Рафаэль Сабатини - Рыцарь таверны

• Название: Рыцарь таверны
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Жанр: История

---

Он почувствовал на плече руку и услышал голос, который обращался к нему, называя его другим именем:

- Джоселин, мальчик мой, - произнес дрожащий голос, - ты все обдумал и все понял, не правда ли? Я тоже долго думал, и раздумья привели меня к одному заключению: то, о чем написано в письме, - правда.

Смутно мальчик начал припоминать, что имя Джоселин употреблялось в письме. Он резко поднялся, сбросив утешающую его руку с плеча. Его тон был жестким возможно, он почувствовал, что ему нечего бояться этого человека, и это ощущение придало его слабому духу оттенок храбрости, наглости и пренебрежения.

- Я понял лишь одно, что вам я обязан только несчастьем и страданием. Хитростью вы выманили у меня обещание и заставили подчиниться себе. Обман влечет за собой другой обман. Как после этого я могу верить этой бумаге? Для меня все это кажется невероятным, но даже если бы все это и было правдой, что с того? Что с того? - Он повысил голос.

Изумление и удрученность отразились в глазах Геллиарда.

Хоган почувствовал острое желание вышвырнуть мастера Кеннета или Джоселина на улицу.

После вопроса юноши воцарилась тишина. Криспину показалось, что он ослышался. Наконец он протянул вперед руки почти с мольбой, он, который в течение всех своих тридцати восьми лет, несмотря на все свои несчастья, ни разу не просил никого ни о чем.

- Джоселин! - воскликнул он с такой болью в голосе, что его крик был способен растрогать даже стальное сердце. - Не будь таким жестоким! Неужели ты забыл историю моей несчастной жизни, которую я поведал тебе той ночью в Ворчестере? Неужели ты не в силах понять, как страдания могут уничтожить все достойное, что есть в человеке? Как он может находить утешение в пьяном беспамятстве? Как жажда мести может быть единственной нитью, удерживающей его от самоубийства? Неужели ты не можешь представить себе такую судьбу и простить такого человека? - С надеждой он взглянул в лицо юноши, но оно оставалось холодным и неподвижным. - Я понимаю, - продолжал он убитым голосом, - что я не тот человек, которого любой юноша с радостью назвал бы отцом. Но, зная мою судьбу, Джоселин, твое сердце должно смягчиться. В моей жизни не было ничего такого, ради чего я бы хотел жить, ничего, что могло бы удержать меня от деградации по дороге зла. Но с сегодняшнего дня, Джоселин, в моей жизни появилась новая цель. Ради тебя, Джоселин, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вновь стать таким, каким я когда-то был, и ты бы смог гордиться своим отцом.

Но юноша продолжал молчать.

- Джоселин! Боже мой, неужели я говорю впустую?

- воскликнул несчастный. - Неужели у тебя нет сердца?

Наконец юноша заговорил. Он не был тронут пламенными речами Криспина.

- Вы разрушили мою жизнь. - Это было все, что он произнес.

- Я построю ее заново, Джоселин. У меня есть друзья во Франции высокопоставленные друзья, у которых есть и желание и средства помочь мне. Ты же солдат, Джоселин!

- Из него такой же солдат, как из меня святой, - пробормотал Хоган.

- Мы вместе поступим на службу в армию короля Луи, - убеждал его Криспин. - Я обещаю тебе это. Службу, на которой можно завоевать славу. Там мы пробудем до тех пор, пока Англия не стряхнет с себя этот кошмар мятежей и волнений. Затем, когда король возвратится на трон, замок Марлей снова будет наш. Поверь мне, Джоселин! - И снова он с мольбой протянул к мальчику руки. - Джоселин, сынок!

Но юноша не сдвинулся с места, чтобы ответить на этот призыв.

- А Синтия? - спросил он холодно. Руки Криспина бессильно повисли вдоль тела. Он сжал кулаки, и внезапно его глаза загорелись огнем.

- Я позабыл! Теперь я понимаю тебя. Да, я поступал с тобой не всегда хорошо, и ты имеешь право обижаться. Кто я в конце концов для тебя, разве я могу сравниться с ее образом, заполняющим твою душу? Разве мне это незнакомо? Разве я не пострадал за это? Но поверь мне, Джоселин, - и он выпрямился, даже в этом я помогу тебе. Так же, как я лишил тебя твоей возлюбленной, я и верну тебе ее. Я клянусь в этом. И когда это свершится, когда окупится зло, которое я причинил тебе, может быть, ты более благосклонно отнесешься к своему несчастному отцу.

- Вы много обещаете, сэр, - ответил юноша с плохо скрытой издевкой. Слишком много. Гораздо больше, чем вы можете сделать.

Хоган громко прочистил горло. Криспин выпрямился. Он положил руку на плечо мальчика, и пожатие его стальных пальцев заставило юношу поморщиться от боли.

- Как бы низко ни пал твой отец, - твердо произнес Криспин, - ты всегда можешь рассчитывать на его слово. Я дал тебе клятву, и завтра я приступлю к ее выполнению. Я увижусь с тобой перед отъездом. Ты будешь спать здесь, правда?

Кеннет пожал плечами.

- Мне все равно, где лечь.

Криспин грустно улыбнулся и вздохнул.

- Ты все еще не веришь в меня. Но я завоюю твое доверие. Будь уверен. Хоган, у тебя найдется для него комната?

Хоган грубовато ответил, что юноша, если пожелает, может занять комнату, в которой он находился все это время. И, чувствуя, что больше ожидать нечего, он лично проводил мальчика по коридору. У подножия лестницы ирландец остановился и поднял светильник, чтобы разглядеть лицо своего спутника.

- Если бы я был твоим отцом, - сказал он мрачно, - я бы гонял тебя пинками по всему Вальтхаму, пока ты не научился бы хоть капельке сострадания! И если бы ты не был его сыном, я бы проделал то же самое сию же минуту. Ты презираешь своего отца за пьянство, за беспутную жизнь. Позволь сказать мне, человеку, который на своем пути повидал много всякого и сегодня ночью прочел тебя до самых сокровенных глубин твоей душонки, что хоть ты, может быть, и его сын, но ты по сравнению с ним все равно, что червь по сравнению с Богом. Пошли! закончил он резко. - Я посвечу тебе дорогу до комнаты.

Когда вскоре Хоган вернулся к Криспину, он нашел "Рыцаря Таверны" - этого железного человека, никогда в жизни не знавшего сомнения и страха, - сидящим за столом, уткнувшись лицом в руки, и рыдающим, как слабая несчастная женщина.

Глава 22

Сэр Криспин действует

На протяжении всей этой долгой октябрьской ночи Криспин и Хоган не ложились в кровать. Острый ум Криспина, переборов минутную слабость, с новой энергией принялся отыскивать пути для выполнения задуманного.

Перед ним стояла одна проблема, которой он поделился с Хоганом: ему был нужен корабль. Но в этом ирландец мог быть ему полезен. Он знал одно судно, стоящее в Харвиче, хозяин которого был в большом долгу перед ним, что облегчало выполнение их плана. Но когда Криспин объявил себя владельцем состояния в сотню золотых, Хоган взмахом руки дал понять, что и эта проблема исчерпана. Для покупки судна хватило бы и четверти данной суммы. Покончив с этими вопросами, Криспин изложил свой план Хогану, который посмеялся над его незамысловатостью и выразил удивление, что Криспин намеревается подвергнуть себя столь значительному риску ради столь незначительного дела.

- Если девушка любит его, то дело решится само собой.

- Девушка его не любит, по крайней мере я этого опасаюсь.

Хоган не был удивлен.

- В таком случае, я вообще не вижу, что здесь можно сделать. - И лицо ирландца потемнело.

Криспин неприятно рассмеялся. Годы несчастья превратили его в циника.

- Что такое, в конце концов, девичья любовь? Каприз, увлечение, которым можно управлять в зависимости от желания. Обстоятельства рождают любовь, Хоган, и если их создать, то любая девушка полюбит другого мужчину. Синтия полюбит моего сына.

- Без сомнения! А если нет? Если она ответит "нет" и на твое предложение? Такие женщины существуют.

- Ну и что с того? Я найду способ, чтобы уговорить ее, и стоит мне только ее найти, она уедет со мной. В конце концов, это будет неплохой местью Ашбернам. - Он нахмурил брови. - Но совсем не той, о которой я мечтал и которую я бы осуществил, если бы эта собака Джозеф не обманул меня. Забыть о мести после стольких лет ожидания - еще одна жертва, которую я должен принести моему Джоселину. Девушка может упираться, капризничать, но волей-неволей она пойдет со мной. Когда она очутится во Франции одна, без друзей, я думаю, она быстро поймет все преимущества любви Джоселина или, по крайней мере, брака с ним, и таким образом я расквитаюсь с ним за все страдания, которые причинил ему.

Лицо ирландца было угрюмым, его обычно веселый, беззаботный взгляд сейчас был полон грусти, и седой грешный солдат удачи мягко пробормотал:

- Ты затеваешь нехорошее дело, Крис. Геллиард поморщился и отвел глаза.

- Это мой сын, - пробурчал он, - и это единственный способ завоевать его сердце.

Хоган протянул руку через стол, чтобы дотронуться до руки Криспина.

- Разве он стоит такого пятна на твоей совести, Криспин?

Последовала пауза.

- Нам с тобой поздно, Хоган, говорить о совести. Господь ведает, что моя совесть, сильно износилась. Что значит еще один грех на моей душе?

- Я спрашиваю тебя, - настаивал ирландец, - стоит ли твой сын того, чтобы пятнать свою честь таким гнусным делом?