формам» (15, стр. 4).

Но для того чтобы обладать реальной определенностью, действительным существованием, для того чтобы из «чистой возможности» превратиться в «субстанцию и основание мира форм» (15, стр. 4) материя в философии Кампанеллы должна стать физическим телом. «Бестелесная материя — не что иное, как аристотелева химера, — писал он в „Кратком своде философии природы“, — ибо материальность есть то же, что и телесность» (9, стр. 32). «Материя и субстанциональное тело тождественны, — продолжал он эту мысль в „Великом итоге“, — поскольку тело по природе пассивно, а не активно. И если бы это было не так, то тело возникало бы из бестелесной материи и из бестелесных действующих форм, что невозможно. Я говорю при этом, — подчеркивал Кампанелла, — о материи, находящейся в бытии, из которой образуются вещи, а не о воображаемой материи, положенной Аристотелем, которая не есть ни „что“, ни „какая“, ни „сколь великая“, над которой смеется св. Василий и относительно которой Аверроэс признался, что она не существует вне человеческого ума» (26, стр. 193). «А если она находится лишь в уме, — продолжает он эту мысль в книге „О способности вещей к ощущению“, — то ясно, что она не может быть подлежащим вещей, находящихся вне ума». Поэтому Кампанелла определяет «всеобщую материю» как «телесную массу» (24, стр. 37).

Но эта лежащая в основе вещей реальная и телесная материя сама по себе еще недостаточна для их возникновения. Ибо от старой, перипатетической традиции эта новая материя Кампанеллы унаследовала чрезвычайно существенное свойство — пассивность. Являясь началом вещей, предшествуя формам по сущности и бытию, обладая реальным существованием и телесной природой, она сама по себе еще не способна порождать вещи из собственного лона. Материя не просто тело, она, как говорит Кампанелла в «Кратком своде философии природы», «неустроенное тело» (9, стр. 31). Это «тело бесформенное, лишенное числа и фигуры, неспособное к действию и неподвижное», поясняет он в «Реальной философии». Зато оно способно «к восприятию идей, действий и чисел, так что может становиться единством и множеством, то есть соединяться и разделяться, расширяться и сжиматься, приобретать качества и принимать любую фигуру» (15, стр. 4). А следовательно, материя нуждается в воздействии «активных причин, находящихся вне ее» — так завершает Кампанелла свое определение материи в «Метафизике» (20, стр. 200), следуя в этом учению Бернардино Телезио.