Еремей Парнов - Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Атлас Гурагона; Бронзовая улыбка; Корона Гималаев

• Название: Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Атлас Гурагона; Бронзовая улыбка; Корона Гималаев
• Автор: Еремей Парнов
• Издательство: ТЕРРА— Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02424-4

Еремей Парнов — известный российский писатель, публицист, ученый и путешественник, автор научно-фантастических, приключенческих, исторических и детективных произведений, пользующихся неизменным успехом у читателя.

В десятый том Собрания сочинений включены повести «Атлас Гурагона», «Бронзовая улыбка» и «Корона Гималаев».

---

Во дворец ведут три широкие лестницы с лицевой стороны и две боковые дороги, которые тоже потом переходят в каменные лестницы. По этим дорогам приходят во дворец различные должностные лица, которых далай-лама рассылает по всему Тибету. Лестницы для пеших, дороги для конных. На круглом дворе всадники спешиваются, слуги отводят животных в конюшни, а перед путником все та же лестница, ведущая в небо.

Главные святыни и апартаменты далай-ламы находятся в центральной части дворца, выкрашенной в красно-коричневый цвет. Поэтому и называется эта часть Поталы «Побран-марпо», что означает «Красный дворец». А может, красен он от крови строителей, коричнево-красен от свернувшейся крови, давным-давно пролитой крови? Об этом умалчивает песня, сложенная пятым «перерожденцем» бессмертного далай-ламы. Но стоит прижаться ухом к стене, и…

За каплей капля ляжет в скальный грунт,
И за душою в вечность отлетит душа.
На вечные скитания, на новый круг
Она уйдет, стенанья заглуша.
Как быстро мы уходим в скальный грунт.
Ведь это мы с тобой становимся скалой.
Как скалы счастливы, когда они умрут,
Но души вновь объединятся над стеной.
На красные они вернутся стены,
На стены те над Красною скалой.

В среднем этаже Красного дворца находится зал для духовенства дворцового факультета, именуемого дацан Нам-чжял. Дацан состоит из 500 лам, постоянно живущих здесь и совершающих богослужения во здравие далай-ламы. А над залом дацана другие залы, в которых тускло поблескивает в шатком свете лампад и курительных свечей золото и бронза пирамид-ступ, или субурганов по-монгольски, в которых хранится прах всех далай-лам, начиная от пятого «перерожденца». Предшественники этого «фараона-строителя» мирно спят в бройбуиском Галдан-побране, а самый первый далай-лама похоронен в монастыре Ташилхуньпо.

Конечно, строитель Поталы, шестнадцать лет числившийся в живых после смерти, удостоился самого богатого субургана. Говорят, что на него ушло все золото и все драгоценные камни тибетской казны. Это настоящая золотая пагода в два человеческих роста.

Во дворце находятся апартаменты первого советника далай-ламы — чжишаб-хамбо и четырех высших сановников — лам, именуемых придворными писцами (дунйигши). Вместе они образуют Совет — йигцан, который заведует всей духовной жизнью Тибета.

В других частях здания, зовущихся Белым дворцом (Побран-карбо), помещаются квартиры придворного штаба, приемные залы, службы, кладовые. Слева от дворца, также на скале, стоит главная тюрьма верховного правления Тибета. В случае надобности Потала быстро может превратиться в крепость. Поэтому все ее ворота окружены стенами, образующими запутанный лабиринт. А если верить слухам, то вся скала под Поталой источена, как старый пень древоточцами, потайными ходами. По другую сторону к стенам лепятся частные дома. Впрочем, на южной стороне, уже за стенами, Цэрен видел два желтеньких домика с китайскими чешуйчатыми крышами. Каждый из них был окружен высокой стеной. Ворота были закрыты неплотно. Он мельком заглянул в щель и увидел каменные плиты и огромную гранитную черепаху, которую закрыла вдруг желтая тога. Какой-то лама шел к воротам. Цэрен быстро отскочил в сторону и поспешил назад к Потале.

Он прошел мимо дорина — большой гранитной колонны, стоящей на гранитном же пьедестале. Отсюда, если, как положено ламаитам, обходить Поталу посолонь, то есть всегда оставляя святыню по правую руку, можно рядами хаотично разбросанных домиков выйти к большому субургану Барчед-дэн, что в переводе с тибетского звучит, как «Промежуточная пирамида».

Субурган этот соединяет вершину Мрбори с другой вершиной, называемой Чагбори. Говорят, что эта цепь скалистых холмов — окаменевший дракон, который, как известно, не только является владыкой вод, но и служит гербом соседнего Китая. Как и вероломная, корыстолюбивая китайская власть, так и вода, угрожающая наводнением, породили в тибетцах опасения, что дракон может ожить и принести неисчислимые беды. Поэтому гору рассекли на две части и воздвигли на этом месте субурган. Пока дракон не подает признаков жизни…

Кроме того, здесь проходит главная, самая удобная дорога из Лхасы, так что лучшее место для прохода в скале найти было бы трудно. Безымянный строитель поставил на выступах скальных стен небольшие субурганы, которые соединил проволокой, увешанной кольцами. Когда подымается ветер, проволочная арка начинает тихо и мелодично звенеть.

Цэрен прошел под звенящими кольцами и, присев на камень, стал разглядывать Поталу сбоку.

Богомолец, совершающий лин-хор, то есть круговой обход святынь Лхасы, не проходит под этой аркой, а, минуя ее, идет по подошве горы Чагбори, вдоль берега речки. На этом отрезке пути вплоть до скалистого выступа у реки Уй-чу нет ничего особо замечательного. Разве что масса высеченных прямо в скале статуй буддийских божеств, пестро и аляповато раскрашенных. Здесь же, в неглубоких пещерах-нишах, сидят каменотесы со всевозможными инструментами и красками. Они изготовляют из каменных плит изображения богов и раскрашивают потом каждого бога в подобающие ему цвета. Вокруг мастеров всегда топчется небольшая толпа. Торговля идет бойко. Купив святыню, богомолец выбирает на скале укромное местечко (краски акварельные и могут пострадать от дождя) для своего кумира. От множества таких приношений скалы превратились в многоцветный, невиданной величины иконостас. Поистине нужно быть богом, чтобы равнодушно взирать на это воплощение человеческих несчастий и молений.

Мелодично звенели кольца под легким ветром. Прозрачный синий сумрак тихо сочился с черно-фиолетовых, резко очерченных на остывающем небе хребтов. Цэрен был один. Все это время его не оставляло чувство, что за ним и Цыбиковым внимательно и настороженно следят чьи-то глаза. В прозрачном, чуть дрожащем воздухе белели дома Поталы. Неподвижная каменная улыбка и устремленные в непонятную даль незрячие глаза на каменном субургане. Он был один.

Захотелось есть. С утра он съел только лепешку из ячменной муки — цзамбы да кусок вареной баранины. Все это запил холодным чаем, чуть-чуть приправленным коровьим маслом. Вспомнилась чашка с рисом, которого так и не довелось отведать в гостях у тринадцатого «перерожденца».

Как удивительно бедно живет здесь простой народ. Чернорабочий получает в день одну треть дамаха, что составляет около семи копеек, хороший ткач зарабатывает в два раза больше. Да и рядовому ламе живется не лучше. Монах-чтец за целый день непрерывного чтения едва выручает один дамах. Общая беспросветная бедность. Одна треть, две трети дамаха — это не пустой звук. Монеты-«отрубки» постоянно кочуют от бедняка к бедняку.

В ходу здесь и непальские монеты, и британо-индийские рупии, которые тибетцы называют пилин гормо. За один такой серебряный пилин дают три или три с третью дамаха.

Потому таким видимым уважением пользуются богатые люди. Их встречают всеми знаками почета. Снимают обеими руками шапку, приветственно высовывают язык, называют «высокородным» (пошю), внимательно слушают, то и дело вставляя «лха, ляг-со», что означает «хорошо! хорошо!» Все, что делает и говорит богатый, — всегда хорошо.

Впрочем, разве в других странах дело обстоит по-иному?

Цэрен пересек дорогу и направился к задней стороне Поталы. Его не интересовали обширные конюшни далай-ламы, в которых, кстати сказать, содержатся и слоны, привезенные из Индии специальным послом. Но вот знаменитый Лy-хан («драконов храм») давно уже манит к себе тревожной своей тайной. Здесь совершаются постоянные богослужения о «своевременности и соразмерности осадков». Такова официальная версия. Действительно, иногда ламы своевременно предупреждают о снегопадах и довольно точно предсказывают засуху. Однако в простом народе ходят слухи, что в храме есть глубокий бассейн, где живет настоящий водяной дракон, пойманный в одном из горных озер. Но все окна храма выходят во внутренний двор, а дверь всегда закрыта. Потребовалось много усилий даже для того, чтобы незаметно подобраться к храму с фотографическим аппаратом и сделать несколько снимков.

Они сумели пробраться в недоступную Лхасу, посетили самые знаменитые ее святыни, даже удостоились благословения живого бога, но беспокойное чувство, что все это лишь внешняя, обманчивая сторона вещей, не оставляло их. Они видели в монастырях деревья, на коре которых явственно проступают весной буквы тибетского алфавита, и даже сфотографировали это «чудо». Безусловно, оно дело рук человеческих. Весь вопрос в том, как это сделано. Таких вопросов тысячи, но ни на один из них нет ответа. Цыбиков и Цэрен составили подробные планы Поталы и наиболее почитаемых храмов, но сокровенные тайны неуловимой тенью ускользнули от них. Быть может, это мнимые тайны, живущие в шепоте забитых и темных людей. Но Цэрен воочию видел и рождение букв на коре деревьев, и человеческий череп с третьей глазницей над переносицей! Где же истина? Какое мучительное чувство сомнения, противоречивое чувство ожидания и беспокойства!