Франтишек Фрида - Опасная граница: Повести

• Название: Опасная граница: Повести
• Автор: Франтишек Фрида
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1985

В повестях, вошедших в сборник, рассказывается о драматических событиях, происходивших в Судетской области Чехословакии накануне захвата ее гитлеровской Германией. Автор показывает неспособность буржуазного чехословацкого правительства организовать отпор фашистской агрессии, отстоять суверенитет страны, хотя трудящиеся, весь простой народ горели желанием бороться за независимость своей родины.

Книга предназначена для массового читателя.

---

— Будет тяжело, — вздохнул Ганс.

— И еще как! — продолжил его мысль Кречмер. — Дело такое, что и головы можно лишиться. Цена жизни дороже золота.

Коммерсант внимательно посмотрел на старого контрабандиста. Тот заговорил о деньгах — значит, уже подсчитывает, сколько можно на этом деле заработать.

— Я заплачу вам очень хорошо!

— Знаете, в данном случае деньги не играют для меня никакой роли, — заявил Ганс.

Кречмер взглянул на него непонимающе, и коммерсант почувствовал, что наступил тот самый момент, когда нужно пустить в ход новенькие, хрустящие ассигнации. Он вытащил бумажник и бросил на стол два банкнота,

Контрабандисты молча посмотрели на деньги.

— За каждый переход вы получите по сто крон. Видите, я сорю деньгами как сумасшедший, — сказал коммерсант.— Другие ходят за десять крон и еще благодарят меня за то, что я даю им заработать.

— Я тоже ходил за десятку, — возразил Ганс, — но тогда это были просто прогулки. А теперь наш путь прогулкой не назовешь. Что, если за вашим братом следит гестапо?

— Чепуха! — бросил Кубичек с досадой.

— Но исключать такую возможность мы не можем.

— Господин Гессе, я ведь хорошо вам платил...

— Послушайте, деньги меня сейчас совершенно не интересуют, — прервал его Ганс. — Если я пойду туда, то только из-за вашего брата, попавшего в трудное положение. Могу представить, каково ему сейчас.

— Две сотни за каждый переход! — неожиданно выпалил Кречмер. — Вы заработали на нас кучу денег. В последний раз груз, который мы для вас перетащили, был таким тяжелым, что мы чуть было не надорвались. Когда я узнал, что один объектив к фотоаппарату стоит тысячу крон, а то и дороже, мне даже дурно стало. Мы же носили на спине целое состояние! А теперь вы торгуетесь с нами, будто речь идет не о брате, а о мешке сахарина.

— Папа! — одернула контрабандиста Марихен.

— Черт возьми, тогда сами назовите цену! — взорвался Кубичек.

— Если вы мужчина, то положите на стол пятьсот крои для Марихен. В качестве свадебного подарка. Она ради вас побегала достаточно, и притом бесплатно. Вы же не принимали ее в расчет.

С минуту стояла тишина. Девушка осуждающе смотрела на отца. Коммерсант кивнул, словно соглашаясь, но почему-то молчал. Кречмер загнал его в угол. Кубичек не хотел ссориться с контрабандистом, ведь тот был ему нужен. Страх за брата мучил его. А при благополучном исходе они перенесут много ценностей и денег. Так чего же он торгуется из-за каких-то нескольких сотен?

— За каждый переход вы получите по сто крон, а свадебный подарок для Марихен за мной, — сказал торговец. — Когда пойдете?

— Сначала я хочу увидеть на столе эти пятьсот крон, — ухмыльнулся Кречмер.

— Ничего мне не надо! — воскликнула девушка. — Вы же оба пообещали, что не пойдете больше в рейх. Вы же знаете, что вас там ждут.

— Ждать-то они нас могут, а вот увидеть... это другой вопрос, — усмехнулся Ганс.

— Ганс, будьте благоразумны хоть вы! — умоляюще взглянула на него Марихен. — Мне не нужны эти деньги! Я не хочу получить их такой ценой!

— Вчера я стрелял в подставку под пивную кружку с расстояния ста шагов и из пяти выстрелов попал трижды, — с гордостью заявил Ганс.

— Вы не хотите меня понять, — горестно вздохнула девушка.

— Ганс, я не буду платить, если вы пойдете, чтобы свести какие-то личные счеты, — предупредил коммерсант.

— За вещи не бойтесь. Вы получите их в полном порядке.

— Когда будете возвращаться оттуда в последний раз, с вами пойдет брат с семьей.

— Я все еще не вижу на столе пятисот крон, — снова вступил в разговор Кречмер.

— За пять сотен люди работают целый месяц.

— Но они не рискуют жизнью! — отрезал долговязый контрабандист.

Ганс отодвинул назад к коммерсанту две сотни:

— Прощайте, господин Кубичек, разговор окончен. Ищите других безумцев, если не хотите по достоинству оценить, что сделала для вас эта девушка...

— Думаете, вы незаменимы? — раздраженно воскликнул коммерсант, не притрагиваясь к деньгам. В эту минуту он проклинал себя за то, что не сумел направить разговор в нужное русло.

Ганс тихо засмеялся:

— Мне известно, что вчера вы бегали по деревне в поисках дураков, которые бы надрывались ради вас за жалкие десять крон, но сейчас дураков нет. Никто из жителей деревни не пойдет ради вас в Зальцберг и за тысячу крон, потому что все знают, что за такие вещи сородичи в Германии сожрут их живьем. Ваш брат попал в пренеприятное положение. Я сразу сказал вам, что в данном случае деньги меня не интересуют, я в этой игре буду защищать свои принципы. А Йозеф прав. Мы ведь немало способствовали вашему обогащению, не так ли? Поэтому мне неприятно, что вы начинаете торговаться из-за пары сотен для Марихен.

— Папа никуда не пойдет! — заявила девушка.

— Я все еще жду пятьсот крон, — проговорил смеясь Кречмер.

— Мне не нужно этих денег! — запричитала Марихен. — Ганс, прошу вас, не ходите! — Она обняла его за плечи: — Если вы меня любите, не ходите!

Он погладил ее руки:

Ты даже не знаешь, как я тебя люблю.

— Тогда послушайтесь меня и не ходите!

— Пойду!

— Почему?

— Потому что я нужен человеку, попавшему в беду. И потом, я хочу доказать себе, что никого не боюсь.

— Мы знаем, что вы никого не боитесь.

— Но те, в Зальцберге, еще не знают этого.

— Вы говорите глупости!

«Мы все преходили с ума», — подумал коммерсант. С той минуты, когда он получил письмо от брата, его постоянно преследовал страх. Какова же цена человеческой жизни?

— Покончим с этим! — глухо сказал он и, вытащив из бумажника еще две сотни, бросил их на стол. Потом вырвал из маленького блокнота какую-то бумажку, что-то написал на ней и подал Кречмеру: — Вот кассовый ордер на пятьсот крон, на них Марихен может выбрать себе любую вещь в моем магазине.

— Идет! — промычал Кречмер. Он взял листок и спрятал его.

— Не ходите туда, ради бога, не ходите! — не переставая просила девушка.

— Ладно, замолчи! — прикрикнул на нее Кречмер. — Хватит дурить. В чем дело? Я всю жизнь носил рюкзаки через границу.

— Не бойся, девочка, все обойдется, — заверил ее Ганс.

Девушка молча заплакала.

3

Мутный свет уличных фонарей едва достигал темных фасадов домов, окружавших небольшую площадь. Шаги одинокого прохожего гулко раздавались в ночной тишине. В верхней части городка, вытянувшегося вдоль шоссе, злобно лаяли собаки. Здесь же, в нижней части, Зальцберг разросся в ширину — горожане побогаче настроили себе дома вокруг площади со старым фонтаном в центре. Тут горело всего несколько фонарей, которые не могли рассеять ночную тьму. Да и главная улица была освещена не лучше. На каждые сто метров приходилась одна лампочка, источавшая мутно-желтый свет на старую булыжную мостовую.

— Все в порядке, — прошептал Кречмер.

Они стояли на темной улице уже довольно долго. Гасли последние огни в окнах, городок засыпал. Контрабандисты чутко прислушивались к подозрительным звукам. По левой стороне улочки, начинавшейся наверху садами и примыкавшей прямо к площади, тянулся низенький заборчик, загораживавший двор усадьбы сельского типа. На правой стороне ее, почти у площади, стоял домик парикмахера Вальдхаузера.

— Так можно ждать целую вечность, — тихо произнес Ганс.

Он оторвался от заборчика, о который опирался, и осторожно прошел по улочке к самой площади. Там контрабандист остановился и прислушался. Темный ряд домов смотрел на площадь черными глазницами окон. Нигде ни единой души. Ганс вернулся назад. Кубичек не объяснил, каким образом они должны попасть к Вальдхаузеру. Дом казался темным и притихшим. Они не сообщали заранее, когда придут к Вальдхаузеру: Ганс считал, что так оно будет лучше, ведь в этом случае и враги не смогут узнать о времени их прихода. Но если Вальдхаузер спит на втором этаже, то едва ли они разбудят его стуком в дверь, выходящую во двор. Ганс нажал на щеколду ворот. Они были не заперты. Контрабандист почувствовал облегчение. Может, не заперта и дверь, ведущая в дом? Или там есть звонок? Он осторожно направился к дому, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Включать фонарик ему не хотелось. Кречмер шел следом. Ганс чувствовал затылком его дыхание.

Неожиданно долговязый контрабандист потянул его за рукав:

— Подожди, я вроде слышал шаги. Кто-то ходит по улице.

Ганс остановился и тоже прислушался. Действительно, кто-то крался вдоль забора. Хорошо был слышен скрип песка под ногами. Но может быть, это какой-нибудь запоздавший житель возвращается домой, а может, парень идет от своей девушки? Нет, так осторожно он бы не ступал.

— Не нравится мне все это, — зашептал Кречмер.

Ганс ничего не ответил. Он вытащил из кармана пистолет и снял его с предохранителя. В напряженной тишине маленького дворика ему казалось, что он слышит биение собственною сердца.