Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете
• Автор: Еремей Парнов
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02194-6

Еремей Парнов — известный российский писатель, публицист, ученый и путешественник, автор научно-фантастических, приключенческих, исторических и детективных произведений, пользующихся неизменным успехом у читателя

В седьмой том включен роман «Бог паутины». Детективный сюжет этого произведения разворачивается в виртуальной реальности: все это может быть, а может, уже было и есть.

---

— Начистить табло мармыге! — поступило предложение, но принято не было. Восторжествовал плюрализм.

— Проваливай отсюда, фраер, — и вытолкали бедолагу под дождь.

Очевидец сцены Миша Собеляк мысленно одобрил действия акселератов: справедливо и гуманно — без мордобития. Материал сам шел ему в руки. Выделив неформального лидера, он достал свой трехскоростной диктофон с миниатюрной кассетой и, расплывшись в улыбке, приблизился к веселой компании. — Молодцы, ребята! Так его, шарлатана!

— Сон разума порождает чудовищ, — лидер оказался развитым мальчиком. Спортивного вида, с тонким одухотворенным лицом, он держался независимо и если слегка бравировал, то без нарочитого вызова.

— С концерта?

— А то!

— «КС» читаете?

— Клевая газетенка.

— Несколько слов для печати.

— Всегда пожалуйста.

— Представься.

— Владислав.

— А фамилия?

— Ларионов.

— Учишься?

— В десятый перешел.

— Остальные тоже?

— Тоже! — ответил обрадованный хор.

— Поздравляю… Ваши впечатления от концерта?

— Класс! Хлеще булкотряса!

— Булкотряса? — не понял Собеляк.

— Дискотека, — снисходительно растолковал Ларионов-младший.

— Я по поводу случившегося. Твое мнение, Слава.

— Он Владик! — встрял в разговор упитанный очкарик, стоявший ближе всех к заводиле.

— Что, по-твоему, произошло там, на сцене, Владик?

— Разумнее сформулировать вопрос иначе: как это сделано?

— И как?

— Голография.

— Блеск! — искренне восхитился Собеляк. Абсолютно стерильный по части фундаментальных наук, он краем уха слышал о голографии, полагая, что она сродни порнографии, но много мягче, на манер ню в электронном исполнении. — Я бы сказал больше: скелетография!

Владик недоуменно повел плечом.

Дождь внезапно иссяк, и угасающее небо, еще достаточно светлое, прояснело.

— Глаз циклопа, — небрежно бросил очкарик. — Надо делать ноги, а то скоро опять хлынет.

— А ты разгони, — прозвучала чья-то подначка. — Свято место пусто не бывает.

«Способные пареньки», — подумал Собеляк, выходя вместе со всеми из-под бетонного свода. Под ногами захрупали тающие градины. Ребята решили идти к метро через площадь. Михаилу было все равно — лишь бы в метро — и он увязался за ними. Сандра — особая статья, а про заклинателя он сделает отдельно, строк шестьдесят — семьдесят. Заголовок пришел из космоса, из ноосферы: «Племя изгоняет колдуна». Пониматься будет: «Племя (молодое, незнакомое) изгоняет колдуна».

— Чем увлекаешься? — спросил он Владика уже просто так, общения ради.

— Информатикой.

— Здорово! В физики, значит, пойдешь?

— В математики.

— А насчет лирики как? Стихи любишь?

— Стихи? — тонкие, красиво очерченные губы мальчика дрогнули в пренебрежительной усмешке. — Смотря какие стихи.

Место — проходили мимо Спасских ворот, время — золоченые стрелки приближались к одиннадцати, и даже хруст льда на брусчатке вызвали соответствующую ассоциацию. Он дерзко вскинул голову и с завыванием, как читают поэты, продекламировал:

Шуршит по крыше снеговая крупка,
На Спасской башне полночь бьют часы.
Знакомая негаснущая трубка,
Чуть тронутые проседью усы.

— Это про кого?

— Про Сталина, — Владик с нескрываемым интересом смерил репортера взглядом. — Слыхали про такого?

— Сочинил кто? Не сам ли?

— Во дает! — восхитился очкарик.

— Заткнись, — одними губами выдохнул Владик, сделав страшные глаза, и, доверительно наклонясь к Собеляку, проронил со значением:

— Не для печати: один выдающийся поэт — тайный ампиловец. Из досье моего деда.

— Он что, любит усатого? — принимая все за чистую монету, осведомился Михаил.

— Нэнавыдыт!

— За что?

— За все.

— Например?

— Отца у него расстреляли, прадедушку моего.

— Белогвардеец? Капиталист? Или за здорово живешь?

— Секретарь обкома.

— Любопытно, — Собеляк начал догадываться, что мальчишка его дурачит, но не обиделся, а, напротив, проникся симпатией.

Ребята хохмили, перепирались, обмениваясь короткими репликами, но специфические словечки, с нарочитой небрежностью слетавшие с языка, зачастую оставались непонятными. Репортеру не пристало быть ни особо стеснительным, ни тем более деликатным, и Собеляк с наивным видом, чему немало способствовала вислая губа, лез с расспросами.

Компания встречала их покровительственным смешком.

— Ужалиться?

— Выпить где-нибудь в офисе.

— В каком офисе?

— Во дает! В любом подвале!

— Свалили шнурки?

— Значит, родители тю-тю — отвалили.

— Морг?

— Правда не знаешь?.. Да квартира!

«У нас было все иначе, — не без грусти подытожил Собеляк. — Кирнуть, предки, хата… Они будут лучше, чем мы», — пришел к выводу, причислив себя к прошлому поколению, хотя разница между ним и этими, нынешними, составляла не более десяти лет.

Земля и ее обитатели купались в океане электромагнитных волн, соткавших виртуальную реальность параллельного мира. Она властно вторглась в мозг, разворошив уснувшую где-то в подкорке родовую память, и вышли наружу древние сны, смешавшись с явью. Был видимый ряд и невидимый, и они расходились в бесконечности, согласно геометрии Лобачевского.

И все, никем не учтенное, не осознанное, ложилось в строку, включая град в середине лета — дежурную каверзу нечистой силы.

Здравым рассудком и логикой не охватить многомерности бытия, и счастлив тот, кому выпал случай столкнуться с неизведанным.[6]

Паутина

Леди и джентльмены, знакомьтесь: Черный Барт, ужасный бандит со склонностью к поэзии. В 1870-х годах за этим дедушкой числилось 27 ограблений банков и его лицо висело на каждом столбе с надписью «Разыскивается за большое вознаграждение».

Доски объявлений в наше время успешно заменил «Интернет». Теперь на Черного Барта, а также его коллег — романтиков с большой дороги можно полюбоваться во «Всемирной Паутине».

Идея принадлежит американскому банку «Веллз Фарго», который в прошлом веке стал одной из жертв Черного Барта. Банк эту неприятность пережил и через 120 лет занялся мщением.

По его инициативе в «Интернете» появились старые плакаты «Wanted», на фоне которых очень удачно смотрятся нынешние беглецы от закона. «Веллз Фарго» всегда был беспощаден к разбойникам, — гласит лозунг. — Будет и впредь».

Магия

ВНИМАНИЕ! СНОВА В РОССИИ!

Известный Ясновидящий Запада:

— Поможет вам в решении Семейных и Личных Любовных проблем.

— Избавит от порчи, сглаза, проклятий, оговоров, зависти!

— Откроет пути в бизнесе, и удача будет сопутствовать вам!

— Защитит вас, ваших детей, ваши дома от посторонних воздействий!

— Особым образом составит и заговорит для вас ТАЛИСМАНЫ И ОБЕРЕГИ, на ЗАЩИТУ и ПОКРОВИТЕЛЬСТВО СУДЬБЫ и УДАЧИ!

Дорогие друзья, записаться к нам можно по телефону с 11.00 до 20.00

Интим

Господа!

Красивые, эротичные девушки помогут Вам познать море приятных ощущений и пригласят к себе в гости.

Вы будете окружены нежностью и вниманием!

Круглосуточно.

Файл 010

— Это ты, Тиночка?

— Я, мой дорогой. Это я — не пугайся.

— Тебя так долго не было…

— Долго? Не понимаю.

— Где ты сейчас? Где, — он хотел сказать «живешь», — обитаешь теперь? Ты ничего мне так и не рассказала.

— Я умерла, Тон-Тон.

— Но ты же здесь?

— Здесь.

— Как такое возможно, Тина?

— Не знаю.

— Ты помнишь, что сталось с тобой? Потом, после… — он хотел сказать «смерти», но поперхнулся.

— Помнишь?.. Я помню, как умерла.

— А потом, после?.. Откуда ты приходишь ко мне?

— Не спрашивай.

— Почему?

— Тебе лучше не знать. Узнаешь — ужаснешься…

— Дедушка опять заговаривается, — протяжно вздохнула дочь Антона Петровича Антонида, прислушиваясь к одинокому старческому бормотанию за стеной.

— Сам с собой говорит? — встрепенулся Владик. — Мама сказала, что его надо показать психиатру.

— Не дай Бог! Он этого не выдержит. И зачем?.. Просто ему иногда кажется, что она приходит к нему.

— Кто — она?

— Твоя бабушка, моя мама, дружок…

Впервые профессор Ларионов увидел тень покойной жены, войдя на пронизанную летним солнцем веранду, где уже собралась за завтраком вся семья. Не хватало только Андрея, старшего внука. У него началась практика в каком-то почтовом ящике.

Тот день, 18 июня 1989 года, Антон Петрович выделил подробной записью в дневнике, где отмечались наиболее значительные события жизни.

Алевтина Степановна сидела на своем обычном месте — у самовара, окольцованного связкой баранок, следя, чтобы не перестоялись яйца, уложенные, словно в гнездо, на коронку, куда обычно ставится чайник с заваркой. Считалось, что они обретают особый вкус, сохраняя идеальную полужидкую консистенцию.