Ольга Митюгина - Нетопырь

• Название: Нетопырь
• Автор: Ольга Митюгина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Романов о вампирах много. Но «Нетопырь» — это роман о людях. Которые в свое время сделали выбор. Почему и ради чего может человек совершить такой шаг, что может его подтолкнуть к этому и какова в конечном итоге цена — об этом рассказывает «Нетопырь». О соотношении между двумя самыми прекрасными вещами: нравственным законом и стремлением к звездному небу — перефразируя слова И. Канта. Но, говоря о звездном небе, я всегда вспоминаю, что лорд Байрон сравнивал с ним лик Люцифера…

---

О чем это он?..

— Вот как?.. Разве я это делаю?..

— Делаете, мадам. И учтите: я скорее убью вас, чем покорюсь вашей власти…я знаю, вы любите меня и отдали бы все, чтобы сделать своим спутником в вечности. Не обольщайтесь!

Нет, каково! Я рассмеялась:

— Люблю?.. Вы всегда принимаете желаемое за действительное, Влад?

— Вы посылаете мне видения.

— Никаких видений я вам не посылала! — я даже растерялась.

— Не прикидывайся, дьяволица! Посылала, чтобы смущать мое сердце. Только что, когда сидела на этом камне! Ты опасна, но не думай, что я не отличу морок от истины!

— Какая-то белиберда… — отмахнулась я. — Влад, ты становишься несносен…

Так мы перешли на „ты“. Мило, ничего не скажешь! Что же ему там примерещилось?.. Влад ответил на мои вопросы прежде, чем я их задала и, надо сказать, напугал меня…

— Я увидел тебя на берегу лесного озера, его воды зеленоваты и прозрачны, оно покоится в полукольце каменистой осыпи, а с другой стороны к нему подступает лес. Ты вот так же сидела на камне, только волосы твои были убраны в прическу…а я нес тебе букет цветов…этого бы ты желала? Вампир, нежить, этого не будет никогда!

Я даже отшатнулась всем телом.

— Влад… — мой голос задрожал. Словно Констан…когда дал мне пощечину…то же омерзение в глазах…

Только в этих — никогда не будет нежности и страха за меня… Не будет слов: „Прости меня, Лизетт, я спасу тебя!“

— Ты забываешься, деревенщина! — я даже вскочила, пытаясь высокомерием заглушить свой страх. — Чтобы я, дочь древнего рода, любила сумасшедшего бумагомараку, начитавшегося глупых книжек?.. Я, баронесса Попрушнек?.. — я знала, что он одержим идеей равенства и прочим бредом французских писак, и потому стремилась ударить побольнее…хотя понимала, что еще больше отталкиваю его от себя. Ах, он поступал со мной так же! Странная у нас любовь, право… — Мужик, ты смеешь говорить со мной о любви, со мной, женой благородного рыцаря?.. Ты смеешь меня обвинять в каких-то наваждениях?.. На все готов, лишь бы привлечь мое внимание! Ты же сходишь с ума по мне, и злишься на меня за это! Но я не виновата в твоих чувствах и мечтах!

Он отступил, и в глазах его зажглось упрямое, гневное выражение.

— Как ты жестока… — тихо выдохнул он. — Насколько любишь лишь себя…я глупец, что надеялся…

— Ты ни на что не надеялся! — завопила я ему в лицо, потеряв остатки сдержанности. — Ты лишь хотел потешить свое самолюбие: в тебя влюбилась вампир, баронесса, Хозяйка Попрушнеков! Все, что ты ненавидишь, упало в твои руки, какой шанс самоутвердиться! Но ты сам полюбил меня. То, что ты ненавидишь. Тебя давно следовало бы убить, мои друзья правы!

— Это я убью тебя, — тихо произнес Влад. Я фыркнула:

— Попробуй!

И пропала, порывом ветра прошумев над рекой. Влад остался стоять один, ошеломленно глядя на то место, где я только что сидела, а потом лишь покачал головой: „Бес во плоти“…

Он любит меня, и я его люблю, но это безнадежная любовь…

Порой мне кажется, что на самом деле мы друг друга ненавидим…

Позже.

Был скандал.

Карл и Фрэнсис устроили мне настоящий нагоняй. Не помню, чтобы когда-то до этого брат на меня кричал. И вот, дожила! Карл выговаривал мне на повышенных тонах, впервые напомнил мне, что он мой Мастер, мой господин, и я должна его слушаться…

Боже, оба как с цепи сорвались. Итог подвел Фрэнсис:

„Если ты не прекратишь свои безумные заигрывания со смертным человеком, мы накажем тебя. Ты подвергаешь опасности нас всех!“

Это несправедливо…

Боже, я никогда не рассказывала Владу о нашем домике в лесу, никогда не упоминала о Фрэнсисе…

Это несправедливо!

Брат прочитал обличительную речь, и его слова хлестали, как плети: я совсем потеряла уважение к себе, я унижаюсь перед человеком, который ногтя моего не стоит…и так далее, и тому подобное…такой ненависти я не слышала в его голосе никогда, даже при Констане! Да что ему сделал Влад?..

— А ты не понимаешь?! — швырнул мне в лицо Карл. — Он подвергает тебя опасности, играя твоими чувствами! Ты влюбилась в него, как кошка, а он мечтает лишь о том, как вонзить тебе осину в сердце! Как будто мало того, что он его разбил! И ты еще запрещаешь мне свернуть ему шею!

В конце концов он довел меня до слез: я, зажав рот руками, чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания, убежала.

Как это больно, как это больно, о боже…

Зачем вампиры могут любить?..

Не хочу никого видеть, оставьте же меня в покое!

Но мне некуда было идти. Я просто две ночи скиталась в горах, как призрак, изредка в виде нетопыря залетая в пещеры: на утренний и вечерний сон. А днем, подобно птице, взлетала над вершинами Карпат, в обличье белоголового орла, и под моими черными крыльями неспешно проплывали истертые ветрами плоскогорья и скалы, а в голубой дымке, скрывающей Западную равнину, изредка сверкала безмятежная гладь Тисы…

Ущелья, обрывы, долины… Душа моя не обретала покоя.

Ночами, перекинувшись волком, я кружила по каменистым склонам, выбегая к пастбищам и набрасываясь на овец, пугая пастухов и разрывая глотки излишне смелым псам.

Кровь…

Кровь — мое бытие, и только она одна и осталась мне.

Я же нежить!

Боже мой, боже…

Зачем вампиры могут любить?..

На третью ночь меня разыскал Фрэнсис. Мы сидели на обрыве, под луной, и он долго мне что-то втолковывал, а я кивала и соглашалась абсолютно со всем. Потом он обнял меня за плечи, как ребенка, и я банально разревелась у него на груди.

После чего меня взяли за руку и подняли в воздух: было полнолуние и, чтобы лететь, нам не требовалось превращение. Мы просто плыли в голубом ночном свете, и он сам принес нас домой…

Но, если я полагала, что неприятности на этом закончились, я чертовски заблуждалась: боже, оказывается, Фрэнсис искал меня, чтобы попрощаться: ему пришло письмо от Милены: Королева приглашала нашего Мастера в Париж, в свою свиту, и он оставлял нашу семью…он не мог больше ждать моего возвращения, и потому разыскал. Оказывается, Фрэнсис по-настоящему тревожился за меня, а я почему-то всегда его стеснялась…

Карл был ошеломлен. Теперь именно на брата ложились обязанности главы общины, а он никогда не задумывался о подобной роли. Кроме того, его связывала с Фрэнки настоящая дружба.

— Мой отъезд совершенно не вовремя, — морщился граф Элчерстерский, — учитывая то, что происходит в семье. Надеюсь, мне удастся убедить Ее Величество отпустить меня. Елизавета, ты должна помнить то, что я тебе говорил. Будь осмотрительней, ты слишком безрассудна.

Наш Первый Мастер, наш Принц, оставил нас…

25 августа.

Приехала Ильза. Мех ночи — вот что такое ее красота…

Карл начинает напоминать мне ребенка со своими восторгами. Их можно понять, но влюбленные — это всегда компания, в которой третий — лишний. Тем более, что я стараюсь избавить Карла от дилеммы, что мучила меня при жизни Констана.

Это очень тяжело выдерживать. Особенно когда не с кем коротать ночи…и дни. Больше нет интересных разговоров, что заполняли нашу гостиную при Фрэнки, и которые я так любила слушать, примостившись в уголочке, радуясь тому, что изредка могла вставить и свое слово; нет больше чтения вслух и прогулок с Карлом…нет какого-то неуловимого „нечто“ в нашем доме, что скрепляло воедино всю его жизнь. Я и подумать раньше не могла, что давал нашей маленькой семье Фрэнсис!

С кем я могла бы поговорить…который своим ворчанием так часто спускал нас с Карлом на землю…ох, и погонял бы уж он эту влюбленную парочку, у которой из спальни скоро потечет сахарный елей!

Мне не к кому пойти.

Милица давно оставила эти края, ведь ее нестареющая красота иначе привлекла бы к себе нежелательное внимание…

Мои собеседники теперь лишь эти страницы, да ветер в буковой роще, что шумит неподалеку от нашего дома…

Я одинока.

Нет, Ильза мила, она приятна мне…но как редко они оба вспоминают о моем существовании!

28 августа.

Пишу в замке. Я забрала из их семейного гнездышка все свои вещи и переехала в Попрушнек. В конце концов, здесь мой дом, здесь меня знают и ждут. Тут я Хозяйка.

Карл, кажется, даже не заметил моего отъезда…во всяком случае, воспринял его не так, как мог бы еще месяц назад.

Ну и к черту все! Может быть, когда соскучится, задумается о своем эгоизме!

30 августа.

Сегодня я поехала в деревню…и на лесной тропинке мне повстречался Влад.

Мы оба замерли.

Воротника моей голубой амазонки, невысокой стоечки, слегка касались два полураспущенных локона, выбивавшиеся из-под кокетливой шляпки, а на уздечке играли солнечные зайчики, пронзительные иголочки лучей, качавшихся в листве…