Андре Бьерке - Тяжелый покер

• Название: Тяжелый покер
• Автор: Андре Бьерке
• Жанр: Детектив
• Год: 2002

---

Есть два вида тишины: мирная и зловещая. Тишина падающего снега и тишина там. где взрывают скалу — в те мгновения, когда пламя бежит к динамиту по зажженному фитилю. Люди, играющие в покер с высокими ставками, иногда тихи, как снежники. Но это иная, грозная, тишина — тишина зажженного фитиля, которая следует за истошным криком: «Эй, берегись! Шулер!»

Вот и теперь в дачной гостиной у доктора Хагена царила оглушительная тишина. Она прерывалась лишь легким шелестом карт о крышку стола. Сегодня сдавал хозяин вечера: карты были быстро и методично поделены на четыре кучки. По пять в каждой…

Хаген взял в руку свою кучку. Ему было лишь чуть более пятидесяти, но выглядел он намного старше: опухшее, в красную крапину, лицо ясно свидетельствовало о том, что сам он не следовал медицинским предписаниям, которые давал своим пациентам. В его массивном бокале содержалось куда больше виски, чем содовой, и так было на протяжении многих лет. Но когда он садился к карточному столу, в глазах появлялось выражение мрачной, беспощадной энергии, составлявшей разительный контраст с вялыми чертами лица. Он обращался с картами собственным, непревзойденным, профессиональным методом, как заправский крупье в казино. Большая груда фишек перед ним явно говорила о том, кому сопутствовала удача в этот вечер.

Он приподнял свою кучку и выкинул самую нижнюю карту. Затем кивнул остальным:

— Банк, господа. Балетное начало!

Мужчина, сидевший слева от Хагена, был его сверстником, но обладал внешностью более солидной и благообразной, носящей отпечаток его почтенной буржуазной профессии. Крон — оптовый торговец фармацевтическими товарами. Сегодня вечером он много проиграл, и его худое лицо превратилось в сплошную сеть горестных морщинок, а уголки рта повисли. Теперь он развертывал свои карты узким веером, открывая лишь уголки с обозначением достоинства. Ему не удалось скрыть приятное удивление: уголки рта взметнулись вверх, а морщины разгладились. Чтобы открыть партию, нужно иметь, как минимум, два валета, а этим он как раз и располагал. Наконец-то несколько приличных карт! Крон выбросил на стол круглую фишку:

— Приходится раскошеливаться. Пять сотен!

Моллерюд, сидевший напротив хозяина, был заметно моложе трех остальных игроков, но и в других отношениях он также не вполне вписывался в эту кампанию. Выражение его лица было попеременно то слишком возбужденным, то совершенно отсутствующим. Бросив быстрый взгляд на карты, он стал смотреть в большое окно, словно пытаясь на несколько секунд высвободиться из-под нервного прессинга игры. За окном в саду сверкала листва больших каштановых деревьев. Только что прекратился ливень, и из-за облаков показалась луна. Навстречу слабому свету лампы устремился лунный свет из окна, вокруг ближайших к окну предметов появились двойные тени оранжевые и голубые. Моллерюд всегда обращал внимание на такие вещи — даже во время игры в покер. Замечать их было неотъемлемой частью его профессии, ибо он был живописцем.

Воинственный возглас Крона возвратил художника к миру с более резкими контрастами. Он почесал свою пышную взлохмаченную шевелюру и отработанным движением бросил на стол пять длинных фишек.

— Да. Я в игре.

— И я тоже, — добавил четвертый участник партии Гюндерсен. Это был лысый, благообразный господин, вполне спокойно воспринявший происходящее. Его присутствие в таком обществе казалось несколько неожиданным, ведь его специальностью было страхование. Но, видно, и в человеческой душе образуются двойные тени, когда пересекаются свет лампы и свет луны. А контрастной тенью страхового агента как раз и является игрок в покер.

Хаген тоже был в игре, в связи с чем ставки повысились уже до 2000 крон. Он взял в руки карточную колоду: пришло время для «прикупа».

— Сколько карт, Крон?

— Три, пожалуйста.

— А тебе, Моллерюд?

— То же самое.

— Гюндерсен?

Страховой агент на мгновение замялся. Затем принял решение, отложил одну карту и буркнул:

— Мне еще одну.

Он не сразу посмотрел на нее. Сначала просто вставил в свой веер. Три пары глаз изучали каждый оттенок выражения на его лице. Ноздри выдавали разочарование, глаза сняли радостью. Подождем, увидим!

Хаген отложил колоду, раскрыл свой веер и глотнул виски с содовой из стоящего подле него бокала. Теперь взгляды были устремлены на него.

Моллерюд наклонился вперед:

— Ну, а ты сам?

— Мне не надо. У меня все в ажуре.

— Чтобы оставаться в игре, нужно каждый раз добавлять по пять сотен, — проворчал Крон.

Моллерюд вновь почесал голову. Он разглядывал свои пять карт с таким обескураженным видом, будто изучал надпись на незнакомом языке. Затем захлопнул свой веер и вынул одну из коротких фишек высшего достоинства: тысяча.

— Повышаю еще на пятьсот.

Наконец и Гюндерсен оценил свой прикуп, бросил быстрый взгляд на остальных, и карты с тихим шелестом упали на стол.

— Нет, этот покер слишком тяжел для меня.

— Ага! Страховой агент подает в отставку? — Хаген констатировал это со своей характерной любезной улыбкой, походившей на волчий оскал. Для него самого покер никогда не был тяжел. Теперь он выбросил целую пригоршню длинных фишек и добавил одну короткую. — Тогда еще тысячу!

— Итак, я должен поставить пять сотен? Пусть, — взволнованно проговорил Крон, и одна круглая и одна короткая прямоугольная фишки покатились через стол.

Моллерюд закусил нижнюю губу и испытующе взглянул на Хагена, который в ответ посмотрел на него без всякого выражения. Этот обмен взглядами вызывал ощущение громового раската. Художник вновь опустил глаза, словно испуганный столкновением с чем-то тяжелым и грубым, но не сдался и на этот раз. Подавив смятение, отсчитал фишки еще на две тысячи крон.

— Я тоже повышаю на тысячу.

Гюндерсен, превратившийся в пассивного наблюдателя, зачарованно смотрел на трех отчаянно сражавшихся игроков, это было настолько интересно, что он совершенно позабыл о горечи собственных потерь. Кон в центре стола буквально ломился от обилия разноцветных плоских кирпичиков — красных, желтых, зеленых и голубых.

— Еще тысячу! — Слова Хагена прогремели, как выстрел. И остров вырос.

Впервые за все время партии Крон не выглядел столь уверенным. Горящим взглядом он буравил обоих соперников. Кто из них опаснее? Затем с тяжелым вздохом произнес:

— Да, да…

И вновь были выложены фишки. Однако на этот раз Крон уклонился от повышения ставки.

Но и Моллерюд уже выдохся и воспользовался возможностью поставить точку в игре. У него оставалась только одна короткая прямоугольная фишка, он водрузил ее на самую вершину острова.

— Я понял вас. — На лице Крона вновь появилось самоуверенное выражение. Он открыл все свои карты — одну за одной. Пять многозначительных шлепков о крышку стола: валет — валет — валет — двойка — двойка. — Пожалуйста, «фул хаус»!

Хаген вновь осклабился с леденящей душу любезностью.

— Прошу прощения, но здесь есть кое-что и посильнее. — Он развернул свой веер быстрым взмахом. В нем была только одна червонная дама, а все остальные — восьмерки.

— «Каре» — четыре одинаковые карты! — со стоном бросил Моллерюд свои карты, не показывая их.

Через минуту Хаген уже подсчитал свои фишки, которые рядами возвышались прямо перед ним, как этажи небоскребов. Он сделал записи в блокноте и теперь был готов огласить итоги.

— Итак, результат сегодняшнего вечера следующий: Гюндерсен должен уплатить 5 400 крон, Моллерюд — 7 600, и Крон — 13 000.

Гюндерсен и Моллерюд вынули свои бумажники. Страхагент аккуратно развернул большие купюры и сложил их ровной стопкой, с достоинством и деловито, как будто вы плачивал страховую сумму при пожаре. Живописец швырнул пачку тысячных и сотенных бумажек, словно выбрасывал макулатуру в мусорную корзину. Казалось, он находился на грани нервного срыва.

— Мне всегда кажется, что на моих руках дерьмо после этих покерных партий. Пойду-ка умоюсь.

— Модные живописцы зарабатывают столько не облагаемых налогами денег, что их ни капельки не жаль, — сухо заметил Хаген и кивнул ка дверь, ведущую в коридор: — Ванная там.

Моллерюд вышел из комнаты. Крон достал свою чековую книжку и уже приготовился писать в ней шариковой ручкой, но Хаген протестующе поднял руку:

— Нет, так не пойдет! Только наличными!

С видимой досадой Крон тоже был вынужден достать свой бумажник. Он уже передал деньги, и тут его внимание привлекли карты Моллерюда, плотной кучкой лежавшие у края стола. Он схватил их и повернул лицевой стороной вверх.

— Что же это такое? — Затем резко повернулся к Моллерюду, который в этот момент вошел в комнату. — Теперь я понимаю, почему ты чувствуешь дерьмо на своих руках. Куда делась твоя пятая карта? Здесь их только четыре.