Микола Садкович - Человек в тумане

• Название: Человек в тумане
• Автор: Микола Садкович
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- А я устал, - вмешался в разговор сидящий рядом насупившийся человек с густыми рыжими бровями, - устал от вечных разговоров об опасности с востока, от болтовни о защите мира...

- Верно, - согласился Блейк, - от этого уже начинает тошнить. Ну, прямо всего выворачивает. И все же, я вот пошел... надо хоть что-нибудь делать...

- Зачем вы взяли с собой девочку, миссис... простите?

- Мое имя Гартман, Эллен Гартман. Мне не с кем было ее оставить, а не идти я не могла.

- О, миссис Гартман, я понимаю.

- Да, когда убили ее отца, она была слишком мала. Теперь всю дорогу я буду рассказывать ей, как он выглядел перед отъездом в Корею.

- Ах, бедная девочка... Как тебя зовут, маленькая леди?

- Пегги, мне скоро шесть лет, и, может быть, скоро у меня будет новый папа...

- Пегги, пожалуйста, не выдумывай... Знаете, эти дети...

- Да, да... Эти дети! Но, между прочим, миссис Гартман...

- Ну что вы, об этом сейчас нечего говорить, все так неустойчиво.

- Странно, почему я никогда раньше не встречал вас?

- Скорее всего потому, что я не попадалась вам на глаза.

- Просто удивительно, живем почти рядом.

- Я ведь работаю в другом районе.

- Вот как? Где же вы работаете?

- В магазине дамских шляп, вряд ли вам приходилось туда заглядывать.

- Слушайте, Алиса, вы не представляете себе, как я люблю заходить в магазины дамских шляп, это началось еще в школе...

- Осторожнее, мы здесь не одни и потом...

- Что же потом?

- Впереди еще много остановок на отдых.

- Эти мальчишки ваши сыновья?

- Да.

- Вы пойдете с ними до конца?

- Разумеется, дети должны с самого начала знать. Мир сам не приходит, до него надо дойти!

- Вы пацифист?

- Я был офицером английской армии, когда мы сражались с Роммелем, теперь я учитель.

- О, позвольте мне сделать фото, бывший офицер и его два сына против ядерной бомбы.

- Вы из какой газеты?

- "Дэйли мейл". (Ежедневная почта.)

- Может быть, "Дэйли тейл"? (Ежедневные сплетни.)

- Аллан, как тебе не стыдно! Не вмешивайся в разговор взрослых. Питер, что ты шепчешь ему?

- Я сказал ему, что он ошибся, ведь этот джентльмен делает только фото, а сплетни приписывают другие.

- О-о...

- Браво, браво, юные джентльмены. И все же мы сделаем неплохой снимок.

- Нет, у меня никого не убивали, можно сказать, что моя семья не пострадала от войны. А иду я потому, что живу в Ист-Энде и кое-что видел. Видел, как разрушали там, где жизнь и без того была словно разбросанные черепки. Кажется, немцы щадили только богачей...

- Война есть война. Она никого не щадит. Я думаю, что лучше всего дать знать о нашей силе и немцам, и русским, тогда они должны будут воздержаться.

- Вы едете из Виндзора, сэр?

- Да...

- Удалось ли вам поговорить там с кем-либо, кроме королевы?

- Не понимаю...

- Я хотел выяснить, кто же в конце концов сказал, что русские собираются нас бомбить?

- А вы сомневаетесь в этом?

- Нет, я просто боюсь, что наша собственная ракета упадет на мой стол во время ленча и перебьет всю посуду.

- Наша? Английская?

- Ну да, или американская, разницы тут не будет. Мы не знаем, куда они полетят, ведь они "самоуправляемые".

- Сколько бы вы ни спорили, джентльмены, а они действительно "самоуправляемы". Какие-то подлецы решают за нас, кого и как убивать.

- Ну, положим, ни один англичанин не одобряет убийства.

- Кроме тех, кто сам убивает... Я говорю не о рядовых налогоплательщиках, эти тратятся только на памятники для родных, и все.

- Эй, эй, здесь не политический митинг. Мы вышли в поход только против ядерных баз...

- Да, мы вообще не хотим войны, ни горячей, ни холодной.

- Ладно, довольно политики. Пожалуйста, становитесь, отдых окончен, становитесь, пожалуйста.

Как только приказ становиться в ряды докатился до миссис Гартман, Пегги побежала с высокой обочины вниз к асфальту, едва не попав под проходящий мимо открытый автомобиль с двумя мужчинами впереди и двумя нарядными женщинами в темных очках на заднем сиденье. Миссис Гартман успела схватить девочку за руку. Автомобиль осторожно пробирался среди участников похода, разыскивающих свои "шестерки".

Женщины в темных очках с любопытством оглядывались по сторонам, тихонько обменивались замечаниями Миссис Гартман задумчиво смотрела им вслед.

- Мама, - спросила Пегги, - а почему они на автомобиле, а мы пешком?

Смешно, но этот надоедливый вопрос не раз задавала сама себе миссис Гартман. Сейчас почему-то он показался уместным. Простой вопрос об утвердившейся несправедливости...

- Это какие-либо лорды? - шепотом допытывалась Пегги.

Нет, это не лорды, к лордам у миссис Гартман нет никаких претензий. Ни к ним, ни к их женам, вообще к старым аристократам или потомственным богачам. С этим уже ничего не поделаешь. Ну, еще там знаменитые киноактрисы, было бы даже как-то неудобно им просто ходить по улицам... Но вот эти выскочки, мужья которых только недавно произносили горячие речи на профсоюзных собраниях или на конференциях лейбористов. Только во время войны и после, в период так называемого "восстановления" партия лейбористов подняла их на несколько ступеней общественной лестницы. Скорее всего за то, что они хорошо говорили о необходимости улучшить жизнь рабочих, о равноправии и демократии.

Речь идет не о мужьях. Может быть, они даже неплохо справляются с порученным делом, много работают, им надо экономить время и силы... А что вы скажете об их женах? Они-то научились работать не больше, а меньше. Только теперь надо с ними считаться, словно ум и должность мужей передалась им автоматически.

- Мамочка, что же ты молчишь? Ты не знаешь, кто это?

"Раньше я встречала их в обыкновенном автобусе, - думала миссис Гартман, - в крайнем случае они брали такси. Попробуйте сейчас предложить такой даме этот простейший способ передвижения. Ого! В театре они занимают отдельную ложу и постепенно убеждают себя в том, что директор театра и большинство актеров не всегда в состоянии разобраться в своем искусстве, раз они так часто обращаются за советом прежде всего именно к ним, а потом уже интересуются мнением мужей.

Дома они держат прислугу и кричат на нее, словно в детстве их только этому и учили... Они стыдятся своих старых матерей, сохранивших привычки простой, небогатой семьи. Впрочем, иногда, когда это наиболее удобно и выгодно, они не прочь поговорить об идеях свободы и демократии. Конечно, их мужья говорят об этом чаще и лучше. Но вот я хочу понять, - про себя рассуждала миссис Гартман, - чем я хуже их жен? Нет, в самом деле, я моложе многих из тех, о ком сейчас думаю, даже красивей. У меня лучше фигура и цвет кожи. Это видит каждый. Не знаю, умнее ли я, но образованней наверняка. С некоторыми из них я училась и хорошо помню, как еще девчонками они завидовали мне. Выходит так, что теперь я завидую им. Завидую потому, что их мужья на высоких постах, и это решило все - красоту и ум".

- Мама, - тихонько спросила Пегги, - когда ты выйдешь замуж, у нас тоже будет автомобиль?

Миссис Гартман промолчала и подумала:

"С тех пор, как они послали моего Стенли в Корею, я ни разу не ездила на автомобиле... Конечно, я стала хуже. Кухня и стирка белья не улучшают ни фигуру, ни характер... Даже Пегги это заметила. Как-то она спросила:

- Правда, ты была очень, очень красивая?

- Разве теперь я не нравлюсь тебе?

- Что ты, мамочка, ты мне всякая нравишься, даже если станешь такой, как миссис Чайник.

- Миссис Чайник?

- Ну да, дядя Джек прозвал так одну важную леди с длинным носиком. На ней столько одето теплого, дядя Джек говорит, как на чайник, когда боишься, что он остынет раньше, чем понадобится. Она совсем некрасивая.

- Значит, я пока все же красивей?

- В миллион раз, мамочка, - сказала Пегги, - и умнее и лучше!

"Да, - подумала тогда миссис Гартман, - а остыну, вероятно, значительно раньше... Где же справедливость?"

Ох уж эти английские женщины. До чего они только не додумаются.

Первая остановка внесла некоторые изменения в колонну. Люди перезнакомились, обнаружили незамеченных вначале соседей или коллег по работе. Понадобилось некоторое время, чтобы найти полных единомышленников, согласных не только с общей идеей, но и с деталями ее осуществления. Образовались новые шестерки, новые компании. Маленькая Пегги набрала столько апельсинов и конфет, подаренных ей новыми знакомыми, что не могла их удержать в своих руках. Она роняла плоды, апельсины катились по асфальту, их подбирали и с шутками возвращали девочке вместо одного по два и три. Нашлись и такие дяди, которые по очереди несли девочку на руках, совсем растрогав неожиданно похорошевшую миссис Гартман.

Стороной пробирались шустрые, набитые до отказа пассажирами автомобили отправляющихся на пикник лондонцев. Гудели большие пестрые, в яркой росписи реклам, фургоны торговцев. Обогнав колонну, они захватывали выгодные позиции, расставляли складные столы и стулья, бутылки сладкого "оранжа", "кока-кола" и светлого пива. Жарили на электрических плитках "бэкон энд эггс". Манящий запах традиционного английского блюда и музыка усиленных магнитофонов призывали путников задержаться.