Иштван Сабо - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Иштван Сабо
• Жанр: Проза

---

- Мой сын не должен ходить босиком!

- Почему? Барчук он, что ли? Такой же, как и все!

- А я не желаю, чтобы он был как все! Мы с тобой вдоволь босиком набегались, я давно поклялась, что у моего ребенка всегда обувка будет. А он у нас один-единственный...

Муж перебил ее:

- Все знают, что у твоего сына есть обувка! Не потому он босиком ходит, что у него башмаков нет!

- Башмаки не для того, чтобы в углу плесневеть! Коли они есть, пусть парень носит.

- Даже если ребята над ним измываются?

- Значит, нечего с ними дружить, - упрямо заявила женщина.

Жупан взглянул на жену с таким удивлением, словно не поверил, что она говорит всерьез:

- Что же ему, огородами пробираться?

- Пусть один ходит, - продолжала настаивать мать, - зачем ему такие дружки?

- Значит, он должен ходить один, - словно эхо повторил мужчина, всегда один - ив школу, и обратно. Изо дня в день. Так, что ли?

- А хоть бы и так! Тогда никто не будет над ним смеяться.

Муж как-то странно хмыкнул. Однако взгляд его стал таким, что женщина слегка опешила.

- Разве я не права?

- Права, - согласился Жупан, - ты всегда права. Хорошо же ты относишься к собственному сыну. - Затем тихо добавил: - Черт бы побрал твои замашки! Неужто ты и впрямь думаешь, будто наш ребенок не такой, как все?

- Да!

Мужчина промолчал и лишь презрительно, безнадежно махнул рукой: понял, что продолжать разговор бесполезно.

Жена не придала его жесту никакого значения, похоже, она просто не заметила его, молчание мужа она расценила как признак своей победы. И решила окончательно настоять на своем:

- Хватит, а то совсем мне голову задурили! Привыкнет парень к ботинкам, и вся недолга. Ходят же городские дети в ботинках, и небось ни одному из них на ум не придет босиком ходить. И он станет носить башмаки за милую душу.

Она шагнула к мальчонке и замахнулась прутом, но не ударила, а приказала:

- Сейчас же зашнуруй ботинок!

Во время перепалки Янчи отошел от родителей подальше, словно не желая прислушиваться к их спору, он стоял у колодца, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Мальчик ни разу не взглянул в сторону взрослых, носком ботинка он чертил что-то на земле.

Мать угрожающе взмахнула прутом:

- Ты что, не понял?

Мирно стоявшая Пеструшка встрепенулась от свиста прута и едва не налетела на хозяина, отпрянув в его сторону. Во время громкого разговора хозяев корова проявляла беспокойство, как бы прислушиваясь к спору, и даже жвачку жевать перестала; шум, крики во дворе - все это было непривычно для нее, животное почуяло опасность. Жупан положил ладонь на лоб Пеструшки, успокаивая корову, и та сразу притихла.

- Вот что, - хладнокровно произнес мужчина, - не пугай скотину, иначе я за себя не ручаюсь.

Тут он бросил строгий взгляд на сына:

- А ты снимай башмаки и марш в школу. Недосуг нам с тобой целый день прохлаждаться.

Анна шагнула вперед:

- Нет, он не снимет ботинки.

Жупан не обратил на нее никакого внимания:

- Кому сказано - снимай!

Янчи боязливо шевельнулся у колодезного сруба.

Он с удовольствием выполнил бы приказ отца, но, нагнувшись было, вдруг остановился. На лице его были написаны и страх, и надежда...

- Если мама разрешит... - пробормотал он.

- Я тебе приказываю! - крикнул на него отец.

Янчи нерешительно присел на корточки, словно не очень полагаясь на слова отца. Он начал медленно стаскивать башмаки, то и дело поглядывая на родителей.

Жупан, застыв на месте, не сводил с сына строгого взгляда. Он ждал, пока мальчик снимет башмаки, и лицо его излучало какое-то странное спокойствие. Жену он попросту не замечал, словно ее и не было во дворе, но с ребенка не спускал глаз ни на секунду.

- Готов?

Янчи выпрямился, теперь он стоял босиком, а ботинки лежали рядом. Но особой радости не было на его лице.

- Ну и ступай, - бросил отец.

Мальчик медленно повернулся, неловко пробормотал слова прощания и устало, по-стариковски побрел прочь. Он еле-еле волочил ноги по земле, только изредка мелькали его голые ступни. Наконец сын исчез со двора.

Оставшись наедине с мужем, женщина постепенно пришла в себя. Она собралась с духом, снова решив вступить в бой, явно не желая мириться с неожиданным поражением. От злости у нее даже голос сел.

- То-то радости теперь твоему сыну! Да и тебе тоже.

- Тебя не спрашивают.

- Ну что ж, пусть парень голодранцем ходит, а ты гордись, что это твой сын.

- Спрячь башмаки, - бросил Жупан, - да побыстрее, поторапливайся.

Женщина остолбенела. Она резко взмахнула прутом, который со свистом рассек воздух, и вновь уставилась на мужа.

- И ты еще велишь мне, чтобы я убрала их?

Жупан отпустил веревку и медленно подошел к жене.

Он вырвал у нее прут, переломил его о колено и отшвырнул обломки далеко в сторону.

- Я ведь просил тебя не махать прутом, а то домашешься у меня, невозмутимо произнес он. - Унеси в дом ботинки! И не вздумай мальца даже пальцем тронуть!

Женщина попыталась возразить мужу хотя бы взглядом. Она побледнела, и лишь сузившиеся глаза выдавали бушующие в ней страсти. Однако события последних минут совершенно выбили ее из колеи, парализовали волю. Она, словно завороженная, послушно нагнулась за башмаками.

- Оба вы одного поля ягоды, вот что я скажу, - пробормотала она. - Вся семейка у вас такая.

- Это точно, - кивнул муж. - А разве ты не знала?

- Два сапога - пара, что ты, что сынок твой.

- Тут ты права. Он не такой, как все. Жупан вернулся к корове, взял в руку веревку, слегка потянул ее.

- Ну, Пеструшка, пошли? Прощайся с домом.

Заслышав голос хозяина, корова шевельнулась, будто обрадовалась, что наконец-то можно тронуться в путь; годов ей было немало, а старое животное быстро устает стоять на одном месте. С величайшим спокойствием двинулась она за хозяином к воротам. Корова шла доверчиво, ничего не подозревая. Жупан продолжал говорить, обращаясь к ней:

- Правда, припозднились мы, глядишь, и продать тебя не удастся. Тогда обратно вернемся. Да кто знал, что тут кое-какие дела улаживать придется! Коли опоздаем, твое счастье, Пеструшка: еще целый месяц будешь люцерну есть.

Жупан даже не оглянулся проверить, идет ли следом за ним жена, он вроде бы и вовсе забыл о ней. Женщина брела сзади на почтительном расстоянии. Так не принято было ходить на ярмарку, со стороны можно подумать, будто она идет сама по себе: даже прута и то нет у нее в руках. Брела она медленно и неуверенно, опустив глаза, как человек, который просто что-то на земле потерял.

Воскресная обедня

Перевод С. Фадеева

В воскресенье с утра Фабиан и Эмма слонялись без дела по залитому солнцем двору; оба разоделись по-праздничному, но не знали, куда податься. Фабиан, отяжелев после яичницы на сале, мечтал о кружке пива. Его тетка тетушка Реза - гремела на кухне грязной посудой. Чисто подметенный двор был полит водою, брызги которой образовали причудливые узоры в пыли. Старые, умудренные жизнью куры разгуливали кругом, изредка поклевывая землю не столько в поисках корма, сколько по привычке.

Эмма смахнула с пиджака молодого человека какую-то ворсинку и предложила:

- Давай прогуляемся по саду.

Они прошли мимо навеса, который, подобно костылям, поддерживали дряхлые подпорки, мимо убогого стожка сена, и как только вошли в сад, Фабиан протянул девушке пачку сигарет.

- А ты все-таки свинья, - с наслаждением затянувшись, проговорила девушка, - выкурил у меня на глазах целых три штуки, а я смотри да облизывайся.

- Моих пороков не скроешь, их все знают, - попытался все обратить в шутку молодой человек, - ведь я с пятнадцати лет...

- Ну конечно, ты же мужчина, а сильному полу все можно, будь он хоть сопляк пятнадцатилетний. Как-никак мужик! Так ведь у вас заведено, нет? Эмма затягивалась сигаретой, находя в этом удовлетворение, словно изничтожала своего смертельного врага; такие глубокие затяжки были, бы впору какому-нибудь дюжему чернорабочему. - Надоело, мне, не хочу больше прятаться. Сегодня же уеду отсюда.

- Белочка, - умоляюще проговорил Фабиан, называя Эмму самым заветным прозвищем, - ты должна понять.

- А я не понимаю. И не хочу понимать.

- Так будет лучше для всех. Потерпи, пока мы здесь. Ради меня.

Круглые безмятежные глаза Эммы уставились на Фабиана. И снова юноша почувствовал непреодолимую, обволакивающую силу ее голубых глаз; всю жизнь он завидовал такому голубому взгляду - такой же был и у отца. Фабиан взял девушку за руки, но столь родное и вроде бы слабое ее тело вдруг стало неподатливым.

- Давай не будем делать глупости, - сказал Фабиан. - Можно найти выход из положения.

- Вот так, втихомолку, да? - насмешливо прищурилась Эмма и показала на окурок. - Ты же написал родственникам, что мы приедем вдвоем. Заодно мог бы сообщить, что я курю. В городе ты этого не скрываешь, а здесь?.. Кстати, не думай, будто твоя тетушка ничего не подозревает. Она в первый же вечер исследовала мою сумку.