Лактанций - Творения

• Название: Творения
• Автор: Лактанций
• Жанр: Религия

Литературное наследие Лактанция — классический образец латинской христианской патристики, и шире — всей позднеантичной литаратуры. Как пишет Майоров задачей Лактанция было «оправдать христианство в глазах еще привязанной к античным ценностям римской интеллигенции», что обусловило «интеллектуально привлекательную и литературно совершенную» форму его сочинений.

В наше собрание творения Лактанция вошли: «Божественные установления» (самое известное сочинение Лактанция, последняя по времени апология хрисианства), «Книга к исповеднику Донату о смертях гонителей» (одно их самых известных творений Лактанция, несколько тенденциозное, ярко и живо описывающие историю гонений на христиан от Нерона до Константина и защищающее идею Божественного возмездия; по жанру — нечто среднее между памфлетом и апологией), «Легенда о Фениксе» (стихотворение, возможно приписываемая Лактанцию ложно, пересказывающее древнеегипетскую легенду о чудесной птице, умирающей и возрождающейся, кстати «Легенда о Фениксе» оказала большое влияние на К. С. Льюиса и Толкина), «О Страстях Господних» (очень небольшое сочинение, тема которого ясна по названию — интересна его форма — это прямая речь ХристаЮ рассказывающего о Себе: «Кто бы ни был ты, входящий в храм — приближаясь к алтарю, остановись ненадолго и взгляни на меня — невиновного, но пострадавшего за твои преступления; впусти меня в свой разум, сокрой в своем сердце. Я — тот, кто не мог взирать со спокойной душой на тщетные страдания рода человеческого и пришел на землю — посланник мира и искупитель грехов человеческих. Я — живительный свет, когда-то озарявший землю с небес и теперь снова сошедший к людям, покой и мир, верный путь, ведущий к дому, истинное спасение, знамя Всевышнего Бога и предвестник добрых перемен»).

---

чтобы, так как он был первым из гонителей, он же устроил гонения и в последнее время и предшествовал приходу антихриста. 9. Но верить в это грешно; как будто, подобно тому, как два пророка были при жизни перенесены незадолго до царствия святого и предвечного Христа, когда он собрался спуститься (как возвещают некоторые из наших), также, якобы, вернется и Нерон, чтобы стать проводником и предшественником грядущего дьявола для опустошения земли и уничтожения рода человеческого.

III

1. После этого, по истечении нескольких лет, появился не меньший тиран — Домициан. Он установил неправедное господство, однако устроился на шеях подданных так, что правил насколько возможно долго и благополучно, пока не устремил нечестивых рук против Господа. 2. Ведь именно после того, как, подстрекаемый демонами, он вдохновился на гонения праведного народа, он и был предан в руки врагов, чтобы претерпеть наказание. Но недостаточно было для мести того, что он был убит во дворце — была стерта даже память об имени его. 3. Ведь хотя он возводил многочисленные, достойные удивления здания, хотя он отстроил и Капитолий, и другие известные памятники, сенат преследовал его имя так, что ни от изображений его, ни от титулатуры не осталось ничего выдающегося, и уже мертвого заклеймил суровыми постановлениями на вечное бесчестье. 4. Разрушенная же деяниями тирана церковь не только была восстановлена в прежнем положении, но добилась даже большей славы и процветания. А в спокойные времена, когда ключ и кормило Римской империи держали великие и благие принцепсы, когда уже никаких нападок со стороны врагов церковь уже не претерпевала, она простерла руки свои и на Восток, и на Запад так, (5) что ныне уже не осталось уголка земли, и настолько отдаленного, чтобы туда не проникло почитание Бога. Не осталось, наконец, для Бога и народа, живущего и столь дикими нравами, чтобы он, усмиренный делами праведными, не воспринял божьего культа. Но и после этого продолжительный мир был прерван.

IV

1. Ведь спустя много лет появилась достойная проклятия тварь — Деций, угнетавший церковь (ведь кто может преследовать праведность, как не злодей?). 2. И, как если бы был возвышен к этой вершине власти благостью дел своих, он начал немедленно свирепствовать против Бога, чтобы тотчас же и пасть. 3. Ведь отправившись против карпов, которые тогда заняли Дакию и Мезию, он был сразу же окружен варварами и уничтожен с большей частью войска. Не будучи удостоен какого — либо погребения, но брошенный и обнаженный, он остался лежать на пищу зверям и птицам, как это и полагалось врагу божьему.

V

1. Немного позднее также и Валериан, охваченный подобным безумием, поднял нечестивую руку на Бога и за короткое время пролил много праведной крови. И поразил его Бог новым и исключительным видом казни, чтобы это было предостережением последующим противникам Бога в том, что за их злодейства им всегда будет воздаваться достойная плата. 2. Плененный персами, он потерял не только власть (в чем была несомненная польза), но и свободу, которую отбирал у других, и стал жить в позорнейшем рабстве. 3. Ведь пленивший его царь персов Сапор, когда ему угодно было подняться на повозку или на коня, приказывал римлянину склоняться и подставлять спину. Ставя ногу на его хребет, он говорил, со смехом издеваясь над ним, что такого римляне ни на картинах, ни на стенах еще не изображали; и это вполне правдоподобно. 4. Побежденный, он какое — то время жил таким достойнейшим образом, что имя римлян еще долго было для варваров предметом издевок и насмешек. 5. К этому наказанию добавилось еще и то, что, имея сына императора, он не нашел в нем мстителя за свое пленение и наихудшее рабство и вообще не был возвращен. 6. Когда же он закончил эту презренную жизнь в таком позоре, с него содрали кожу и извлеченными внутренностями окрасили (ее) в красный цвет. Затем ее выставили в храме варварских богов в память о славнейшем триумфе и всегда демонстрировали нашим послам, чтобы римляне не слишком доверяли собственным силам после того, как лицезрели у их богов содранную кожу плененного принцепса. 7. Когда же Бог подверг таким карам святотатцев, разве не удивительно, что никто после этого не осмеливался не только действовать, но даже помышлять против величия единого Бога, управляющего вселенной и составляющего ее сущность?

VI

1. Аврелиан, сумасбродный и буйный по природе, сколько бы ни помнил о пленении Валериана, все же позабыл о его злодеяниях и казнях и из — за свершенных им жестокостей вызвал гнев божий. Однако не суждено было ему исполнить ничего из того, что он замышлял, и он тотчас же погиб среди начинаний своих бесчинств. 2. Еще не дошли до дальних провинций его кровавые послания, как уже в Кенофруре (есть такое место во Фракии) он пал на землю, убитый собственными придворными по какому — то ложному подозрению. 3. Надлежало бы и последующим тиранам руководствоваться столь многочисленными примерами такого рода, но они их не только не напугали, а даже сделали более дерзкими и наглыми противниками Бога.

VII

1. Диоклетиан, мастер злодейств и виновник бедствий, после того, как сокрушил все, не смог удержать руку даже от Бога. 2. Он опрокинул круг земной как алчностью, так и робостью своей. Он назначил даже трех соучастников своего правления, поделив мир на четыре части и увеличив войско, так как каждый из них стремился иметь значительно больше воинов, чем было у прежних принцепсов, руководивших государством в одиночку. 3. Число взимающих настолько стало превышать число дающих, что колоны, разоренные непомерными повинностями, забрасывали поля, и хозяйства превращались в леса. 4. А чтобы разоренные были исполнены страхом, провинции также были без толку разрезаны на куски. Множество чиновников и должностных лиц стали править в отдельных областях и чуть ли не в городах так же, как и многочисленные казначеи, магистры и викарии префектур. Из — за них всех частные дела стали чрезвычайно редкими, а частыми только лишь штрафы и проскрипции, бесчисленные же повинностные дела даже не частыми, а постоянными, и в том, что касалось податей, (царило) невыносимое беззаконие. 5. Нестерпимо было и то, что полагалось для содержания солдат. Он никогда не стремился приуменьшить свою ненасытную жадность к сокровищам, но всегда копил экстраординарные средства и дары, чтобы то, что он уже утаил, сохранить в неприкосновенности и безопасности. 6. Устроив, посредством различных ухищрений, немыслимое повышение цен, он попытался установить закон о ценах на товары. 7. Тогда из — за скудости и нищеты пролилось много крови, так что даже непричастные к торговле были охвачены страхом, а дороговизна свирепствовала все сильнее, пока тот закон после многих смертей не сошел на нет сам собой. 8. Сюда же надо добавить и неуемную жажду строительства, ставшую для провинций не меньшей обузой по доставке работников, мастеров и телег, сколь бы ни было необходимо строительство всех этих зданий. 9. Вот здесь — базилики, там — цирк, тут — монетный двор, там — оружейная палата, здесь — дворец супруги, там — дочери. Внезапно большая часть города обрушилась. Все переселялись с женами и детьми, как будто город был захвачен врагами. 10. И хотя эта деятельность была гибельна для провинций, он говорил, что «это построено не так, как надо» и что «надо было сделать по — другому». И вновь возникала необходимость разрушать и изменять то, что могло обрушиться вторично. Так он и безумствовал, стремясь сровнять Никомедию с Римом. 11. Я уже не упоминаю о том, что многие погибли из — за своего имущества или богатств. То же касается и привычных и почти дозволенных в обыденности преступлений. 12. Но у него была та особенная черта, что, увидев где — либо хозяйство или ухоженное здание, он уже был готов устраивать козни и страдания владельцу, как будто нельзя было ограбить каким — либо иным способом, без кровопролития.

VIII

1. А что представлял собой брат его, Максимиан, по прозванию Геркулий? Он не отличался от него, ведь не могли же они завязать крепкую дружбу, если бы в них не было одного рассудка, одних намерений, равных желаний, одинаковых суждений. 2. Отличались они только в том, что в одном было больше алчности, но больше и робости, в другом же меньше алчности, но больше духа, правда, не на благие дела, а на плохие. 3. Ведь так как сфера его власти распространялась на Италию, и ему подчинялись такие богатейшие провинции, как Африка и Испания, он не был обеспокоен сохранностью казны, поскольку средств из провинций для нее было достаточно. 4. А когда было нужно, не было недостатка в состоятельных сенаторах, которые на основании доносов обвинялись в стремлении к захвату власти, так что цвет сената постоянно подвергали конфискациям. Кровожаднейшая казна пополнялась бессовестно добытыми средствами. 5. Страсть же в этом пагубном человеке была направлена не только на совращение мужчин, что противно и мерзко, но и на осквернение дочерей знати. Ведь куда бы он ни держал путь, к его услугам всегда были готовы девушки, лишенные родительской опеки. 6. Из — за всего этого он считал, что благополучие его власти останется неизменным, если ничто не помешает его страсти и жажде зла. 7. Я не касаюсь Констанция, так как он отличался от других и один был достоин владеть миром.